Книга Пари - Айя Субботина

как знаю свое имя, дату рождения и день, когда в последний раз была в такой же безопасности — накануне аварии, после которой Лекс попал в больницу. Какой-то придурок подрезал меня на дороге и я, не справившись с управлением, влетела в столб. Сработали подушки безопасности, я отделалась парой царапин и синяков, но перед машины был почти всмятку. Машины Лекса, которую я одолжила, потому что моя была на техобслуживании. Новенькой машины Лекса, купленной меньше месяца назад. Машины, на которую он копил и о которой прожужжал мне все уши. Я так боялась ему звонить, что мой мозг отказывался находить его номер в телефоне. А когда Лекс приехал и увидел, что произошло, то первым делом крепко меня обнял и сказал: «Я бы сдох на месте, если бы с тобой что-то случилось».

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ — Прости меня, пожалуйста! — неожиданно громко и пронзительно вырывается у меня, так, что даже непоседа Орео моментально затихает. — Лекс, прости! Я такая трусиха! Я так испугалась! Я подумала, что моя жизнь… что я…

Слова душат, становятся поперек горла, а когда Лекс с удивлением немного отстраняется и смотрит на меня сверху вниз — я окончательно расклеиваюсь.

— Я такая дура, Лекс! Конченная идиотка! Меня невозможно простить, но ты, пожалуйста, прости! Я эгоистка, я знаю, знаю… Но ты должен меня простить! Ты всегда был лучше меня во всем! А кто-то должен быть умнее, помнишь? Кто-то должен быть дрезиной, которая тянет поезд! Вот, ты…

Я запинаюсь, потому что его лицо, секунду назад удивленное, вдруг каменеет, а еще через секунду начинают надуваться щеки.

— Ты дурак что ли совсем?! — хмурюсь, понимая, что он вот-вот рассмеется. Я тут перед ним душу выворачиваю наизнанку, а он нашел повод посмеяться! Да я вообще впервые в жизни кому-то такие слова говорю!

— Локомотив, Вика! — сквозь приступы смеха, кое-как говорит Лекс. — Поезд тянет локомотив, мой ты светлый ум, мощностью в две лошадиных силы!

Я хочу его стукнуть, но он так заразительно смеется, что я, против своего желания, тоже начинаю хихикать. Ладно, не всем же в паре быть умными, кто-то должен быть просто красивым. Ну, то есть, чуточку красивее, чем другой.

«Только нет никакой пары», — подает свой гаденький голосок моя циничное Я. Но прямо сейчас я затыкаю ему рот. Об этом тоже можно подумать завтра. Или послезавтра. Просто когда-нибудь потом.

— Я просто хотела… — пытаюсь еще раз извиниться, но Лекс качает головой и, неожиданно резко, прижимает меня к машине, нависая сверху всеми своими рельефными мышцами. — Кажется, эта поездка будет золотой… — бормочу из последних мыслительных потуг, намекая на такси, но Лекс и тут действует быстрее.

Он просто меня целует.

Не набрасывается как раньше, но властно и безапелляционно накрывает мои губы своими, лишая меня сил и желания сопротивляться. Я просто втягиваю воздух из его легких, наполняясь раскаленным дыханием, как маленький воздушный шарик. Шарик, который распирает от желания до конца наполниться этим шикарным мужиком, даже если в конце концов, глупый шарик просто лопнет.

— Лисицына… — слышу его урчащий, как у кота голос, и мои внутренности начинают трепетать, словно у героини сопливого фанфика. — Ты целоваться разучилась… Язык мне не откусишь?

— Язык не откушу, а вот по яйцам можешь запросто получить. — Боже, Вика, ЧТО ТЫ НЕСЕШЬ?!

Лекс осторожно проводит языком по моим губам, и они послушно открываются ему навстречу. Он со стоном проникает внутрь, притягивая меня крепче и крепче, не оставляя между нашими телами места даже для воздуха. У меня почти сразу начинает кружиться голова, потому если бы поцелуем можно было сказать, что мужчина хочет обладать женщиной всей целиком — это был бы именно такой поцелуй. И если бы не щенок в руках — я бы уже давно обвила Лекса за шею и…

— Лекс, блядь!

Я стараюсь не обращать внимания на этот чужеродный звук, но что-то в нем (кроме очевидного!) заставляет меня нервничать.

— Решил со своей ебучей шлюхой сойтись?! — продолжается ор, и на этот раз я понимаю, что голос принадлежит Тихому.

Щенок громко тявкает, пытается вырваться из моих рук и Лекс, поджав губы делает шаг назад. Взгляд у него такой темный, будто он на самом деле какой-то грозный пришелец и решил сбросить фальшивое человеческое обличье. Я невольно втягиваю голову в плечи, потому что таким злым я, клянусь, вообще никогда его не видела. Раздраженным, ироничным, нервным — но не вот с таким кровожадным выражением лица.

— Лекс, сзади! — успеваю выкрикнуть я, когда замечаю летящего на него с клаками огромную тушу Тихого. — Лекс!

Он успевает крутануться на пятках, сделать пол оборота, чтобы уйти от прямого удара, но кулак Тихого все равно врезается ему в челюсть. Проходит смазано, но голова Лекса на мгновение откидывается назад.

Я хочу позвать на помощь, но в эту минуту начинает пронзительно лаять щенок. Тихий на секунду отвлекается, видимо не понимая, что происходит — и Лекс пользуется ситуацией, чтобы ударить в ответ. И он не промахивается — таранит Тихого прицельно в нос, а когда он, опешив от полученного отпора, замирает, Лекс бьет снова — на этот раз под челюсть, снизу-вверх. Каким-то таким идеально красивым движением, как это обычно бывает на ринге, где его обожаемые борцы ММА мутузят друг друга.

— Ах ты сука! — трубным голосом басит Тихий, вытирает под носом кровавое месиво и снова размахивает руками, пытаясь зацепить Лекса.

Он больше и крупнее, и со стороны это похоже на драку гориллы и гепарда. Лекс пару раз уворачивается, но на третий Тихий внезапно подключает левую руку и бьет Лекса в щеку. Удар настолько сильный, что тело Лекса заносит назад, но и на этот раз он сохраняет равновесие.

— На помощь! — ору во всю глотку, но на улице вообще ни души, только пара консьержей около гостиницы бросаются внутрь. Господи, надеюсь, кто-то из них приведет полицию! Или хотя бы принесет Лексу большую толстую палку отдубасить этого психованного!

Тихий, сделав шаг назад, пытается снова наброситься на Лекса, чтобы повалить на землю, но он ловко уворачивается и — внезапно! — тоже пускает в ход левую руку, но бьет Тихого не по лицу, а под ребра, из-за чего он скручивается, как мокрица. Теперь ничто не мешает врезать ему как следует и Лекс заносит кулак… но останавливается, давая Тихому отдышаться.

— У тебя всегда был хороший с левой, — запыхавшись, скалит зубы Тихий, глядя на Лекса налитыми кровью глазами.

— Был хороший учитель, — отвечает Лекс, явно имея ввиду его самого.

— Лекс, бля-я-я-я… — Тихий бросает взгляд