Книга Пришельцы ниоткуда - Франсис Карсак

– Чего желаешь, брат?

– Вы – паломник?

– Конечно!

– Я чужак, планетянин, землянин.

– Все люди – братья.

– Я попал в этот город совсем недавно. Оказался на борту из-за аварии своего звездолета.

– Входи, брат. Патриарху будет приятно услышать новости с планеты-матери.

Часть огромной двери повернулась, и Тинкар вошел на территорию паломников.

– Тебе повезло, что я услышал, как ты стучал, брат, – объяснил паломник. – Я проходил мимо. Когда братья извне собираются навестить нас, они обычно предупреждают по внутренней связи.

– Я не знал.

– Ничего страшного. Но если решишь вернуться в другой раз, звони!

Если улицы города были безлики, как казарма, то территория паломников напоминала монастырь полным отсутствием какого-либо убранства. Они миновали парк, в котором под присмотром нескольких чопорно одетых женщин играли детишки. Галактиане предпочитали дорогие или яркие ткани, здесь же одежды были строгих, темных оттенков и доходили почти до самого пола.

– Вижу, здесь только дети, – удивился Тинкар. – Сколько вас всего?

– Тысяча шестьсот тридцать, брат. Но кроме нескольких воспитательниц и тех, кто, как и я, находится на службе, все собрались в храме. Сегодня мы отмечаем годовщину рождения нашего основателя, благословенного Менеона. Там ты встретишь нашего святого патриарха, Холонаса Мудрого.

– Но я не исповедую вашей религии!

– Мы не требуем ничего, что противоречит твоей вере, брат. Ты просто расскажешь, что произошло на Земле после нашего отлета. А мы помолимся за то, чтобы Господь просветил тебя.

Тинкару хотелось пожать плечами, но он сдержался, не желая ранить чувств сопровождающего.

Они подошли к вратам, на которых сиял громадный, выложенный из рубинов крест внутри кольца. До Тинкара донесся глухой рокот, который мало-помалу трансформировался в гимн, исполняемый множеством голосов. Паломник открыл маленькую боковую дверцу храма, и звуки могучего, величественного псалма заполнили все вокруг.

– Входи, брат, – шепнул ему на ухо паломник.

Тинкар сделал шаг вперед. Длинный высокий свод походил на опрокинутое днище корабля. В глубине, позади алтаря, в полутьме сияла громадная спиральная туманность, а в ее центре краснел вездесущий крест в кольце. Ряды людей в полумраке замерли в молитве. Хор замолчал.

Выросший перед алтарем мужчина поднял руку в жесте благословения. Паломник склонил голову, и Тинкар инстинктивно повторил его движение. Мужчина заговорил, и Тинкар понял, что это и есть патриарх.

Вначале он его не слушал. Проповедь шла на межзвездном, но землянин был слишком поглощен осмотром храма. Священнослужитель выглядел неясной высокой тенью на фоне звезд. Стены храма были пусты; если не считать туманности позади алтаря, на них не было никаких украшений. Тинкар вспомнил о земных церквях, о том, как он иногда заходил в них из любопытства и тут же покидал их, ощущая себя чужаком и святотатцем в своей офицерской форме. Только один раз он почувствовал столь же глубокое благоговение – в крохотной, бедной церквушке полуразрушенной деревни на Фомальгауте IV.

Но постепенно слова проповеди стали проникать в его сознание. Священник излагал историю паломников, вернее, жизнь их основателя, Менеона, в тот благословенный период, когда монастыри дали приют лучшим представителям цивилизации. Затем начались преследования.

– Нельзя ни на минуту забывать, братья мои, что мы обязаны своей жизнью и, более того, открывшейся возможностью искать нашего Господа тем ученым, которые были предками галактиан, окружающих нас ныне. Конечно, жизнь их проходит в заблуждении, но мы должны признать, что не слишком преуспели в своих попытках просветить их. У нас нет права презирать их. Они живут жизнью обычных людей, хороших или плохих, но лишенных божественного просветления. Быть может, это наша вина, ведь мы не смогли привлечь их к себе. Но их грехи не столь тяжки в глазах Бога, поскольку их не ведет вера. Мы же, на кого возложена обязанность быть вашими поводырями, можем лишь предостеречь вас от мечты превратить вселенную в собственность человека. Вселенная слишком велика для человека, братья мои. Человек идет от звезды к звезде и в гордыне своей говорит: «Вселенная принадлежит мне!» Но это не так. Наверное, поэтому вселенная рано или поздно мстит своему немощному хозяину и уничтожает его. В тишине лабораторий он работает над продлением своей жизни и добивается успехов, немыслимых для наших предков, смерть все равно приходит за ним. Мы знаем, что это всего лишь трансформация, новое рождение к высшей жизни, поскольку все мы вместе, в наших телах, сотворенных из плоти, проживаем лишь один из этапов существования, который закончится по воле Бога в тот день, когда мы встретимся с ним лицом к лицу. Этот день наступит, братья, но мы не знаем когда. О Боже, как долго мы искали Тебя среди звезд, надеясь получить знамение, говорящее о том, что наши испытания завершились и земной рай вернулся! Мы Тебя оскорбили, Господи! Мы отведали плод древа науки, не будучи готовыми к этому, но мы искупили свои грехи! Тысячи веков войн, чумы, голода, миллиарды смертей, крушение надежд на спасение, а ведь многие из обреченных были невиновны! О Господи, простишь ли Ты нас когда-нибудь? Отбросишь ли с лица покрывало галактик? Построишь ли в своем космическом небе новый ковчег завета?

Голос умолк, но паломники еще долго продолжали свою медитацию. Тинкар стоял за колонной, ощущая странное глухое волнение, его проводник преклонил колени рядом. Затем огромная спираль за алтарем медленно потускнела, зажглись огни, и паломники поднялись с колен.

– Пойдем, брат.

Они прошли по центральному проходу, рассекая поток удаляющихся паломников, и оказались в маленькой пустой келье слева от алтаря. Высокий седобородый человек преклонного возраста укладывал церемониальные одежды в деревянный сундук. Он обернулся к вошедшим. Глубоко сидящие светлые глаза под густыми бровями в упор посмотрели на Тинкара.

– Человек с Земли, отец.

Лицо оживилось.

– С Земли? Как давно вы ее покинули?

– Несколько дней назад…

Тинкар замялся, не зная, как обратиться к священнику.

– Называйте меня Холонас, сын мой, поскольку вы не из наших. А как ваше имя?

– Тинкар Холрой, господин Холонас.

– Я не господин. Значит, еще несколько дней назад вы были на планете-матери? Вы не знаете, наши братья выжили?

– Да. У них осталось пять монастырей.

– Процветают?

– Не так, как раньше. Император затаил на них злобу за помощь ученым-предателям…

– Стало быть, наших бедных братьев преследуют?

– Не совсем… Но им запрещено набирать учеников, и мало-помалу число их сокращается. Правда, их до сих пор поддерживает часть знати и офицеров гвардии. Народ не очень их любит, а христианские священники борются с ними, как с еретиками.