Книга Голые - Меган Харт

– Я сниму эту квартиру.

– В самом деле? Может, хочешь осмотреть все не так быстро, а?

– Нет, я уверен. Это лучше, чем ютиться на гостиничной кушетке, – объяснил он. – Мне здесь нравится.

– Ты даже не знаешь цену, – возразила я, хотя и не планировала высоко задирать размер платы. В конце концов, жилью явно требовался ремонт, и оставалось только мириться с тем, что это было лучше чем ничего.

– Назови же ее.

Я недолго подумала.

– Четыреста в месяц – годится?

– Продано!

– Мне следовало попросить больше?

Алекс снова огляделся:

– Возможно. Тот диван добавляет квартире немало стоимости. А особенно ценен запах.

– Он ничем не пахнет! – в ужасе вскричала я. – Неужели и правда чем-то воняет?

Он рассмеялся:

– Я же шучу, Оливия! Все просто замечательно. Что ж… ты хочешь плату за первый и последний месяцы проживания? Гарантийный задаток? Мы должны подписать какие-то бумаги?

Я и не думала, что все так серьезно.

– Мм…

Алекс сделал шаг вперед и протянул мне руку. Я думала, что он хочет обменяться энергичным рукопожатием, но он просто взял мою ладонь и долго не отпускал. Затем медленно, улыбаясь, все же пожал ее.

– Возможно, нам стоит просто ударить по рукам.

– Вау! Ну уж нет! Как насчет того, чтобы пропустить эту часть соглашения? – пошутила я. – Достаточно просто внести плату за первый и последний месяцы, если ты располагаешь такими средствами.

– Да, деньги есть. – Алекс еще раз стиснул мою руку и выпустил, потом опять огляделся вокруг. – Когда я могу переехать?

– В любое время, когда захочешь.

– Прекрасно. – Он обернулся ко мне: – Ничего, если на следующей неделе? Мне потребуется время, чтобы все здесь обустроить, перевезти вещи. Купить кровать. И все в таком духе.

– Идет! А я закажу для тебя дубликаты ключей.

Алекс пристально взглянул на меня.

– Ты уверена, что не нужны рекомендации или что-то подобное?

– Зачем? Потому что ты – ходячая проблема?

Алекс засмеялся:

– Точно. Я такой и есть.

– Я смогу с тобой справиться.

– Нисколько в этом не сомневаюсь. – Желудок Алекса заурчал неожиданно и громко. После сегодняшней блинной оргии я думала, что не захочу есть до завтра, но, естественно, мой собственный живот тут же откликнулся на этот голодный призыв. – Ты позволишь мне пригласить тебя на ужин?

– Сейчас всего три часа дня.

– Тогда на поздний обед, – усмехнулся он. – Куда бы тебе хотелось пойти?

– Алекс… мне и в самом деле нужно немного поработать.

– Ну же, Оливия… – Алекс явно подхалимничал, этот мужик, привыкший к тому, что все и всегда делается так, как он хочет. – Я ведь слышал, как урчит у тебя в животе! Признайся, ты ведь хочешь есть!

Я знала его меньше сорока восьми часов и уже видела, как он выглядит, когда кончает, пробовала приготовленную им еду, позволила ему надрать себе задницу в Dance Dance Revolution, а теперь еще и собиралась практически жить с ним под одной крышей!

А еще я все-таки позволила Алексу пригласить меня на ужин.

Было очень трудно поглощать пищу, все время смеясь, а он упорно не давал мне ни малейшего шанса делать что-нибудь еще. В запасе у Алекса оказалось немало забавных историй, и даже при том, что многие события могли показаться преувеличенными для пущего эффекта, поверить в них было несложно. Мой спутник объездил весь свет, побывал везде и всюду, сделал так много, что я рядом с ним чувствовала себя неотесанной деревенской мышью.

– Откуда же ты взялся, в самом деле? – спросила я, сидя над ломтиками чизкейка и кружками эспрессо. – Как очутился здесь после Японии?

– Фактически я приехал из Голландии. А перед этим был в Сингапуре. А еще ездил в Шотландию.

Я скорчила рожицу:

– Вот хитрозадый! Скажи, ты ведь приехал в Центральную Пенсильванию не только ради того, чтобы навестить Патрика?

– Ладно, так и быть… – Алекс повел плечами. – Во-первых, он действительно пригласил меня, и мне было удобно заехать к нему по дороге домой. Плюс у меня нарисовалась эта работа по консалтингу. Так все и срослось.

– А где твой дом?

– Я из Огайо. Город Сандаски.

– Парк развлечений «Сидер-Пойнт»! – вспомнила я. – Мне доводилось там бывать.

– Да, как раз это место. – Алекс выпил немного эспрессо и откинулся назад в кабинке кафе. На нем все еще красовался длинный шарф, хотя куртка была небрежно скручена и брошена рядом. – Я думал, что вернусь туда на праздники, но, судя по всему, вместо этого останусь здесь.

– Почему?

На этот раз Алекс не просто посмотрел на меня, я ощутила на себе всю тяжесть его пристального взгляда.

– Я не был дома довольно давно. Иногда чем дольше остаешься вдали, тем труднее потом возвращаться.

Я прекрасно понимала, о чем он говорит.

– Да. Думаю, ты прав. Так… ты не ладишь со своей семьей?

Алекс помедлил, глубоко вздохнул. Потом задумчиво поднял бровь.

– Это слишком личное? – спросила я.

– Нет. Просто не знаю, как ответить.

– Ты не должен мне объяснять, – не стала настаивать я.

Он покачал головой:

– Нет, все в порядке. Ты когда-нибудь слышала выражение: «Дом – это место, где, если придется туда вернуться, тебя должны принять»? Или что-то в этом роде?

– Конечно. – Я облизнула зубцы своей вилки и повозила ей в разлитом по тарелке шоколадном сиропе.

– Что ж, тогда позволь лишь сказать, что ко мне относятся скорее как «эй, таким, как ты, не место в нашем доме!».

– Ничего себе! Просто ужас!

– Точно. Так и есть. Я давно перестал ладить со своей семьей. Мой папа был… – Алекс снова помедлил, не решаясь признаться, но все же продолжил, прежде чем я смогла повторить ему, что он не обязан со мной откровенничать: – Он – просто задница. Я хотел сказать, что он был задницей, но, полагаю, он и сейчас такой. Он больше не пьет, но, так или иначе, по-прежнему остается кретином. Думаю, это определение подходит ему лучше всего.

Я сделала последний глоток кофе из своей чашки.

– Но…

– Но он старается. Мне так кажется. Хотя трудно представить, что мы с моим папой однажды помиримся, будем поддерживать дружеские отношения, все эти поездки на рыбалку отца и взрослого сына или нечто подобное…

– Ты никогда не знаешь…

– Знаю, – резко перебил Алекс. – Но, по крайней мере, он разговаривает со мной, когда я звоню домой. И обналичивает чеки, которые я отправляю. Ладно, черт возьми, он всегда так делал.