Книга История итальянцев - Джулиано Прокаччи

Пожалуй, к этому идейному движению принадлежала и большая часть тех представителей буржуазии и интеллектуалов, которые в 1915 г. вышли на площади с требованием вступления Италии в войну, если эта война, как заявили в своем манифесте футуристы, будет призвана «очистить мир». И если кто-то из них мечтал о возврате всех традиционных ценностей и о восстановлении традиционного сословного общества, а кое-кто — о том, чтобы изменить все путем взрыва и совершить всемирную революцию, то все вместе они жаждали бесславного конца «Малышки Италии» Джолитти.

Война с Ливией и всеобщее избирательное право

Но Джолитти вовремя почувствовал это изменение настроения. Так, под давлением экономических и финансовых кругов он был вынужден отказаться от своей идеи отмены монополии «Сочиета ди навигационе дженерале» на морские перевозки. Первоначально он задумал создание компании-конкурента, поддерживаемой государством. Разумеется, палата депутатов и представители промышленных и финансовых кругов объявили о своем резком несогласии с предложениями Джолитти. Вскоре он подал в отставку. На этот раз премьер-министр оставил управление страной на более долгий срок, чем в 1905–1906 гг., но тем больше шума произвело его возвращение в 1911 г. За время отсутствия Джолитти друг за другом последовали отставки второго кабинета С. Соннино, просуществовавшего совсем недолго, и правительства во главе с Л. Луццатти, умным и авторитетным знатоком экономических и финансовых проблем. Вновь заняв кресло премьер-министра, Джолитти быстро понял, насколько изменилась за прошедшее время обстановка. Прежние приемы не срабатывали; для того чтобы удержаться на плаву и остаться у власти, надо было играть по-крупному.

Так он и поступил. Когда в 1903 г. Джолитти впервые занял пост главы правительства, он объединился с социалистами. В данном случае это движение воплощал Биссолати, в то время вновь возглавивший газету «Аванти!». Джолитти пригласил войти в состав кабинета министров человека, известного своими симпатиями к реформизму. И на этот раз предложение не было принято, что, впрочем, не помешало выработке явно реформистской правительственной программы. Но повестке дня опять оказался законопроект времен правительства Л. Луццатти, авторство принадлежало министру народного просвещения Луиджи Кредаро. Теперь этот законопроект, предполагавший усиление государственного финансирования начальной школы и повышение заработной платы учителям, был утвержден. Несмотря на сопротивление либеристов и консерваторов, палата депутатов в апреле 1912 г. утвердила еще один законопроект, вводивший государственную монополию на страхование жизни. Но самым значительным новым начинанием Джолитти, без сомнения, была реформа избирательной системы.

Собственно, еще до возвращения Джолитти в недрах кабинета Луццатти был выработан законопроект, предусматривавший предоставление избирательного права всем гражданам (мужского пола), умеющим читать и писать. Джолитти пошел еще дальше и предложил распространить избирательное право и на неграмотных, достигших 30 лет и прошедших военную службу. Это, конечно, была попытка преодолеть то явное преимущество, которое социалисты получали на выборах в Северной Италии и среди городских жителей. Противовесом им могли стать крестьяне из южных провинций, которые отдавали свои голоса или под строгим надзором доверенных людей хозяина (mazzieri), или если дело происходило в сельских районах Венецианской области или Ломбардии — то под контролем священника. Как бы то ни было, 25 мая 1912 г. реформа была проведена через парламент. Это означало всеобщее избирательное право для мужского населения страны, т. е. было удовлетворено традиционное политическое требование итальянских демократов и социалистов.

Однако этот образовавшийся левый крен вскоре был нейтрализован появлением на политической арене человека, отвечавшего чаяниям националистических сил, противников Джолитти с правого фланга. На съезде националистов во Флоренции Луиджи Федерцони призвал итальянское правительство в скорейшем будущем дипломатическим путем взять в залог Ливию. Значительную роль в этом процессе играли вопросы финансовой выгоды, в частности Банко ди Рома, кредитного института, тесно связанного с Ватиканом. И дело было не только в том, что у папского престола имелся свой интерес в Ливии, но и в том, что президентом этого банка являлся Эрнесто Пачелли, происходивший из того же семейства, что и папа Пий XII (годы понтификата: 1939–1958).

Джолитти опасался, что какая-либо другая европейская держава может выдвинуть претензии в отношении Ливии, поскольку в конце концов Франция захватила Марокко. Поэтому он дал ход делу совместно со своим министром иностранных дел Сан-Джулиано, известным консерватором «старой школы». В 1911 г. была объявлена война Турции. Она закончилась год спустя признанием итальянского суверенитета над Ливией и над Додеканесскими островами[413].

Не в пример предыдущим колониальным войнам, эта война пользовалась популярностью в глазах самой широкой общественности. Националисты бурно приветствовали возвращение Италии в лоно средиземноморской политики в духе Древнего Рима. Католики видели в итало-турецкой войне новый крестовый поход против неверных, а значительная часть общественности, в основном на Юге, рассматривала ливийские земли в качестве прибежища для тысяч трудящихся, земли обетованной для эмигрантов. И лишь немногие деятели не социалистической ориентации, такие, как Гаэтано Сальвемини, предостерегали, что Ливия вовсе не столь привлекательна, как представлялось воображению, разгоряченному умело ангажированной пропагандой; что этот гигантский замок на песке может обернуться для Италии куда большими потерями, чем выгодами. Сама ИСП была настроена антивоенно, а молодой Муссолини занимался организацией демонстраций протеста против отправки солдат в Ливию. Протест заключался в том, что его участники препятствовали отправлению поездов. Но и среди социалистов, особенно на Юге, было немало тех, кто поддерживал колониальную политику правительства. В целом идея войны была популярна, по крайней мере до тех пор, пока из рассказов вернувшихся ее участников не стало ясно, что Ливия на самом деле не имеет плодородных земель, лишена воды и покрыта песками.

Эйфория начала рассеиваться, и вместе с этим пришло осознание того, что война, продлившаяся дольше, чем предполагалось, стоила государству слишком дорого, так как убытки от истраченных 512 млн лир (по официальным источникам) никак нельзя было покрыть с помощью доходов от новых владений. Кроме того, там не прекращалась внутренняя партизанская война, которую вели арабские племена, и для отражения их нападений требовались постоянное присутствие в Ливии значительного воинского контингента и новые финансовые вливания. Тогда же развеялась призрачная надежда крестьян на приобретение дешевой земли.

Революционно настроенные социалисты быстро разобрались в этой обстановке рухнувших иллюзорных ожиданий. На съезде ИСП в Реджо-Эмилии в июле 1912 г. реформистское течение, лидировавшее с 1908 г., потерпело поражение. Те, кто публично высказался в пользу войны, такие как Леонида Биссолати и Иваноэ (Иване) Бономи (1873–1951), были