Книга Второе восстание Спартака - Андрей Константинов

– Думаешь, еще не обнаружили?

– Да кто его знает. Могли и не заметить. Ежели ты, конечно,не плясал на этой дровнице, не поднимал вверх шапку на стволе или что ни минутане высовывал голову.

– Обижаешь.

– Тогда есть шанс, что не обнаружили. Сомневаюсь, что понашу душу пригнали отборные части...

Геолог повернул голову к Спартаку, и в его глазах заплясалиозорные черти.

– А может... пощупаем их, тронем за вымя, а? Организуемлегкую партизанскую вылазку в тыл врага. Вдруг народец нам попался дристливый,дрогнут, разбегутся по лесу, а там чем черт не шутит... отгоним и выскользнемиз «котла».

– Где и как вылезать станем? На виду, под огнем?

– На одном фланге откроем шквальный огонь, чтоб головы те несмогли поднять, и имитируем вылазку, на другом – прорываемся в лес.

– Брось, Геолог, ты плясать начинаешь. Знакомые симптомчики.Может плохо закончиться.

– Да невмоготу уже валяться тут бревном. Лучше бы уж скорееначалось.

– Скорее не надо, – сказал Спартак.

– Неужели ты всерьез надеешься, что сумеем продержаться весьдень? Их и так на нас хватит, а если еще подойдут...

– Как сказал один французский кент с погонялом Вольтер,Господь помогает не большим батальонам, а тем, кто лучше стреляет.

– Что ж ты при всех не огласил столь замечательную мысль?

– Ну не все же приходит в голову вовремя. Ладно, продолжуобход позиций...

Спартак не считал себя ни Александром Македонским, нимаршалом Жуковым, поэтому не изобретал гениальных ходов с обходами по флангу, сзасадными полками, с прожекторами в лицо и тому подобными ухищрениями. Оборонудеревни он организовал до крайности просто. Посты охранения располагались попериметру деревни, а основные силы находились в центре селения, в избе, гдеразмещался сельсовет и где на укрепленном на крыше шесте и сейчас трепыхалсякрасный флаг. К тому участку, откуда пойдет энкавэдэшная атака, тут же дляукрепления рубежа ринутся основные силы. Вот и вся тактика со стратегией. Хотя,конечно, громко сказано: «основные силы»...

Опа! А это еще кто?

– Стоять!

Не было времени раздумывать и колебаться. Спартакперепрыгнул через невысокую изгородь, скинув автомат с плеча и сжав его в руке,чтоб не мешал при беге. Рывком преодолел пространство двора, повернул за уголдома, за которым только что скрылся невысокий незнакомец в кроличьем треухе.Вот он! Спартак наддал и стал нагонять беглеца. Оружия при нем не видно, но этоеще ничего не значит.

Возле кустов малины и покосившегося курятника за нимиСпартак настиг убегающего, в прыжке сбил с ног и повалил в снег. И с ходу,действуя на рефлексе, заломил упавшему правую руку...

Руку Спартак, правда, тут же отпустил, после того какнезнакомец пискляво вскрикнул и обернулся.

– Ты кто? – вырвалось у Спартака. Он видел перед собойконопатую пацанскую физиономию, испуганно хлопающие глаза, в которых набухалислезы. Мать-перемать, этот откуда здесь взялся?

– Оттуда, вон из того дома, – пацан мотнул головой. Поего щеке покатилась слеза.

– Почему не ушел со всеми? – Спартак поднялся, закинулавтомат на плечо, принялся отряхиваться от снега. Разумеется, он и не думалуспокоенно расслабляться. Кто знает, что у хлопчика на уме и что припрятано вкарманах. Равно как и неизвестно, не пробрался ли он сюда одному ему известнымпутем по приказу с той стороны, дабы выведать, где засели враги народа. Потомуотпустить пацана на все четыре было никак невозможно.

– А дом на кого бросить? – пацан тоже поднялся соснега.

– Что значит «на кого»? Слушай, я вообще не понимаю... Тебячто, родители оставили? Сами ушли, а тебя оставили?

– Мать позавчера в район уехала. Я одна осталась.

Одна? Ну это уже ваще ни в какие ворота...

Спартак сдернул с головы малолетки кроличий треух. Час отчасу не легче! Так и есть. Девка. Тьфу ты пропасть!

– А соседи чего про тебя не вспомнили? – Спартак опятьнахлобучил на нее шапку.

– Не знаю, – буркнула девка, отвернувшись. –Может, зашли, не увидели и ушли. У них спросите.

– Ну а сейчас куда пробиралась?

– Дык интересно, что вокруг делается. – И вдругнеожиданно... хотя теперь очень даже ожиданно ударилась в плач: – Дяденька, нетрогайте меня!

– Делать мне больше нечего, – устало сказалСпартак. – Только и думаю, как бы тебя потрогать, других забот нету... Вотведь свалилась на мою голову...

И как прикажете поступить? Отпустить из деревни кэнкавэдэшникам? Так ведь не дойдет скорее всего. Даже если поменяет ватныештаны на юбку. Думается, легавым хватило и Попа – теперь станут палить во все,что движется со стороны деревни, как бы кто ни выглядел и чем бы ни размахивал.

– Где пряталась-то? – спросил Спартак.

– В подполе сидела.

– Короче, так, – Спартак принял решение. – Там ибудешь сидеть. Безвылазно. Скоро тут такое начнется... Пули будут свистеть,снаряды рваться. Выберешься из подпола только тогда, когда все окончательностихнет и долго-долго не будет начинаться снова.

Про пули со снарядами это он зря сказал – ее глазаокруглились, и по щеке покатилась мутная слеза.

– Не хочу в подпол! Хочу уйти отсюда! – вдруг громковыкрикнула девчонка.

– Уйдешь отсюда и куда пойдешь?

– В район пойду. За день доберусь. Я уже ходила. Не будуздесь сидеть!

Ну не объяснять же, что к чему и чем опасно, нерастолковывать же ей во всех печальных подробностях обстановку, не рассказыватьо происшествии с Попом. К тому же и некогда было объяснять и уговаривать.Совсем некогда.

Не долго думая, Спартак сграбастал девку в охапку, забросилна плечо и потащил в дом. По спине заколотили ручонки. Хорошо хоть не визжит вполный голос...

Спартак затащил свою не слишком тяжелую ношу на крыльцо,прошел через сени, огляделся, ногой пнул дверь на кухню. Опустил девчонку напол, но обхватил ее за плечи так, чтоб не рыпнулась.

– Где подпол? Показывай живо!

– Не хочу, – вновь заныла та.

Ну, некогда в Макаренко играть и разводить педагогику.

– Убью! – страшно выпучив глаза, боцманским голосомпроорал Спартак. – Где подпол?!

Девка вздрогнула и испуганно вытянула руку, показывая назатертый коричневый половичок. Спартак нагнулся, отшвырнул его... Ага, крышка скольцом.

– Полезай и сиди тихо. Живо!

Из открытого подпола пахло оплавленным воском. Значит,свечки есть, это хорошо, при каком-никаком огне все же не так мрачно будеткуковать...