Книга Фактор Ясеня (фрагмент) - Павел Андреевич Кузнецов

редко испытываемое ею доселе чувство выбило из серьёзной собранной женщины ответную улыбку.

- Девочки! Я пригласила вас, чтобы извиниться. Я признаю: была несправедлива к вам и вашему мечнику, - ещё она планировала сказать, что пригласила их именно в свои покои в качестве жеста доверия, но поняла, что это будет сейчас неуместно. Валькирии её попросту не поймут, слишком далеки от всех этих придворных политесов. Тогда Королева продолжила совсем не о том, о чём хотела сказать раньше. - Мне больно сознавать, что из-за моей… гордыни и предубеждённости к гражданам Республики… вы вместо положенных вам почестей получили… казематы.

- Не надо, королева, не оправдывайся. Мы на тебя не в обиде, - перебила её чувственная белокожая женщина, с чёрными густыми волосами, словно кокон укутывающими её плечи. - Ты – мать. Это тебя полностью оправдывает в наших глазах. Если бы ты тогда вела себя иначе – более сдержанно, торжественно, пафосно, - мы бы не смогли прочувствовать тебя так. Теперь же мы видим перед собой достойную Высшую, по праву управляющую своим народом… Так что, королева, не надо лишних слов. Наш ответ: мы не держим зла и никогда его не держали.

Милослава выдохнула уже готовые сорваться с губ слова в виде вздоха. Ну вот как прикажешь вести себя с ними торжественно и сообразно обстановке? С такими беспардонными… но, надо отдать должное, проницательными и прямолинейными особами.

- Ты назвала меня Высшей. В Конфедерации очень сложное к ним отношение… Почему ты это сделала? Что это значит?

- Высшая – это ранг кондиций и компетенций в Республике. Не статус, но именно ранг личностных возможностей. Я близко знала многих Высших, под руководством многих сражалась. Я их чувствую. Как нашего Кошака, как мою ныне покойную подругу Валери. Тебя я тоже почувствовала, ты такая же, как они.

- А ты…

- Нет, я Старшая стаи, Милена. Старшие… рангом не вышли, но уже пытаются, - девчонки в комнате зафыркали, смешками подтверждая долю шутки в изречении брюнетки.

- Милена, а ваш мечник… он… я думала, он вами командует. Там… вы его слушались.

- Это была его операция, - пожала плечами валькирия. - Мы с девочками дали ему покомандовать – до того он в бой валькирий не водил. Решили, что это полезно для его личностного развития. Заодно это был своего рода экзамен. Свой по линии Дальней разведки он уже давно сдал, а наш мы ему устроили только что.

- Так он из разведки?

- Я не уверена, что могу рассказывать тебе такие вещи. Он сам должен рассказать, если сочтёт нужным. Здесь и сейчас он был частью стаи.

- Скажи, Милена, давно хотела спросить. Вы правда прибыли просто посмотреть на мою планету? Она настолько необычна, даже для республиканок?

- Её прибыл посмотреть наш Кошак. Он последние недели почему-то бредил ею, даже нас немного заразил.

- Кошак – это?..

- Наш мечник, Леон. Мы его так называем, - фыркнула рыжая подвижная девчонка в кресле. За время разговора она умудрилась облазать его всё, а теперь и вовсе возлежала на седушке, закинув ноги на спинку. - Такой милый, когда его коготками на татами дерёшь!

В подтверждение собственных слов, дама выпустила свои жуткие импланты, от которых у королевы непроизвольно пробежали по коже мурашки. Девчонка же, будто силясь добить правительницу ещё больше, принялась их… облизывать!

- Не шокируй королеву, Сайна, - делано возмутилась Старшая стаи, но по улыбке было заметно, что она это говорит больше для галочки, в порядке продолжения шутливой пикировки. - Да, мы так называем Леона. Это его прозвище… внутри Республики. Такие прозвища дают обычно ближайшие сёстры. И мы дали. Оно как-то само так получается. Валери, например, звали Тёмной Матерью. Меня называют… впрочем, неважно. Ваши потом перенимают наши прозвища или дают свои. Вон, Леону в Литании дали прозвище «Меч Республики». Но не станем же мы его в постели так величать? Это пошло.

Девчонки уже не улыбались, комната на несколько мгновений утонула во взрыве звенящего женского смеха.

- А Кошак, значит, не пошло? - Милослава тоже улыбалась. Подобное ощущение единения с подругами она последний раз испытывала в далёком детстве, когда ещё живы были наивные романтические надежды и чаяния.

- Ну… ему – в самый раз! - опять влезла рыжая.

- Королева, может, присядешь? Тебе какое кресло уступить? Хочешь, эту рыжую сгоним? - не на шутку разошлась Милена, стреляя в сестру недовольными взглядами.

- Не надо, - отрезала хозяйка дворца и бесцеремонно плюхнулась на пол, прямо на мягкий пушистый ковёр. Прислонилась спиной к стене, чтобы видеть всех валькирий, удобно вытянула ноги. - Вот так бы с вами и сидела, хоть до самой ночи…

- Так в чём проблема? Ты же Королева! - недоумённо вздёрнула бровь брюнетка.

- Да, в общем-то, ни в чём… Дела можно и потом сделать… Так вымоталась за эти дни, хоть с вами расслаблюсь… Вы как, по вину или чего покрепче?

- Вино. Мы крепкие напитки не пьём, - Милена улыбалась. Она была довольна развитием беседы, да и вино у королевы должно быть… королевским. Почему бы и нет? Вон, Кошак хотел попасть на приём… Попал. Пусть и не на такой, на который рассчитывал… И она тоже… попала. Будет потом сёстрам в Республике рассказывать, как всей стаей глушили вино с всамделишней королевой. Почти сказочной. Не поверят, конечно… Да это и неважно. Главное – приятное послевкусие, а оно точно будет…

Сноски:

(4) Здесь Леон перефразирует известную притчу про Тамерлана и известного персидского поэта Шамсудди́на Муха́ммада Хафи́за Ширази́. Как и многие поэты того времени (14 век), да и более поздних времён, Хафиз прославлял женскую красоту. В одно из его стихотворений закрались такие строки: «Когда турчанка из Шираза любовную начнёт игру, я за роднику её отдам и Самарканд и Бухару». Дошли сии строки и до слуха известного завоевателя прошлого – грозного Тамерлана. Тут нужно отметить, что Самарканд он считал своей столицей, а Бухару любил ничуть не меньше. Полководец древности пришёл в ярость и велел привести к нему наглеца-поэта. Вытащенный из