Книга Страсть и блаженство - Ева Ховард

— То, что ты сегодня здесь, для менянеожиданность, — призналась она. — Я раньше не встречала мужчину,который меняет свои планы.

— Я почувствовал, что твою порку нельзя откладывать дозавтра, — объяснил он.

— Что я такого сделала?

— Во-первых, ты скрыла от меня то, что собираешьсяделать сегодня вечером, — радостно вспомнил он.

— Правда?

— Помнишь, я вчера звонил и спросил, какие у тебя планына выходные? Ты ответила, что занята в пятницу вечером, и упомянула что-то отом, как женщины связывают женщин. Но ты ни разу не сказала, что заявишься навечеринку группы «Из чулана». Как это понимать?

— Наверно, такая мысль мне пришла в голову в последнююминуту, — торопливо объясняла Зоя, хорошо зная, что не сказала об этомтолько из-за любви прибегать к уловкам.

— Если бы я знал, что ты будешь там, я бы ни за что непришел с Глорией.

— Это правда?

— Конечно.

— Ты снова будешь встречаться с ней? — Нет.

— Из-за меня?

— Из-за тебя. — О!

— Знаешь, Зоя, нам в самом деле придется обсудить твоеплохое поведение.

— Я не вела себя плохо.

— Возможно, не сейчас, но ты его продемонстрировала визбытке на вечеринке.

— Я сделала что-нибудь такое, что тебе не понравилось?

— Ты совершила несколько ошибок. Ты позволила томуидиоту шлепать себя. Ты проявила откровенную неблагодарность, когда я не далему отлупить тебя до синяков. Ты вела себя грубо и нагло, когда я пыталсязаговорить с тобой. Ты все время убегала от меня. И кажется, один раз ты дажетопнула ногой.

— Неужели я все это делала?

— Я вижу, ты не воспринимаешь мои словасерьезно, — сказал он, решительно схватил за локоть и подвел к добротномукреслу без подлокотников, которое она поставила с одной стороны камина. Зояподалась чуть назад, когда Джулиан хотел положить ее себе на колени, но сильноне сопротивлялась, когда он проявил настойчивость.

Джулиан начал не сразу, а нагнетал напряжение, медленноукладывая ее, задирая пеньюар и халат, пока не показались обнаженные овальныеягодицы.

— Этот идиот оставил на тебе следы, — доложилДжулиан, изучая несколько синяков цвета спелой сливы, которые оставил игрок навечеринке на безупречной заднице. — Почему же ты согласилась играть с ним?

Джулиан погладил ее.

— Мне стало скучно.

— Что ж, не могу же я шлепать тебя, когда здесь такиеотметины, — заметил Джулиан, не отпуская ее. — Думаю, вместо этоготебя можно было бы унизить.

Сказав так, он развел полушария пальцами.

— Но почему?

— Чтобы наказать за несносно независимое поведение,которое ты демонстрировала весь вечер.

— Извини, я не столь покорна, как твоя Глория!

— Это правда, — ответил они крепко шлепнул ее покаждому полушарию. — Только подумай, может, мне все-таки надо отшлепатьтебя, невзирая на синяки? — После этих слов на ее задницу обрушился градударов. — Ты будешь разговаривать со мной прилично и вежливо, —говорил он, продолжая шлепать. Снова и снова он наносил удары по ее поднятойзаднице, пока розовый цвет почти скрыл синяки, оставленные неопытной рукой навечеринке. Наконец Зоя почувствовала жжение и начала жалобно стонать иизвиваться у него на коленях, пытаясь уклониться от ударов.

Оглядываясь в поисках чего-то тонкого, твердого и гладкого,что можно было бы засунуть в анальное отверстие, Джулиан узрел на каминнойполке ступку и пестик из белой керамики. Он взял гладкий керамическийинструмент, размеры которого отлично подходили для проникновения в самый тесныйпортал дамы.

Сначала он смочил его в влажной щели, затем раздвинулягодицы и примерно на четыре дюйма засунул его в анальное отверстие, оставивнаружу лишь круглую шишку. Зоя лежала совсем неподвижно, когда он засунул этотинструмент и выбрал удобный угол проникновения.

— Как жаль, что у меня нет под рукой всего, чтонеобходимо для клизмы, — пожаловался он, глубже засовывая искусственныйчлен. — Тогда я точно смог бы учинить образцовое наказание самой дерзкойподружке, какая у меня была! — сказал он с притворным раздражением. —Но я, по крайней мере, могу отшлепать тебя, — пообещал он и тут же сталнаносить удары.

От тяжелых ударов Зоя раскачивалась на его коленях, ифарфоровый стержень выскочил наружу.

— Видишь, что ты наделала, — ругался он. —Разве я не велел тебе лежать спокойно? — Джулиан раздвинул ей ягодицы иудерживал их в таком положении. — Всякий раз, когда ты позволишь этойштуке выскользнуть, получишь шлепки по больному месту, — предупредил он инанес шесть резких ударов по ущелью между ягодиц. Затем он смазал Зою ее жеароматными обильными соками и снова засунул пестик в анальное отверстие.

Когда пестик вошел, он продолжал шлепать ее, крепко прижавза талию к своим коленям, и наносил каждый третий удар по затычке. Через минутуЗою охватили волны кульминации, увлажнившие штанину его брюк, после чегонаступило расслабление. Джулиан снял ее с колен и подтолкнул в сторону спальни,сопроводив это движение шлепком. Зоя медленно пошла вперед, оглядываясь нанего, словно сквозь туман.

— Ложись в постель, скверная девчонка, — приказалДжулиан, выключая свет. Стояла теплая ночь, и он вышел в сад подышать ароматомсирени. К тому времени, когда Джулиан вошел в спальню, Зоя уже спала крепкимсном.

Как это клево!

Дэвид Лоуренс не терял оптимизма, хотя преподавал в среднейшколе Голливуда двенадцать лет и так часто подвергался ограблению, что емувыдали разрешение носить оружие. Он был дружелюбным, забавным, моложавымчеловеком тридцати семи лет, к нему хорошо относились коллеги, особенноженского пола.

Живя в мире Блейд-Раннер современного Лос-Анджелеса, он, нежалуясь, смирился со скудной зарплатой, развалом семьи и неблагодарнойпрофессией. Одаренный природой крепким умом, исключительно привлекательнойвнешностью, приятным нравом и склонностью потакать своим чувствам, Дэвид каждыйдень находил способ, как доставить себе удовольствие.

Найти женщину, согласную на обычный секс, было легче, чемту, которая разделила бы его интерес к порке. Женщин, которые охотноподверглись бы порке, было мало. Ему страшно хотелось найти женщину, которая быдумала о порке не меньше, чем он сам.

«Это не должна быть девушка, похожая на куколку», —задумчиво бормотал он, смотря в окно классной комнаты, которая находилась натретьем этаже и откуда открывался вид на пересечение бульваров Сансет иХайленд. Здесь каждый день в течение последней недели в 3.45 весьма очаровательнаяблондинка с вьющимися волосами до пояса, в лифе без рукавов и облегающихбриджах неслась на роликовых коньках вниз по южной стороне бульвара Сансет,развозя готовые обеды.