Книга Призрак былой любви - Джудит Леннокс

Дальнейшее он помнил как во сне. Солдаты пинают его отца. Сам он, соскользнув под стол, ползком выбирается из комнаты, пока на него никто не смотрит. Хочет вернуться к отцу, но ему страшно. Сплевывает на ладонь окровавленные осколки зуба. Глухие удары сапог с железными носками по мягкой плоти. «Грязный жид. Грязный жид». Надо как-то помочь отцу, но его мучает страх. Он мчится в стенной шкаф под лестницей. Крики отца, потом мольбы. Он смотрит в крошечную щель между неплотно подогнанными одна к другой створками дверцы шкафа. Сквозь узкую длинную щель, надвое разрезающую мрак, в котором он сидел, он видит солдата с веревкой в руках. «Возьмем вот это. Так будет быстрее». Он чувствует, что обмочился, как ребенок. Ему стыдно, что он обмочился. Стыдно, что он бездействует.

Они повесили отца на балконе, выходившем в холл. Веревку привязали к балюстраде, петлю надели отцу на шею. Если бы Эрик решился посмотреть вверх, он увидел бы, как его отец дергался, болтал ногами, а потом обмяк. Из шкафа он слышал хрипы отца и смех солдат. И навязчивую мелодию, звучавшую из радиоприемника. Затем топот сапог покидающих дом солдат эхом огласил холл. Прошло много времени, прежде чем он рискнул вылезти из шкафа. Глянув вверх, он увидел отца. На четвереньках поднялся по лестнице и сел возле перил, как можно ближе к покачивающемуся телу. Перетащить отца через деревянные перила он не мог — сил не хватало. Батарейка в радиоприемнике наконец-то села, но Эрик оставался на балконе. Просунув руку через перила, он пальцами касался головы отца, монотонно напевая себе под нос, бубня навязчивую веселую мелодию.

Когда Эрик, обычно пунктуальный, не явился на обед, Тильда спросила у Кейтлин, не видела ли она его утром. Та молча покачала головой. Глаза у нее, заметила Тильда, были красные.

Она спросила про Эрика у полковника, когда подавала ему обед.

— Ганс? Видел, как он уходил куда-то с час назад. А мне он чертовски необходим. Козла надо привязать. Эта скотина всю спаржу сожрала с грядки.

Тильда поймала козла, вымыла посуду. Эрик так и не объявился. Она подумала, что он, возможно, понес яйца в магазин. Раз или два она заставала его перед магазином с корзинкой в руках: он никак не мог собраться с духом, чтобы открыть дверь и войти туда.

В магазине Эрика не было, и, как оказалось, когда она спросила о нем у продавца, в этот день он туда вообще не заходил. Тильда заглянула на почту и устремила взгляд на дорогу. К остановке подъезжал оксфордский автобус. Тильда рассеянно смотрела на него, думая, что Эрик, возможно, подался в Оксфорд, но почти сразу отмела эту мысль. Из автобуса выходили пассажиры: старик, опиравшийся на палку; две женщины с маленькими детьми, дергавшими их за руки; девушка, похожая на Ханну. Присмотревшись к девушке, Тильда кинулась к остановке.

— Ханна, почему не сообщила, что собираешься приехать? — крикнула она, подбегая к ней. — Ты заболела? Бледная какая…

— Я здорова, — перебила ее Ханна. — Абсолютно здорова. — И теперь еще в минуты стресса она иногда переходила на немецкий. — Просто встревожена.

— Из-за экзаменов?

— Я беспокоюсь за Эрика, — прошептала она.

— За Эрика? Ханна, ты знаешь, где он?

— Его здесь нет?

— Утром он позавтракал со мной, а на обед не пришел. На Эрика это не похоже. Я всюду его ищу.

Лицо Ханны сморщилось.

— Ханна, объясни, что привело тебя домой? — мягко спросила Тильда.

Они сели на лавку возле пруда, и Ханна, глотая слезы, поведала про свой сон и про то, что Эрик, возможно, влюблен в Кейтлин. И про опасения Рози, подозревавшей, что Кейтлин может использовать Эрика, чтобы досадить Тильде.

А потом, схватив Тильду за рукав, Ханна потащила ее со скамьи, сказав:

— Кажется, я знаю, где он может быть.

Ханна понеслась вперед — ее длинная коса стучала ей по спине в такт бегу — через деревню, к реке. Распахнула ворота, помчалась по тропинке. Тильда бежала следом. Сад был дикий; большой, восхитительный дом, старый, облезлый. Обернувшись, Ханна крикнула:

— Это все создал Эрик, Тильда. Он для тебя возделывал этот сад.

Тильда убеждала себя, что он должен быть где-то здесь, в этом дивном убежище, созданном им самим. И каждый раз, сворачивая на очередную тропинку, подныривая под нависающие ветви деревьев, она думала, что вот-вот увидит его: сидит на газоне или лежит на животе у пруда, наблюдая за головастиками. К страху примешалось другое чувство: благоговение перед этим рукотворным чудом. Перед огромным садом, преобразованным больным мальчиком. Перед дикой первозданностью, превращенной в изысканный уголок природы. И все это дело рук ее несчастного, израненного Эрика, которого она вырвала из лап смерти, дала ему относительно безопасный приют.

Но в саду было пустынно. Тильда пошла назад меж рядами живой изгороди, Ханна за ней. Ханна плакала. Ханна, не пролившая ни слезинки во время того долгого опасного путешествия по Северному морю.

— С ним ведь ничего не могло случиться, да, Тильда? — причитала Ханна. — Это я во всем виновата! Это моя вина!

Закрывая за собой ворота Красного дома, Тильда вспомнила эйфорическое состояние Эрика в последние недели. И как Кейтлин кричала ей: «Ненавижу тебя! Я ненавижу тебя, Тильда Франклин! И я отомщу!» Вернувшись в Пуну, она принялась методично обыскивать сад. Огород, участок, засаженный фруктовыми деревьями, хлев, свинарник. Сараи и летний домик, пыльный, заваленный хламом, опутанным паутиной. Уборную во дворе, затем лесок, отделявший огромный сад Пуны от раскинувшихся дальше полей.

На фоне лазурного неба листва буков вырисовывалась будто желто-зеленое кружево. Глянув вверх, Тильда заметила в ветвях что-то темное — то ли черный мешок, заброшенный на сучья ветром, то ли куртку Джоша, которую тот повесил на ветку, когда лез на дерево. Потом она увидела веревку.

Глава 18

Мелисса плакала. Я сама с трудом сдерживала слезы.

— Я была во Франции, когда он умер, — сказала Мелисса. — Пришла телеграмма. На следующий день мы уехали в Англию. — Слезы оставляли бороздки на ее напудренном лице, но она их не вытирала. — Сначала я не знала про роль Кейтлин во всей этой истории. Рози мне потом рассказала, после похорон. Кейтлин к тому времени уже уехала, Ханна была больна, а мама… Такой я никогда ее не видела. Такой отчаявшейся.

Мелисса вскинула голову.

— У меня есть фотография Эрика. Хотите покажу?

Она пошла за фотографией, а я обратила взгляд в окно, на сад за ее домом. После инцидента с Чарльзом прошла неделя. Меня тогда на ночь оставили в больнице, но мой организм и не думал отторгать моего незапланированного ребенка. Чарльз сейчас находился в частной лечебнице, приходил в себя после нервного срыва. Его сестра сообщила мне, что компания Чарльза обанкротилась. События той ночи я до сих пор вспоминала со стыдом, к которому примешивалось невольное облегчение: Чарльз все еще был слишком болен и посетителей к нему не пускали. Бархатистый газон в саду Мелиссы окружали высокие деревья, но я старалась на них не смотреть — боялась увидеть в ветвях зловещую тень.