Книга Пинхас Рутенберг. От террориста к сионисту. Том I: Россия – первая эмиграция (1879–1919) - Владимир Хазан

Тейтель сначала растерялся от неожиданности: как это? после 36-летней честной службы гонят вон только за то, что при рождении не сумел выбрать полноправных родителей.

Потом сообразил: плетью обуха не перешибешь: и тут же в здании министерства, под диктовку славного кондитера по изготовлению пакостных министерских пирогов Веревкина, написал прошение об отставке (Грузенберг 1944:166-67).

20. Владимир Александрович Сухомлинов (1848–1926), русский военачальник, генерал от кавалерии; начальник Генштаба (со 2 декабря 1908 г.), военный министр (с 11 марта 1909 г.) и член Государственного совета (с 6 декабря 1911 г.). В июне 1915 г. был снят с должности военного министра и против него открыто следствие по обвинению в «противозаконном бездействии, превышении власти, служебных подлогах, лихоимстве и государственной измене». Заключен в Петропавловскую крепость, однако благодаря вмешательству Г. Распутина освобожден. После Февральской революции следствие было возобновлено и в качестве соучастницы привлечена жена Сухомлинова. Большинство обвинений не подтвердилось, однако генерал был признан виновным в неподготовленности армии к войне. 20 сентября 1917 г. приговорен к бессрочной каторге (заменена тюремным заключением) и лишению всех прав состояния. Помещен в Трубецкой бастион Петропавловской крепости. Освобожден в мае 1918 г. по амнистии как достигший 70-летнего возраста. Выехал в Финляндию, а оттуда – в Германию. Оставил воспоминания, в которых пытался себя оправдать, см.: Сухомлинов 1924; см. о нем также в воспоминаниях А.И. Гучкова (Гучков 1985: 172-79).

21. Ср. с тем же примерно составом игроков, без упоминания Рутенберга, в дневниковой записи 3. Гиппиус от 12 февраля 1918 г.:

Вчера был в Крестах классический винт: Сухомлинов, Хвостов, Белецкий и – Авксентьев! Игра! (Гиппиус 2001-06, VIII: 396).

22. До этого А. Аргунов рассказывал об отношении стражи к Пуришкевичу:

Познакомились с Пуришкевичем. Осужден «на общественные работы» и по сему случаю заведует топкой печей. Зашел в камеру; поздоровались через порог. Говорю: «Примета плохая; поссоримся». «О, нет. Здесь мы, в тюрьме, не враги. А вот будем на свободе – будем драться». Вид у него бодрый, держится смело. Когда идет на свидания в контору, нацепляет старый орден в петлицу пиджака. Стража ему симпатизирует. Это видно из обращений, из тона разговоров. Спрашиваю у одного солдатика о нем. Улыбаясь, говорит: «Что ж, что монархист. Зато смелый, не скрывается». И серьезно добавляет: «Спросите солдат, которые на фронте были, всякий помнит про поезд Пуришкевича». Частенько слышишь тихий разговор в коридоре, вперемежку с чтением газеты. Это Пуришкевич толкует дежурному политические события, напирая на «жида» (Аргунов 1925:107).

В связи с популярностью Пуришкевича в армии, носившей во многом рекламно-показной характер, см. воспоминания «Годы интервенции» знавшего его со студенческих лет М.С. Маргулиеса:

И следующая картина в моей памяти – Пуришкевич во френче; фуражка с предлинным козырьком, закрывающим лоб почти до глаз; во рту большая сигара, в руках стек; выходит из Военного Министерства и садится в ждущий его автомобиль Красного Креста, на дверце которого (автомобиль казенный) девиз Пуришкевича – semper idem . А потом вижу на Северо-Западном фронте, между Двинском и Штокмансгофом грандиозную рекламу на народном горе: на всем протяжении этой части фронта, на дорожных столбах, на стенах железнодорожных станций, на стенах вагонов, на открытках – везде Владимир Митрофанович Пуришкевич.

Поезд Красного Креста – организован в числе многих десятков других Красным Крестом; на стенах его написано маленькими буквами «Поезд Красного Креста» и огромными «Владимир Митрофанович Пуришкевич». И статистика его – такая же.

Помню в 16 году в окрестностях Двинска, в трех верстах от окопов, два пункта: один Пуришкевича, другой отряда Марии Федоровны. Первый – наскоро сколоченная чайная, второй – образцовый, блестяще поставленный санитарный поезд со всеми новейшими приспособлениями. Первым заведует сестра милосердия Маркова. Как-то к ней наведывается главнокомандующий и спрашивает, сколько солдат проходит в месяц через ее чайную. Назвала дикую цифру с пятью нулями. Главнокомандующий в ужасе восклицает: «Да что же это такое? Значит, весь фронт покидает окопы, чтобы пить у Вас чай?»

И этой бесцеремонной ложью были напичканы все отчеты; а результата все же Пуришкевич добился – попал в исключительные, особенно энергичные благодетели фронта. На что его натура суетливая, жаждущая саморекламирования, гибкая до проведения за нос большевистской стражи в Петропавловской крепости, натолкнет его в Одессе? (Маргулиес 1923:119-20).

23. Отчество Щегловитова – Григорьевич.

24. Об условиях содержания в Петропавловской крепости заключенный в нее большевиками Бурцев позже писал:

Прежней тюремной дисциплины в Петропавловской крепости не было.

Мы могли получать с воли газеты, пищу, имели более частые, чем раньше это бывало, свидания, сидели в своем платье, у нас были общие прогулки по часу каждый день и т. д. (Бурцев 1933: 5).

25. Ср. описание камеры Пальчинского:

С левой стороны прикованная к стене железная койка, за ней небольшой железный столик, под которым вделана в стене электрическая лампа, в углу небольшая раковина для умывания. Против дверей полукруглое решетчатое окно (Рыссов 1918: 5).

26. Об отношении сионистов к Артуру Джеймсу Бальфуру (1848–1930) см.: Бенедиктов 1935: 3.

27. Ср. типичное в этом смысле «свидетельство» мемуариста И.Я. Ви-ленчука, едва ли имеющее под собой фактологическую основу (Мазовецкая 2006:111).

28. Автор романа «Отчизна». См. уничижительный отзыв о нем В.В. Набокова (в ряду других произведений эмигрантских писателей: М.А. Осоргина и Б.К. Зайцева) в письме к М.А. Алданову от 21 января 1942 г.:

«Соврем записки», знаете, тоже кой-когда печатали пошлятину – были и «Великие каменщики» и «Отчизна» какой-то дамы и «Дом в Пассях» бедного Бориса Константиновича, – всякое бывало… (цит. по: Чернышев 1996:130).

(Набоков ошибается: роман Манухиной в «Современных записках» не печатался.) Манухина, как уже упоминалось, оставила воспоминания о Горьком, отмеченные в дневнике Рутенберга (II: 3). См. о ней: Pachmuss 1968: 63–83; Pachmuss 1972: 461–517; Пахмусс 1996:159–223.

29. По преданию, библейский Илья Пророк обитал в пещерах горы Кармил (Кармель), на склонах которой расположена Хайфа, где жил Рутенберг. Видимо, трава, которую он послал Манухиным, была собрана на этой горе. Для Манухиной кармельская трава являлась священной реликвией, ср. в ее письме В.Н. Буниной от 11 марта 1933 г.:

Посылаю Вам цветочек с горы Елеонской (сейчас, в марте, вокруг Иерусалима везде анемоны. Мне их прислала одна русская монахиня-эмигрантка, постриженная в Вифлеемском монастыре (Пахмусс 1996: 188-89).

30. Владимир Иванович Лебедев (1883–1956), общественно-политический деятель, публицист, писатель, член партии эсеров. Окончил Тифлисское пехотное училище; участвовал в русско-японской войне; полковник царской армии. С 1908 г. жил в эмиграции, сотрудничал в журнале «Русское богатство» (псевдоним Александров), военный корреспондент газеты «Русские ведомости». Был добровольцем Иностранного легиона. В апреле-августе 1917 г. управляющий морским министерством. После прихода к власти большевиков примкнул к Добровольческому движению. С целью сбора денег для борьбы с советской властью в конце 1918 г. совершил поездку в США (где и встречался с Сыркиным) и Францию. В 1919 г. эмигрировал.