Книга Стеклянный меч - Виктория Авеярд

Наверху звучит сирена, и тут же над дверью Кэла начинает мигать желтая лампа.

– Потрясающе, – бормочет он, на мгновение привлеченный огромным механизмом вокруг нас.

Не сомневаюсь, Кэлу очень хочется все разведать, но на подводной лодке нет места для любопытного принца. Для парня, который копался в справочниках и строил мотоциклы с нуля, нет места в этом мире. «Я убила его, точно так же, как убила Мариэну».

Несмотря на технические наклонности Кэла и мое собственное электрическое чутье, мы понятия не имеем, что дальше. Лодка кренится, всплывая носом вверх из океанских глубин, и каюта становится боком. От неожиданности мы оба падаем, врезавшись в стенку и друг в друга. Наши израненные тела сталкиваются, и мы шипим от боли. Но больнее всего – само прикосновение к Кэлу. Это муки воспоминания, и я поспешно отодвигаюсь.

Поморщившись, я потираю один из своих многочисленных синяков.

– Где ты, Сара Сконос, когда ты так нужна, – ворчу я, жалея, что здесь нет целителя, способного вылечить нас обоих.

Она бы одним прикосновением умерила боль и вернула нам бойцовскую форму.

Лицо Кэла вновь искажается. «Отлично, Мэра. Просто супер, ты вспомнила женщину, которая знала, что королева убила его мать. Женщину, которой никто не верил».

– Прости, я не хотела…

Кэл отмахивается и нащупывает опору, одной рукой держась за стену, чтобы не потерять равновесия.

– Все нормально. Она… – Слова звучат с трудом. – Я сам предпочел не слушать ее. Потому что не желал. Это моя вина.

Я видела Сару Сконос только раз, после того как Эванжелина чуть не разоблачила меня в присутствии всей группы на тренировке. Джулиан, влюбленный в Сару, позвал ее – а потом наблюдал, как она лечит мое окровавленное лицо и покрытую синяками спину. Ее глаза были полны грусти, щеки запали, а язык вообще отсутствовал. Она лишилась его из-за того, что бросила вызов королеве. Из-за правды, которой никто не верил. «Элара убила мать Кэла, Кориану, Поющую Королеву, родную сестру Джулиана, лучшую подругу Сары. И никто как будто не возражал. Гораздо проще было отвести взгляд».

Мэйвен тоже был там – и ненавидел Сару до глубины души. Теперь я знаю, что в его броне была трещина, и сквозь заученные слова и ласковые улыбки виднелась истинная суть. Как и Кэл, я не замечала того, что находилось у меня прямо перед носом.

Как и Джулиан, Сара, скорее всего, уже мертва.

Внезапно металлические стены, шум и треск в ушах становятся невыносимы.

– Мне нужно отсюда выйти.

Несмотря на странный наклон каюты и неумолкающий звон в голове, мои ноги знают, что делать. Они не забыли грязь Подпор, ночи, проведенные в переулках, бег с препятствиями на тренировках. Я распахиваю дверь, судорожно хватая воздух, как утопающая. Но застоявшийся, фильтрованный воздух подводки меня не радует. Мне нужен запах деревьев, воды, весеннего дождя. Против запаха летней жары и зимних холодов я тоже не возражаю. Дайте хоть что-то, напоминающее о мире за пределами этой удушливой жестянки!

Кэл позволяет мне уйти вперед, прежде чем отправиться следом. Его шаги тяжелы и неторопливы. Он не пытается нагнать меня – Кэл понимает, что я нуждаюсь в передышке. Если бы и Килорн это понимал.

Он приближается ко мне по накренившемуся коридору, цепляясь за дверные ручки и перила, чтобы не упасть. Когда Килорн замечает Кэла, его улыбка гаснет, сменившись даже не мрачным оскалом, а холодным равнодушием. Наверное, он считает, что если игнорировать принца, тот разозлится сильнее, чем от явно выраженной враждебности. Ну или Килорн не хочет испытывать способности огнеметателя в замкнутом помещении.

– Мы всплываем, – говорит он, подходя ближе.

Я крепче цепляюсь за ближайший ящик, пытаясь сохранить равновесие.

– Да ладно!

Килорн ухмыляется и прислоняется к стене передо мной, поставив ноги по обе стороны моих. Можно сказать, что это вызов. Я чувствую за спиной жар, но принц, кажется, тоже избрал тактику равнодушия. Он молчит.

Не желаю быть пешкой в игре, которую они ведут. Я насытилась этим по горло.

– Как там ее зовут?.. Лена?

Килорн дергается, словно от пощечины. Его улыбка слабеет, уголки губ опускаются.

– Она, в общем, ничего.

– Все нормально, Килорн. – Я дружески, хотя и снисходительно хлопаю его по плечу. Крен этому только способствует. – Мы с ней подружимся.

Лодка выравнивается и качается, но мы крепко держимся на ногах. Даже Кэл, который умеет держать равновесие хуже меня и Килорна – обладателя моряцкой походки, выработанной на рыбачьем баркасе. Принц натянут, как проволока, и ждет, когда я возьму дело в свои руки. Впору рассмеяться при мысли о Кэле, который полагается на меня, но я слишком замерзла и устала, чтобы сделать хоть что-то, кроме как двинуться дальше.

И я иду по коридору – а Кэл и Килорн шагают следом – направляясь к бойцам Гвардии, которые ждут возле трапа, по которому мы недавно спустились сюда. Первыми поднимаются раненые, которых привязывают к самодельным носилкам и вытаскивают в ночь. Фарли наблюдает за процессом. Халат у нее стал еще кровавее прежнего. Она представляет собой зловещее зрелище, когда поправляет повязки, держа в зубах шприц. Несколько тяжелораненых получают дозу лекарства, прежде чем отправиться наверх: оно поможет перенести боль, пока их будут тащить по узкому проходу. Шейд – последний. Он тяжело опирается на двух бойцов, которые поддразнивали Килорна. Я охотно пробралась бы к брату, но люди стоят слишком тесно, а я не желаю больше привлекать к себе внимание. Все еще слишком слабый, чтобы телепортироваться, Шейд вынужден прыгать на одной ноге. Он густо краснеет, когда Фарли пристегивает его к носилкам. Я не слышу, что она говорит, но Шейда это успокаивает. Он даже отмахивается от шприца – и стискивает зубы от раздирающей боли, когда его поднимают к люку. Как только Шейда уносят, процесс заметно ускоряется. Один за другим, бойцы Гвардии лезут по трапу, и коридор постепенно очищается. Здесь много медиков, мужчин и женщин в белых халатах, покрытых пятнами крови.

Я не трачу время на то, чтобы пропускать вперед других, изображая вежливость, как подобает леди. Мы все идем в одно и то же место. Поэтому, как только толпа редеет и в поле зрения появляется трап, я спешу к нему. Кэл следует за мной, и его присутствие, вкупе с моим, заставляет бойцов Гвардии расступиться. Они поспешно отходят, чтобы дать нам место – некоторые даже спотыкаются второпях. Только Фарли стоит неподвижно, держась одной рукой за ступеньку. К моему удивлению, она кивает Кэлу и мне. Нам обоим.

Это первое предупреждение.

Подъем по трапу отзывается жжением в мышцах, не успевших расслабиться после Наэрси, заточения и арены. Я слышу странное завывание наверху, но оно меня совершенно не смущает. Я должна выбраться отсюда как можно скорее.

Когда я бросаю через плечо последний взгляд в недра лодки, мне предстает странная картина. С трапа виден лазарет. Там еще остались раненые, которые неподвижно лежат под одеялами. «Нет, это не раненые, – понимаю я, взбираясь выше. – Мертвые».