Книга Мое сердце - Бертрис Смолл

— Возможно, привлек ее веселый нрав, — сказала случайно услышавшая этот разговор Ругайя Бегум, улыбнувшись — Никто из вас не может похвастаться особой добротой Кандра же сладка как мед, и Акбар, старый мудрый шмель, уже устал от ваших скисших плодов.

Так как Ругайя Бегум была главной женой Акбара, они не посмели повернуться к ней спинами или ответить ей в таком же тоне. Ругайя Бегум победно улыбнулась и пошла своей дорогой.

Им потребовался месяц, чтобы добраться до Лахора. Велвет совсем не нравились проплывавшие мимо пейзажи. Все вокруг было выжжено, земля выглядела зловеще. Сердце у нее упало. Какие же могут здесь быть сады и фонтаны, в этом бесплодном крае? Она вздохнула, и на мгновение ей в приступе меланхолии вспомнились зеленые холмы ее родины.

Пэнси же, наоборот, быстро восстановила силы и расцвела. Она самозабвенно нянчила своею сына, который рос не по дням, а по часам Велвет заметила, как несколько привлекательных солдат бросали на ее камеристку взгляды, в которых явно можно было прочесть желание. Пэнси тоже видела эти знаки внимания, но лишь пожала плечами и сухо заметила.

— Очевидно, когда-нибудь я снова выйду замуж. Здесь мною ладных ребят, как я вижу, а девственность не так важна, как способность рожать сыновей. Но сейчас не время. И потом, как ваша камеристка, я себя задешево не отдам.

Наконец перед ними замаячил Лахор, обнесенный высокой крепостной стеной. Тринадцать ворот вели в город, раскинувшийся на берегу реки Рави, берущей свое начало высоко в Гималаях. Заснеженные вершины открылись взору Велвет уже давно. По мере того как они приближались к городу, пейзаж становился все зеленее. Присмотревшись, Велвет различила, что вся земля рассечена узкими каналами, по которым вода из реки бежала на поля Со слонов видны были работавшие на полях крестьяне, буйволы, впряженные в плуги, перепахивающие землю между высоких рядов каких-то злаков, чтобы удалить сорняки.

Огромный караван Могола уже втянулся на главную дорогу, ведущую в Лахор. Одинокий барабанщик продолжал извлекать из своего инструмента ритмичные звуки Им уступали дорогу огромные торговые караваны из тяжело нагруженных верблюдов, едущие на рынок крестьяне на осликах, купцы, аристократы верхом на прекрасных скакунах и вместе со своими женами в тщательно закрытых паланкинах Великий Могол со своим двором торжественно въехал в Лахор через главные городские города, где каравану пришлось прокладывав себе путь по узеньким улочкам мимо огромных мечетей и минаретов, мимо Мугала, в северо-западную часть города, где стоял дворец.

Здесь часть каравана — женщины со своими прислужницами — отделилась и проследовала прямиком через главный двор в женскую часть дворца Верблюды опустились на колени. чтобы дать возможность обитательницам паланкинов сойти на землю. Слонов же поочередно подводили к специальной высокой платформе, помогали женщинам выбраться из укрепленных на спинах животных беседок. Поскольку Велвет была последней женой Акбара, она покинула слона позже всех.

— Хорошо еще, — сказала она, смеясь, Иодх Баи и Ругайе Бегум, когда наконец присоединилась к ним, — что наш повелитель не брал с собой в поездку всех своих жен, а то мне пришлось бы прождать здесь своей очереди всю ночь.

— Молодость и красота не всегда самое первое и важное, — ухмыльнулась Ругайя Бегум, — это для тебя хороший урок, Кандра.

— Ну что, вы, наверное, так же мечтаете о ванне, как и я? — спросила Иодх Баи. — Эти птичьи ванночки, которые нам предлагали в пути, — сплошное расстройство. Мне так хочется смыть пыль с волос, помыться. Я почти уверена, что эта пыль намертво въелась в мое лицо.

— Мыться я тоже должна буду последней? — спросила Велвет с печальным видом.

— Нет, если мы поспешим и обгоним других женщин, пока они буду здороваться со своими подругами и родственницами, — заговорщически подмигнула Ругайя Бегум. — Каждой хочется первой сообщить другим о новой жене Акбара и новой фаворитке. Погляди-ка! Тебя уже награждают ревнивыми взглядами. — Она подхватила подруг под руки и потащила их внутрь дворца. — Пошли скорее! Мы уже будем париться и мыться, пока они смогут решить, кто из них самая умная, чтобы увести у тебя Акбара.

— Ох, Ругайя! Я умру, если мой повелитель бросит меня сейчас, — нервно проговорила Велвет. Это было нечто такое, о чем она никогда не задумывалась. И вдруг поняла: а почему нет? Она оглянулась на столпившихся позади нее женщин. — Я и наполовину так не красива, как они, — обеспокоенно сказала она.

— Маленькая глупышка! — воскликнула практичная Ругайя Бегум. — Он же любит тебя! Ты что, не веришь? А я верю, ведь я была с ним дольше любой из вас. Конечно, время от времени он будет ходить к другим женщинам, чтобы удовлетворить свою мужскую страсть и для разнообразия, но это так естественно для мужчины. И то не сейчас. Пока что ты безраздельно владеешь его мыслями, Кандра. Вспомни, за все время нашего пути он не призвал к себе ни одной другой женщины, кроме тебя, за исключением тех дней, когда ты была нечистой.

— Здесь мало таких, кого он действительно любит, хотя добр ко всем нам, — добавила Иодх Баи, понимая, как требуется сейчас Велвет поддержка. Европейские женщины, говорила им как-то Велвет, ни с кем не делят своих мужчин. Христианская религия разрешает мужчинам иметь только одну жену. Иодх Баи считала это ужасным. Как одна женщина может быть для мужчины всем на свете? Это какое-то варварство, абсолютно невозможная вещь, не говоря уже о том, что это очень несправедливо по отношению к самой бедной женщине, которой нужно все время быть под рукой у своего повелителя и откликаться на его первый зов. Милая Кандра сама увидит все преимущества многоженства, ей это очень понравится. Иодх Баи усмехнулась про себя. Они поспешили и наконец добрались до бань.

— Ах, хорошо! — в восторге воскликнула Велвет, когда ее лица коснулся первый клуб горячего душистого пара.

Проворные банщицы помогли женщинам освободиться от пропыленных одежд. Они уже наполовину вымылись, когда начали подходить приехавшие с ними женщины.

— Ха! — поддела их Ругайя Бегум. — Как это вам удалось расстаться с остальными, не дослушав всех сплетен?

— Кое-кому пришлось объяснить, кто эта уродливая иностранка, — ответила Альмира. — В конце концов, женщина с кожей цвета прокисшего молока и волосами цвета овечьего навоза — вещь не совсем обычная.

Велвет вспыхнула, поняв слова Альмиры. Прежде чем ее подруги смогли прийти ей на помощь, она медленно сама сказала по-персидски:

— В моей стране… мы знаем, как… сделать так… чтобы иностранец чувствовал себя… у нас как дома… даже если он выглядит… не так, как мы. Ты очень груба… Альмира. — С этими словами она повернулась к ней спиной.

Альмира застыла в удивлении, с полуоткрытым ртом, получив отпор. Потом лицо ее пошло пятнами, когда вошедшие вместе с ней женщины захихикали, прикрыв рты ладошками, а Иодх Баи и Ругайя Бегум открыто рассмеялись, довольные успехом своей новой подруги.

— Отлично, Кандра, — прошептала Иодх Баи. — Она что-то уж слишком загордилась в последнее время, несмотря на то что Акбару уже давно надоела.