Книга Сыщик Вийт и его невероятные расследования - Эд Данилюк

– Да, но я это говорил и без всех этих шестерёнок, – скривился тот. Просмотрел документ и повернулся к Вийту. – Я Флегий Яросвитович Станимирский, знаток средневековых рукописей. Может, слышали? – мужчина подождал мгновение, но Вийт молчал, и тогда учёный указал на ещё одного господина за столом. – А это Павел Иванович Тарасюк, специалист в области живописи…

– …И с-сам немножко художник, – смутившись, закончил фразу тот. Он говорил тихо, шепеляво, тонким голосом, слегка заикаясь.

Вийт кивнул.

Павел Иванович покраснел, заворочался, достал очки, водрузил их на нос в дополнение к уже сидевшей там паре. Вооружившись этой сложной конструкцией, он несмело, оглядываясь на Станимирского, потянулся к полицейскому заключению.

– Сомнений нет даже у бездушной машины!.. – обладатель коллекции оптических линз возил носом по строчкам документа.

– Но, барон! – нетерпеливо прервал художника граф. – Ведь есть причина, по которой эти бумаги привёз нам не посыльный, а сыщик! И какой сыщик!

– Мне было приятно доставить вам это заключение лично, – поднял бровь Ронислав Вакулович.

– Я так и понял… – забормотал граф Мйончинский. – Я так и понял… – он посмотрел на жену и добавил: – Только не говори, что ты говорила!

– А я и не собиралась говорить, что я говорила!.. – буркнула та.

– Мы послали за манускриптом, – игнорируя сына с невесткой, уверенно проскрипела графиня-мать и перевела свой орлиный взор на Флегия Яросвитовича. В галерее будто наточенная сталь сверкнула.

Станимирский содрогнулся, засуетился.

– Судя по всему, вы, барон, уже знаете, что речь идёт о старинном манускрипте, – быстро заговорил специалист по средневековым рукописям. – Это пате́рик инока Феоктиста 1226 года в списке 1462 года крилоша́нина Касияна. Утрехтский букинист Ганс Краус договорился о покупке этой уникальной книги за четыре с половиной тысячи…

Вийт невольно вздрогнул и уже внимательней посмотрел на господина Станимирского.

– Теперь вы понимаете, почему здесь собралась вся семья? – спросила, улыбнувшись, хозяйка дома. – Помимо, конечно, удовольствия приветствовать у себя столь значительного человека! Загадочный манускрипт, полутысячелетняя тайна, столь несоразмерная сумма – конечно, всем интересно!

– Да, столько наличности заплатить мало кто готов, – кивнул Флегий Яросвитович, – поэтому Краус и прибыл сюда. Договорённость такова: манускрипт будет принадлежать графу, а букинист на один год получит неограниченный доступ к рукописи для её изучения. Честь публикации будет разделена поровну. Голландец предоставил оригинал договора с владельцем и письменные заключения лучших европейских специалистов – всё перепроверено нами по паровому телеграфу!..

В галерею вошёл высокий сухопарый мужчина образцовой утрехт-ской наружности. Это, конечно, был сам букинист Ганс Краус.

В руках голландец нёс огромный фолиант, на вид старинный.

За иноземцем следовали Адам-Каетан Петрович, наследник графа, высокий тощий юноша в прыщах, и златокудрая Ветрана Петровна, младшая из Мйончинских.

Дыхание Вийта дало сбой. До сего дня дедуктивист видел девушку лишь один раз, да и то при странных обстоятельствах, в мужском наряде. Теперь же, в женском платье, она казалась чудом!

Вийт, не в силах оторвать взгляд от молодой графини, медленно поднялся со стула.

Барышня засмущалась. На её щеках проступил румянец. Девица сделала шаг назад и спряталась за спиной голландца.

– Меня не обманули, действительно Вийт! Вы похожи на ваши дагеротипные портреты в газетах! – воскликнул молодой Мйончинский, с товарищеской грубоватостью хлопнув сыскного надзирателя по плечу. – Я Адам-Каетан Петрович Мйончинский. Наслышан о вашей последней дуэли, барон! – наследник без лишних церемоний упал на стул рядом с дедуктивистом и схватил оказавшуюся перед ним рюмку с коричневым напитком. – На саблях, и вы победили! И кого! Опытнейшего фехтовальщика! Однако ж капитан Бук рассказывает об этом поединке нечто несусветное!..

– Дуэль из-за любовницы? – с врождённой тактичностью деликатно спросила графиня-мать. По наклону мундштука в её пальцах было видно, что она и так знает, из-за чего была дуэль.

– С Адамом-Каетаном вы уже познакомились, барон! – поспешно вмешалась Герда Эйриковна. – А это… – женщина повернулась к девице, – это наша дочь Ветрана…

Свершилось!

Ронислав Вакулович был-таки представлен барышне!

Невольная улыбка осветила мужественное лицо Вийта.

Детектив сделал шаг вперёд, склонился, ловко подхватил руку Ветраны Петровны и куртуазно поцеловал воздух в вершке от бледных тонких пальцев.

– Ах, барон! – воскликнула Ветрана Петровна, и лицо её покраснело ещё больше.

Девушка поспешно отошла к дальнему концу стола и чинно опустилась на стул.

– А это господин Ганс Христина… э-э-э… Зефир Мармозетка… – начал представлять иноземца хозяин дома, но споткнулся, осознав, что не помнит имени голландца.

– Ганс Христиан Вернер Брункальд Флуод Заальфельд Рудольф Мнемозистент Краус, – пришёл ему на помощь букинист. Говорил он с акцентом. – Из древнего рода Герульфингов Авенского дома, – голландец с истинно европейской утончённостью склонил голову. – К вашим услугам!

Вийт по-военному кивнул в ответ.

– Патерик, – добавил господин Краус.

Рядом с сыщиком на стол легла огромная, длиной в полтора аршина, книга.

Сыскной надзиратель вновь кивнул, сделал шаг к своему месту, намереваясь сесть, но…

Да что же это такое!

Голландец прошёл к дальнему концу стола и устроился там рядом с Ветраной Петровной! Соприкоснувшись с ней платьем!

Вийт оторопел.

Фирс, почувствовав неладное, сделал к сыщику шаг – якобы чтобы передать хозяину некую бумагу. На самом деле то был случайно завалявшийся счёт из французского ресторана.

– Смени выражение лица, – прошептал истопник еле слышно.

Дедуктивист метнул на помощника свирепый взгляд, выдохнул, намереваясь ответить что-то резкое, но сдержался и с размаху сел, едва не промахнувшись мимо стула. Его горящий взгляд устремился на иностранца.

Ганс Краус, склонившись почти к самому ушку Ветраны Петровны, что-то ей нашёптывал. Барышня сконфуженно оглядывалась.

– …включает письма епископа к печерскому иноку Феоктисту, – бубнил тем временем ничего не замечавший Флегий Яросвитович, – самого Феоктиста к архимандриту и святого Феодосия к тогдашнему князю, а также сказания и отдельные рассказы…