Книга Любовь сама выбирает - Сара Крейвен

– Какого черта ты здесь делаешь? – Джоанна вовремя вспомнила: садиться не стоит.

– Я пришел сказать, что буду некоторое время отсутствовать. У меня одна встреча в Париже и другая в Вене через неделю.

– Хорошо, ты сказал, – лаконично ответила она. – Теперь можешь выйти.

Габриель поднял брови.

– Незаметно, что твои манеры улучшились за то время, пока мы жили раздельно, – заметил он холодно. – Хотя, в общем, это не важно. Я уйду, когда пожелаю.

– Другими словами, я совершенно не могу побыть одна, – отрывисто произнесла Джоанна.

– Если бы это действительно было так, – сказал он мягко, – прошлой ночью ты была бы в постели не одна. И, конечно, я составил бы тебе компанию в ванне сегодня утром. – Он увидел, как краска возмущения вспыхнула на ее лице, и довольно кивнул. – Так что не глупи и послушай меня.

– Да, хозяин, – процедила она сквозь зубы.

Он засмеялся.

– Уже лучше. Миссис Эшби говорила с тобой о комнате Лайонела?

– Упоминала. – Джоанна заколебалась, вспомнив, как Габриель стоял на коленях у кровати Лайонела. – Не слишком ли это… быстро?

– Может быть, но я не хочу, чтобы она превратилась в алтарь, где вытирают пыль раз в неделю и где каждая вещь лежит на том месте, где он ее оставил. Я хочу, чтобы жизнь вошла в нормальную колею как можно скорее.

– У тебя странное представление о нормальной колее. – Джоанна чувствовала, как остывает вода и у нее сводит тело оттого, что она лежит так неподвижно, но не осмеливалась пошевелиться.

– Дорогая, – сказал он насмешливо, – ты робко пытаешься мне намекнуть, что нам пора начать нормальную семейную жизнь? – Он снял пиджак, бросил его на стул и начал ослаблять галстук. – Может быть, я все-таки присоединюсь к тебе?

– Ты не сделаешь ничего подобного. – У нее перехватило дыхание, когда Габриель подошел и уселся на широкий край ванны. – Уходи. – Ее голос звучал хрипло и неровно. – Убирайся отсюда. Сейчас же.

– Нет, дорогая, пока нет.

Джоанна смотрела, оцепенев, как рука Габриеля опускается в воду. Какой-то миг его ладонь оставалась совершенно неподвижной, застыв всего в дюйме от ее дрожащего тела, потом он зачерпнул немного пены и поднес ее к лицу.

– Каждый раз за последние два года при виде гвоздик я вспоминал запах твоей кожи, – сказал он мягко.

– Не надейся, что польстил мне, – ответила Джоанна срывающимся голосом.

– Нет, я понимаю, что не стоит уповать на слишком многое. – С непроницаемым лицом он сдул пузырьки с ладони. – У тебя нет никаких воспоминаний, Джоанна?

– Таких, которыми бы я дорожила, – нет, – отрывисто ответила она.

– И любопытства тоже? Тебе никогда не было интересно, что может быть между мужчиной и женщиной? Или должно быть?

– Никогда.

– Обидно. – Габриель опять лениво опустил руку в воду, и Джоанна превратилась в статую, стараясь унять дрожь. – Потому что я много думал… о тебе, о себе. О том, что мы стали на два года старше и, надеюсь, умнее. Может быть, мы могли бы чему-нибудь научиться друг у друга, прежде чем расстанемся.

Она видела над собой его улыбку и почувствовала, как что-то глубоко внутри нее сжалось от боли, смешанной с… чем? С сожалением… с желанием?

– Я имею в виду, – продолжал он мягко, слабо шевеля пальцами в воде, – что не хотел бы выпускать тебя в мир с впечатлением, будто несколько любовных схваток по обязанности – это все, что ты можешь получить.

– Так что ты предлагаешь? – Джоанна вложила все свое презрение в этот вопрос. – Ускоренный курс сексуального удовольствия? – Она покачала головой. – Это не для меня. Но я уверена, что у тебя не будет недостатка в желающих. И никогда не было, – добавила она язвительно.

– Жаль. – Темно-желтые глаза еще раз медленно ее осмотрели. – Потому что эти симпатичные пузырьки начинают таять и открывают интересный вид. Уверена, что не передумаешь?

– Уверена. – Внутри у нее все дрожало, но она как-то умудрилась сохранить ровный тон. – Могу я кое-что прояснить? Если ты будешь… беспокоить меня таким образом, я не смогу здесь оставаться, несмотря на последствия. – Она глубоко вздохнула. – Может быть, такие игры кажутся тебе забавными, но мне – нет. Наше соглашение останется в силе, только если мы будем держаться подальше друг от друга.

– Ты действительно думаешь, что это единственное решение?

– Я знаю, что это так.

Он пожал плечами.

– Тогда мы поступим по-твоему. Бог не допустит, чтобы моя грязная похоть заставила тебя уехать отсюда, – добавил он иронически и легко провел рукой по ее обнаженному плечу. – Ты замерзла. Пора выходить из воды.

Он поднялся и взял банный халат, который висел на двери ванной.

– Вот, надень это, – приказал он бесцеремонно.

Замерзла? Неожиданно она вся запылала, охваченная странным и пугающим пламенем.

– Это я сама решу, – процедила она сквозь зубы.

Он засмеялся.

– Ты имеешь в виду, что скорее рискнешь подхватить пневмонию, чем позволишь мне мельком взглянуть на твою наготу? Теперь ты недооцениваешь мой самоконтроль… или переоцениваешь свой шарм? Однако мы не станем это обсуждать. С этого момента наши отношения будут чисто деловыми.

Он повесил халат в пределах досягаемости, бросил на нее последний оценивающий взгляд и мгновенно принял деловитый вид, заставив Джоанну заскрежетать зубами в бессильной ярости.

– Теперь об одежде Лайонела и его вещах. Пусть их перенесут в другую комнату, чтобы я мог просмотреть, когда будет свободное время.

– Если ты так хочешь, – ответила она натянуто.

– В общем, нет. – Габриель помрачнел. – Это неприятная работа, но, по совести говоря, я не могу переложить ее на кого-то другого.

Он повернулся к выходу.

– Кстати, последняя мысль. – Он заговорил резким тоном, и Джоанна опять напряглась. – Раз коттедж Ларкспар пустует, почему бы тебе не сдать его Синтии на следующий год? По-видимому, она все время мечтала жить там.

– Очевидно, вы обсудили это вчера вечером за hors d'oeuvres[1]. — спросила Джоанна ядовито-сладким тоном.

Но он улыбнулся ей совершенно спокойно.

– На самом деле за кофе и арманьяком. Решать тебе. В конце концов, коттедж будет твоим. Обдумай и сообщи ей о своем решении.

Затем он ушел. Через секунду Джоанна услышала, как закрылась дверь ее спальни. Она выбралась из ванны, дотянулась до халата и, дрожа от холода, кое-как натянула его, радуясь тому, что не руки Габриеля расправляют складки материи.