Книга Симон Визенталь. Жизнь и легенды - Том Сегев

Позднее он давал показания на судебном процессе в Штутгарте, где судили военных преступников Львова, и тоже однозначно заявил, что в Освенциме не был. Когда же он обратился к ФРГ с просьбой о компенсации, то приложил клятвенное заявление директора венской еврейской общины Вилли Крелла, с которым сидел в лагерях, где тот пишет, что они покинули Плашув вместе и на следующий день прибыли в Гросс-Розен. Самого Крелла через несколько недель отправили в Освенцим.

Тем не менее Освенцим стал неотъемлемой принадлежностью официальной биографии Визенталя. В США, где для многих Холокост ассоциировался именно с Освенцимом, этот лагерь упоминался в речах, произнесенных в честь Визенталя в конгрессе и сенате, а также в биографии Визенталя, подготовленной для президента Картера по случаю присуждения Визенталю «Золотой медали конгресса».

Визенталь рассказывал историю своей жизни очень часто: в документах, которые составлял по официальным поводам, в книгах и письмах, которые писал, в показаниях на различных судебных процессах, в интервью, которые давал журналистам, в лекциях, с которыми выступал. В его архиве сохранилось, по крайней мере, двадцать кратких, написанных от руки автобиографий, и по понятным причинам некоторые детали в них – включая даты, географию и имена людей – различаются. Поэтому из автобиографий Визенталя невозможно извлечь однозначную хронологию его жизни в Львовском гетто, пребывания в концлагере Яновский и работы в ремонтных мастерских Восточной железной дороги. Логично предположить, что он неоднократно переходил из одного места в другое, причем в разном качестве: то как заключенный, то как рабочий, – о чем и сам рассказывал на судебных процессах над военными преступниками из лагеря Яновский.

Невозможно хронологически точно реконструировать и историю его бегства из концлагеря и жизни на тайной квартире. В принципе ничего удивительного в этом нет: дневника Визенталь не вел и всех подробностей пережитых им ужасов, по-видимому, в точности не помнил – точно так же, как и многие другие пережившие Холокост люди, выступавшие в качестве свидетелей на судах над военными преступниками. Люди, находившиеся вместе с Визенталем в концлагерях и в общих чертах подтверждавшие его версию, тоже иногда друг другу противоречили. Однако ошибки памяти о лжи не свидетельствуют, а что произошло на самом деле, можно в ряде случаев установить путем сравнения многочисленных автобиографий Визенталя. Узником Освенцима он не был.

К показаниям для архива мемориала «Яд-Вашем» он отнесся очень ответственно, и по ним заметно, что он старался быть точным. В показаниях на судебных процессах над военными преступниками он тоже старался тщательно выбирать формулировки. Он неоднократно говорил судьям, что определенные факты известны ему только по слухам, и не раз предупреждал, что относительно дат память вполне может его подвести. На одном из процессов он рассказал, что однажды видел поезд, нагруженный евреями, простоявший на перроне три дня, и, возможно, именно это и послужило источником рассказа о трех (по другой версии – четырех) днях, проведенных им в Освенциме. Но так или иначе, его попытка поместить себя в самый центр еврейской катастрофы – Освенцим – являлась для него характерной: он был склонен гиперболизировать свои страдания.

Сразу после освобождения он сообщил, что сидел в концлагерях Яновский, Плашув, Гросс-Розен и Маутхаузен, а по пути в последний провел также некоторое время в пятом лагере, Бухенвальде. Однако с годами количество концлагерей, в которых он, по его словам, побывал, выросло. В одной автобиографии, составленной в 50-е годы, написано, что он побывал в девяти концлагерях, в другой – что в одиннадцати, а в 90-е годы он утвердил к публикации несколько автобиографических интервью, где говорится, что он побывал в двенадцати лагерях. Йосеф Ваксберг, редактировавший автобиографическую книгу Визенталя, написал в предисловии к ней, что автор побывал «более чем в дюжине» лагерей.

В начале 80-х годов Визенталь перечислил, в каких местах заключения сидел, и их оказалось двенадцать, включая Освенцим, но шесть из них были не концлагерями, а маленькими временными поселениями, куда заключенных привозили работать и где Визенталь побывал по пути из Яновского в Гросс-Розен. Поэтому в список концлагерей, где он содержался, их включать нельзя. Он сидел в пяти лагерях.

В книге, где он рассказывает о том, что произошло с ним во время войны, он не только преувеличил пережитые им страдания, но и несколько драматизировал обстоятельства своего спасения.

4. От одного чуда к другому

В своих показаниях, данных в «Яд-Вашем», Визенталь рассказывает, что 6 июля 1941 года, когда он играл в шахматы с одним из своих львовских соседей, пришел человек в гражданской одежде с повязкой цвета украинского флага на рукаве и их обоих арестовал. Это случилось после полудня. Вместе с несколькими десятками других арестованных их отвели в тюрьму «Бригидки», приказали поднять руки, скрестить их за головой и встать к стене, после чего Визенталь услышал выстрелы. Людей вокруг него расстреливали одного за другим, они падали на землю, и он запомнил стук падающих тел. Но в шесть часов вечера выстрелы прекратились. Оставшихся в живых арестантов, включая Визенталя и его соседа, отвели в тюремную камеру, но они были уверены, что утром все равно умрут. Однако через какое-то время дверь камеры отворилась и вошел украинец с фонарем в руке. «Что вы тут делаете, господин инженер?» – спросил он, увидев Визенталя. Это был рабочий, который работал на одной из строек, которыми Визенталь руководил до войны. По словам Визенталя, этот человек ему нравился, и он даже позволял ему ночевать в одной из квартир постороенного им дома. И вот теперь тот отплатил ему добром, забрав его и соседа из тюрьмы.

История эта существует в разных версиях, часть которых носит общий характер, а часть – более подробный, но многие детали в них отличаются и даже друг другу противоречат. В одной из версий, например, о расстреле ничего не говорится, а Визенталь через несколько часов выходит на свободу и возвращается домой. Согласно показаниям Визенталя на одном из судебных процессов, выстрелы прекратились еще до того, как он дошел до тюрьмы, или сразу же после этого, потому что рабочий день закончился. В нескольких более ранних версиях этой истории Визенталь приводит также другие даты: 4 июля, 8 июля и 16 июля. В конечном счете устоялась дата 6 июля, приходившаяся на воскресенье, и это не случайно. Йосеф Ваксберг пишет, что жизнь Визенталя была спасена, когда на ближайшей церкви зазвонили колокола и украинцы прекратили стрелять, потому что должны были идти на вечернюю службу. Тем самым спасение Визенталя приобрело характер сверхъестественного чуда.

В показаниях для мемориала «Яд-Вашем» Визенталь колокола не упоминает, но склонность истолковывать свое спасение как сверхъестественное нашла свое выражение и в его рассказе о «рождении заново» в концлагере Яновский.

20 апреля 1943 года Гитлеру исполнилось 54 года, и сразу после войны Визенталь написал рассказ о том, что с ним в этот день случилось. Он находился в концлагере Яновский. Персонал лагеря готовился к празднованию дня рождения фюрера. Около 10 часов утра пришел эсэсовский офицер Рихард Дига и повел группу заключенных, включая Визенталя, в район «песков». В группе было в том числе несколько женщин. Всем им было приказано раздеться догола и встать возле длинного рва глубиной около двух метров, на дне которого лежали трупы заключенных, расстрелянных ранее. Пошел дождь. Эсэсовцы начали стрелять людям в затылок, и их тела стали – одно за другим – падать в ров. Приближалась очередь Визенталя. Но вдруг послышался свисток и выстрелы прекратились. Визенталь не понимал, жив он еще или уже мертв. Оказалось, что прибежал офицер СС Адольф Колонко, чтобы забрать Визенталя обратно в лагерь. «Выйди из строя!» – скомандовал он Визенталю и потащил его, голого и мокрого, за собой. Визенталь оглянулся. Выстрелы возобновились, но вскоре прекратились. Все были убиты. Вернувшись в концлагерь, Визенталь получил одежду, и ему было приказано писать транспаранты ко дню рождения Гитлера. «Тебе повезло, – сказал Колонко, – ты все еще нам нужен». Вечером один из соседей Визенталя по бараку сказал ему: «20 апреля родились двое – фюрер и ты».