Книга Крапивник - Екатерина Концова

Из разрушенного источника уходит последняя энергия.

Эд холодным пальцем коснулся моего носа. Белый рисунок мелькнул перед глазами — плетение. Со сломанной печатью Эд снова мог колдовать, правда, только на остатках энергии.

От чар мне стало лучше. Не сильно, но, воспользовавшись этим, я вплотную придвинулась к учителю. Он заботливо подложил мне под голову руку.

Эдмунд что-то шепнул. Два или три слова. Звука я не слушала, но видела взгляд. Теплота, нежность и искреннее счастье. Готова поспорить, что бы Эдмунд не сказал, именно это он и имел в виду.

Усталая улыбка тронула кровоточащие губы, но в миг исчезла — Эд скривился. От его груди белыми кольцами разлетелась энергия. Крапива ускорила рост, а меж стеблями раздалось чириканье. Пение каких-то маленьких птиц. Одна из них оказалась совсем рядом с нами — крохотный пушистый шарик с задранным хвостиком — крапивник.

Глаза у Эда закатились. Последний лоскут белой материи спиралью взлетел над Эдмундом и растворился в воздухе.

Вокруг заплясали тени. Может люди, может галлюцинации. Я прикрыла глаза.

Главы 114–117 Эпилог. Автор, Пацифика, Луна

…

114. Автор.

…

По лицу непрерывно скользил прохладный ветерок. Вокруг пахло почти как дома, в башне. Только меньше пыли от книг. Чей-то истерический крик разносился по всему помещению, эхом отражаясь от стен.

Нельзя сказать, что что-то из вышеперечисленного мешало Эдмунду спать. Как раз наоборот, всё способствовало крепкому и долгому сну: ровный шум, удобная постель, сквознячок, привычный запах и особенно ужасное самочувствие. Ничего толком не болело, но слабость во всём теле вынудила бы Эдмунда жаловаться на здоровье, если бы кто-то спросил о нём.

Глаза приоткрылись.

Эд всё ещё в академии. В лазарете. Ох, сколько ночей он провёл в стенах этого помещения — и не сосчитать. Однако странно снова тут оказаться. Почему его не отвезли в обычную больницу, не относящуюся к академии? Побоялись транспортировать?

Эд шевельнул левой рукой. Пальцы ощущались в полной мере и должном количестве.

Не в силах поднять руку, Эдмунд снова зашевелил пальцами, таким способом «карабкаясь» кистью по одеялу.

Живот, нижние рёбра, солнечное сплетение, грудина. Источник.

Эдмунд старательно прощупывал кости, но ни в каком положении рука не улавливала потока энергии от источника.

Эд всё понимал с самого начала. Он знал на что подписывается, ломая печать. Знал, что разрыв мог и должен был свести его в могилу. Видел и чувствовал, что его источник полностью сгорел.

Он жив и даже не сильно пострадал во многом потому, что сожжённый источник не мог отравить организм энергией как при разрывах — энергия просто выгорела. Вся. Нечем было отравлять.

Да, конечно, колдовство с повреждённым источником давало о себе знать — некоторые симптомы разрыва ощущались. Например, тошнота, головокружение и всё та же слабость. Но это не шло ни в какое сравнение с тем, что испытывают пациенты с полноценными разрывами.

Эд мог бы встать. Мог бы поесть. Мог бы дойти домой и самостоятельно разобраться со всеми проблемами и последствиями. От чего его сейчас будут лечить? От плохого самочувствия?

Выгорания не лечатся. Это хуже разломов. Хуже печатей. Это не лечится даже на бумаге.

Искра не зажигается повторно. Может быть, чисто в теории, если умереть… окончательно и бесповоротно. А потом воскреснуть, оживёт и она, как нечто, неразрывно связанное с душой, но… это только теория. Ничем не подкреплённая фантазия. Да и лекарства от смерти никто ещё не изобрёл.

Эдмунд жив. И это чудо. Но какой ценой?

Вой, особенно громкий, пронёсся по лазарету, вызывая эхо. Эд повернул голову в сторону, откуда донёсся звук.

На кровати в абсолютном одиночестве орал тот парнишка, с которым весь конкурс бодалась Луна.

Худощавый, ростом чуть выше среднего, с короткими тёмными волосами и глазами, в темноте почти чёрными. Слишком молодой для дипломированного мага. С большим источником и потенциалом, который не суждено реализовать.

Эд смотрел на то, как корчится и дёргается мальчишка, для собственной безопасности привязанный к кровати ремнями.

На ум отчего-то пришло знакомство с Луной. Тогда малышка спросила, сколько Эд живёт с повреждённым источником. Почти полжизни. До такой «знаменательной» даты оставалось около двух месяцев.

Что сейчас? Дата достигнута и даже пройдена. Первую травму источника Эдмунд заработал больше, чем полжизни назад.

Мальчишка продолжал кричать.

Эд убрал от груди руку, отчаявшись наладить связь с источником.

Вдох.

Выдох.

Прерывистый вдох.

Опираясь на руки и напрягая живот, сел.

Дав себе секунду перерыва, спустил ноги на холодный пол. Возле кровати на тумбочке лежали его вещи — сумка, одежда и обувь. Рядом с постелью стояли больничные тапочки.

Эдмунд не торопился надевать их. Белый с серыми разводами мраморный пол, в темноте ставший чёрно-серым, приятно холодил ступни.

— Эй.

Мальчишка не услышал. Он был полностью поглощён криками.

— Эй, — позвал уже громче.

Парень не отзывался.

Эд взялся за свою сумку. Книги, бумаги, карандаши, деньги, несколько нужных для работы артефактов и лекарства.

Привычка носить с собой все, что может и не может понадобиться вдруг показалась ужасно глупой. Вот зачем ему второй носовой платок? Давно он вообще там лежит?

Зачем артефакт «свечка»? В количестве двух штук. И ведь Эдмунд даже не курит.

Продолговатый брусочек размером чуть больше пальца лёг в ладонь. Эд повертел колёсико на боку. Из маленького алого кристаллика должны были полететь искры, но у Эда никогда не получалось пользоваться такими «свечками».

В сумке нашлась такая же. Но с кнопочкой. При нажатии на неё от кристалла взмыло пламя не выше свечного, с лёгким шипением кидающее в стороны искорки.

На самом деле у этих артефактов была история. В один момент Эду действительно потребовалось кое-что поджечь посреди города, он купил артефакт с колёсиком, но, когда не смог им воспользоваться, купил второй.

Глупо тогда вышло, но ещё глупее, что Эд так и не отдал никому ни один из них.

Для чего у Эда в сумке лежит усыпляющая фигурка, купленная у приятеля пару недель назад?

Куча бесполезных вещей. Что надо, так это деньги. Монетки переместились в карман пижамы.

«Маг с нулевым функционалом» покосился на рыдающего мальчика.

Согнув туловище вперёд, Эдмунд упер руки в колени и медленно выпрямился. Шлёпая босыми ногами по ледяному мрамору, сделал два шага. Двумя пальцами зажал парню нос.

Один из самых эффективных способов привлечь внимание — мальчик закашлялся, пытаясь дышать и рыдать разом.

Эд убрал руку, сел обратно, обтёр мокрые от слёз и соплей пальцы о штанину. Мальчишка смотрел на него с необъяснимым выражением лице. По красной, опухшей