Книга Клады Отечественной войны - Александр Косарев

Насчёт восьмисот он, пожалуй, что немного приукрасил, но и в самом деле потери в артиллерии были ужасающими, несмотря на всяческие меры, принимавшиеся к их сохранению. Причём нам надо иметь в виду, что потери эти происходили по двум основным причинам. Пушки терялись в результате боевых действий, это первое. А во-вторых, их бросали сами французы, просто не имея возможности везти дальше. И нам чертовски интересно выяснить, где именно бросали тяжеленные стволы, поскольку велика вероятность того, что там же бросали и более ценные трофеи. Но наверняка мы этого не знаем, и поэтому должны будем провести целое расследование для установления истины.

То, что пушки тех времён были тяжелы, факт неоспоримый. Самые распространённые во французской армии 6- и 12-фунтовые пушки весили по 450 и 900 кг соответственно. Но ведь были у них и вообще неподъемные -24-фунтовые монстры! Должен заметить, что вес того или иного орудия, указываемый в фунтах, касался только снаряда, которым заряжалось то или иное орудие. То есть 6-фунтовая пушка заряжалась чугунным ядром весом 2,5 кг, а 24-фунтовая соответственно запускала 10-килограммовую по весу бомбу.

Самые же первые утраченные пушки французы случайно утопили у села Бородино, на реке Колочь.

«Переправились через речку Колочь у Можайска, утонуло несколько пушек, которые хотели перевезти вброд.

Генерал-лейтенант граф Де Сегюр».

Произошло это абсолютно рядовое на войне событие утром 29 октября. Император и его главный штаб ночевали в селе Успенском в пяти верстах от этой переправы. Граф де Сегюр постоянно находился при Наполеоне. Выехав из Успенского в составе свиты, граф через 2 версты выбрался на большую дорогу, по которой двигалась протяжённая колонна войск. Около деревни Горки дорога спускалась к речке Колочь, где была плотина и переправа осуществлялась частично по мосту, а частично вброд, что располагался за плотиной. Вот там-то и застряли самые большие гвардейские пушки. Дно было слишком топким, глинистым, и, понимая, что выдернуть их не удастся, орудия решено было бросить. Стволы сбросили в воду, а лафеты разломали на куски, поскольку проку от них не было.

Были найдены эти пушки или нет, достоверных сведений я не имею. Возможно, что они так и лежат под толстым слоем речных наносов. Отыскать их не представляется трудной задачей, даже теперь. Достаточно пройтись с магнитометром по льду реки от Бородино в сторону дорог на Захарьино и Семёновское. В этот отрезок реки наверняка попадут все переправы и плотины, которые существовали в 1812 году. И, кстати, там могут оказаться находки и иного рода, относящиеся к последующим годам, особенно к событиям 1941 года, так что нужно быть особенно внимательным.

Неподалёку от этой переправь, есть ещё одно примечательное для каждого поисковика местечко. В девяти верстах от села Бородино по дороге на Гжатск расположен Колоцкий монастырь. Монастырь древний, расположен на высоком месте. Был некогда окружён каменной оградой, но теперь, после многих лет разорения и запустения, едва-едва обзавёлся деревянным штакетником. Основной въезд в монастырь находился со стороны главной дороги, под высокой колокольней, сохранившей все свои колокола. По углам монастырской стены были расположены кирпичные башенки. В центре монастыря стояла каменная церковь, к которой примыкал кирпичный же придел. Справа и слева от церкви располагались два больших каменных здания. С северной стороны к монастырской ограде были пристроены деревянные строения: конюшня, хозяйственные амбары и служебные помещения. За западной оградой находился монастырский сад. В Колоцком монастыре перед Бородинской битвой располагался штаб Наполеона, а после битвы монастырь был превращён в громадный госпиталь (по тем временам, разумеется), где нашли приют тысячи раненных.

Кроме того, именно в этот монастырь начали свозить оружие, брошенное на всём том пространстве, где происходило самое знаменитое сражение Отечественной войны. Занимались этим солдаты 8-го Вестфальского корпуса. И собирать им было что. К северной стене монастыря было сложено около 6000 ружей, 500 сабель, 27 пушек, ядер и бомб в сумме до 15 000. Кроме того, туда же стаскивалась и обронённая во время боёв амуниция. Барабаны, ранцы, кивера, кавалерийские сёдла с убитых лошадей, зарядные ящики и пр.

23 октября маршал Жюно, командующий Вестфальского корпуса, будучи в Можайске, получил приказ императора: сжечь и спрятать всё, что нельзя захватить с собой, и быть готовым к тому, чтобы по первому сигналу начать движение к Вязьме. Понимая, что собранное имущество увезти просто невозможно, герцог приказал закопать все собранные на поле боя трофеи. Зарывали их вблизи северной стороны, то есть недалеко от того места, где они были и складированы.

О том, где именно было спрятано громадное количество военного металла, поведал прусский унтер-офицер Фридрих Бем, взятый в плен в бою у города Красный. Желая поступить на русскую службу, он составил записку, где указывал о захоронении большого количества оружия при Колоцком монастыре.

Вот выдержка из журнала боевых действий от 14 ноября.

«Некоторые французские артиллеристы, взятые в плен, обязались показать место, где неприятель во время своего бегства при Болдинском монастыре зарыл в землю 27 пушек, от 5 до 6 тысяч ружей, 500 сабель, да 15 000 бомб и ядер».

М.И. Кутузов. Сборник документов. Том 4, часть 2.

Здесь, видимо, допущена ошибка в написании названия монастыря, и это видно из другого документа, составленного двумя днями позже. Почитаем предписание П.П. Коровицина капитану Фаустову о розыске оружия и пушек, закопанных наполеоновскими войсками у Колоцкого монастыря.

«Из влагаемой у сего записки увидите Вы, что неприятель зарыл при Колоцком монастыре 27 орудий, до 5-6 тысяч ружей русских и французских, 500 русских сабель, несколько больших барабанов и от 10 до 15 тысяч гранат, ядер и прочих снарядов. Отправляемый при сём перешедший к нам от неприятеля прусской службы унтер-офицер Фридрих Бем с его товарищем покажет Вам то место, где закопали означенные орудия, ружья, сабли и пр. Почему, ваше благородие, взяв их с собою, извольте тотчас по получению сего отправиться к Колоцкому монастырю и, отрыв там все закопанные неприятелем орудия, о количестве и калибре оных рапортуйте мне.

Нужных для сего предмета рабочих, материалы и всё необходимое извольте требовать от московского гражданского губернатора, и как на него возлагается перевозка всего сего по назначению г. генерала-фельдмаршала, то вы о количестве откопанных вами орудий и прочего уведомьте его и потом возвратитесь к своему месту».

Действительно, капитан Фаустов с унтер-офицером Бемом отправились 17 ноября из города Красный в Колоцкий монастырь. Но были ли откопаны спрятанные там пушки, совершенно неизвестно. Никаких документов на этот счёт найдено не было, а ведь они непременно должны были быть. При столь масштабном деле, как поиски и перемещение значительных масс вооружения, оборот документов тоже должен был быть масштабным. Переписка с генерал-губернатором, со штабом Кутузова, с московскими арсеналами. Сообщения на данную тему должны были идти и к царю. Кроме того, сам капитан Фаустов непременно должен был награждён за розыск столь большого количества крайне необходимого стране вооружения. Но ничего подобного не случилось. Почему же так произошло?