Книга Берегиня - Руслан Валерьевич Дружинин

на Вышках не будут. С Кольца снимем всех, кто там чилит, и кинем на город четыреста наших парней – ты их поведёшь Каргу подрезать. Выйдет такой расклад: пока Центровые наши Вышки штурмуют, мы у самого Версты Вышку подрежем. Котлу, что к топляку ломится, я сама защемлю: беру последних триста загонов и встану здесь, на дороге… – она жирно обвела начало тракта, где, как хорошо помнила, лес почти скрыл дорогу. – Тут и триста пацанов против трёх тысяч не сложатся. Но, если котла до аэродрома дочешет – тут и кранты: развернуться и всем стадом по Взлётке попрут. Стоять за само Кольцо смысла нет.

– Ты не прихерела ли, бикса? Кольцо кидануть порешала! – заорал Клок, и нахрапы вместе с ним загундосили. – Там топляк, там наша точка, там наши харчи! Кидануть Кольцо на деребан, и потом самим хвоста в дубак кинуть?!

– Ты пали тему дальше: я и Каланчи кину, – ответила Ксюша и снова повела по плану углём. – На тракте бригады прищемим, Воронёные и Крысюки назад лопанутся. А как лопанутся, пусть те две бригады, кто на Вышках у нас точковали, на окраины валятся и Центральных на гоп-стоп возьмут.

– Каланчи киданула, Колечко киданула, всех на улицы маршем – ты чё, бикса, под Центральных работаешь?! – завизжал Клок. Никто из нахрапов не понимал достоинств её затеи, и, Чадь с ним, не только её, а их с лычкой затеи! Уж больно Нели хорошо знала, как в бандах трясутся за свои точки, так что даже в уме с них не слезут.

– Банковать надо, Клок. Не банковали бы с лёту, нарубили бы себе две Каланчи?.. Или ты не фартовый?

Клок раздувал щёки, лицо его пошло пятнами, но подленькие глазки живо забегали. Если выгорит, то за день Взлётные и Центровых от горючки отбреют, и Кольцо обсидят крепче, и Каргу ломанут, а Карга того стоит.

– Хер с тобой, лучше меньше, но больше, перетасуемся, – решил Клок и гаркнул нахрапам. – Снимай всё, чё есть с Кольца! Ей загонов на тракт, мне бригады на Каланчу Воронёных!.. Если не проканает, я с тебя, бикса, спрошу, – повернулся он.

– Будем живы – сочтёмся, – хмыкнула Ксюша, и до конца сходняка они обсуждали только детали её нового плана. Клок должен был вовремя подкрасться к Каланче Воронёных и штурмовать её, а себе Ксюша вытребовала бензовоз – Рогатый мог очень ей пригодиться на тракте.

Под рукой у Ксюши окажется в десять раз меньше загонщиков, чем у откормленных стаями крыс и ворон Центровых. Если Нели ошиблась хоть в мелочи, и в силе банд просчиталась, то на тракте их с Ксюшей план рухнет, как подточенный грибницей дом.

И под его обломками сгинет не одна Ксюша.

*************

Триста загонщиков пошли за ней по холодному утреннему тракту. Ксюша ехала впереди, на подножке Рогатого. Семь лет назад она точно также защищала другую машину, только против загонщиков в котловине, а до этого – ни единого слова не могла вымолвить на перекрёстке, когда впервые встретилась с бандитами лицом к лицу.

Не осталось у города ничего, чем он мог бы её запугать. Муки и смерть? Ксюша видела самые жуткие муки и смерти, какие только устраивались бандитами для стукачей и врагов. Саму Ксюшу теснили, кололи, стреляли не раз, пытались разорвать на клочки. По зеркальному забралу шлема разбежалась глубокая трещина, но шлем терпел, и комбинезон, пусть весь в дырах, протёртый, но заштопан её же рукой. Средь бандитов – как в тёмной липкой воде, но больше не страшно. На уродливом ржавом Рогатом она ехала в самое пекло войны, потому что только сила даёт свободу.

Побеждённые бегут под тебя, потому что им хочется сыто жить и согреться, а это даст только сильный. Слабые – прячутся в заточении, обложены данью, соскребают со стен стопельные грибы, и бояться каждого шороха, им страшно выйти наружу; ведь снаружи, на пустой холодной земле, их поджидают свободные Городские Чудовища. Но Ксюше больше никто и никогда не укажет: можно ли до этой точки, можно ли до этого края, можно ли до этого этажа? Никто и никогда не укажет ей, где кончается её воля!

«А я?» – вдруг оглянулась Ксюша на мрачную колонну бандитов за бензовозом. Загоны, недоверчиво косились на лес и шагали с самопалами за Рогатым.

Шесть бригад – шесть нахрапов, но она сократила это число до двух: так будет намного удобнее в большом бою. Место для засады на тракте – в пяти километрах от города, здесь дорога сужается из-за кустов, но по обочинам нет гниющих деревьев, и за неплотными кустами удобные для обстрела дороги холмы.

Но городские бандиты не слишком горели желанием лезть в самую чащу. В лесу обитало зверьё, и некоторые из хищников – настоящие великаны. Загонщики предлагали Ксюше устроить засаду дальше по тракту, на открытом месте, и подальше от леса.

Пришлось напомнить загонам, что скоро по тракту ломанётся настоящий зверь – три тысячи Центровых, и, если торчать посреди майдана, Раскаянье как перхоть сметут и не остановятся. Лишь тогда загоны поплелись на заросшие соснами и елями холмы. Шли несмело, часто оглядывались и прислушивались: не подкрадываются ли через кустарники волки, рыси, или медведи?

С каждой стороны от дороги укрылись по сто пятьдесят загонщиков. Рогатого отогнали подальше к Кольцу. Перед этим Ксюша объяснила шофёру, как надо поступать при первых выстрелах, и отпустила его. Время в западне тянулось нервно и долго. Люди попрятались за густыми елями, в папоротниках, и между гигантских корней, залегли в мшистых ложбинах, и то и дело поглядывали на тракт. Центральные долго не приходили. Ломти мёрзли и кутались потеплее на влажной траве, еле слышно переговаривались между друг другом – не только о скором бое, но и о горячей грибной похлёбке с крысятиной, и о тёплых Колодах.

Ксюша раздумывала, что Халдей и Верста наверняка узнали про пытки нахрапов, и могут прикинуть, что Раскаянье в курсе про их планы о захвате топлива. Воронёные и Крысюки вполне могут передумать нападать на Кольцо, и вместо этого набросятся всем скопом на Вышки – вот тогда у Клока и его загонов начнутся большие проблемы; вернее сказать, у них вообще не останется никаких шансов.

Ксюша мучилась этим вплоть до последней секунды, пока вдали не послышался гул голосов и не застучали