Книга В поисках сокровищ Бонапарта. Русские клады французского императора - Евгений Сотсков

Отечественная война 1812 года оставила неизгладимый след в русской истории. Особенно это заметно, если ознакомиться с литературным наследием XIX века. За прошедшие с той поры почти 200 лет в России и за рубежом издано великое множество книг, статей и воспоминаний участников тех событий. Подробно описаны все баталии Отечественной войны 1812 года. Исписаны целые тома полной биографии Наполеона Бонапарта — императора Франции, начиная с его детства и оканчивая последними днями жизни на острове Святой Елены.

Раскрыты практически все тайны жизни и смерти Наполеона и всех его многочисленных сражений на полях Европы и России. Но все же осталась одна тайна, которая множество лет будоражит воображение не только историков, биографов и журналистов, но и миллионов самых обычных людей. И тайна эта связана с загадкой исчезновения громадного количества трофеев, а также значительных собственных средств «Великой армии», равно как и большого количества ее тяжелого вооружения. И тайна эта не раскрыта до сих пор. Нельзя сказать, чтобы ее не старались раскрыть. Уже в 1820 году по Высочайшему повелению была учреждена особая комиссия под предводительством сенатора Львова, которая принялась выяснять современное положение разоренных нашествием неприятеля городов и селений Московской, Калужской и Смоленской губерний. Характерно, что среди прочих разорений, причиненных иноземным нашествием, церковные разорения составляли специальный вид и носили весьма распространенный характер.

Практически все церкви и монастыри, вблизи которых появлялись подразделения армии Наполеона, непременно подвергались разграблению и осквернению. С точки зрения захватчиков и грабителей это было вполне разумно. Ведь материальные богатства в той России были сосредоточены в руках всего нескольких социальных групп: высшая придворная знать, помещики и купцы, а также церковь.

Когда в страну вторглась наполеоновская армия, церковные ценности наряду с оставленным без присмотра частным и государственным имуществом моментально подверглись самому разнузданному грабежу. Но нельзя сказать, что о сохранении этой части государственного богатства не пеклись. Еще в самом начале военной кампании 1812 года, а именно 17 июля был издан указ Смоленского епископа о всемерном сохранении церковного имущества. Духовенство и церковные старосты должны были всячески заботиться об имевшихся у них ценностях и предметах культа. В тех местах, куда указ успел дойти вовремя, некоторые меры были приняты. Церковное имущество и прочие материальные ценности прятались под полами в алтарях, на колокольнях, замуровывались в стены, зарывались на огородах, в помещичьих ледниках и усадебных парках. Но все эти меры слабо спасли церковные учреждения от тотального разграбления.

«Церкви, — как писал впоследствии Евгений Лабом, лейтенант в штабе вице-короля, — как здания менее всего пострадавшие от пожаров, были обращены в казармы и конюшни».

Это он говорил о Москве, но на всем пространстве, занятом коалиционными войсками, происходила одна и та же картина. Солдаты, едва прибыв в тот или иной населенный пункт, врывались в храмы и варварски расхищали всю церковную движимость. Они забирали иконы, особенно в дорогих окладах, шитые золотом одежды, срывали кресты, подсвечники, жертвенники, ризы и иконостасы. Разумеется, обшаривались и громились все подсобные помещения. Взламывались полы, простукивались стены и даже осматривались дома священников. Грабеж начался на всем многосоткилометровом пространстве, едва передовые полки армии вступили на Российскую территорию. И только ближе к Смоленску масштабность расхищения церковного имущества несколько снизилась. Произошло это по двум причинам. Первая заключалась в том, что церкви тех городов, что оказались в зоне оккупации, уже были разграблены. Вторая же причина состояла в том, что ударные французские армии под предводительством маршалов Даву, Удино, Нея, Жерома, Богарне, Мюрата и Понятовского стянулись в районе Смоленска в оперативный кулак численностью в несколько сотен тысяч человек. Прежнего охвата территории не стало, и соответственно, нападкам подвергались лишь церковные учреждения, расположенные в достаточно узкой полосе, тянущейся вдоль «старой» Смоленской дороги.

Продвигаясь к Москве, многие французы невольно отмечали богатое убранство церквей, особенно в Вязьме и Смоленске. Однако то, что они увидели в Москве, буквально повергло их в шок. К тому же не только церковные здания и сооружения были предметом пристального внимания грабителей. Дворянские усадьбы и дворцы российской знати были также добросовестно очищены от имевшегося в них имущества.

Губернатор Москвы в 1812 году граф Ф.В. Ростопчин писал: «Французы, в Москве я оставил вам два моих дома и движимости на полмиллиона рублей». Один из дворцов графа уцелел от пожара, но внутри дворца после ухода французов остались лишь голые стены. Вся его «движимость» перекочевала в гвардейские и маркитанские обозы.

Во множестве газетных и журнальных статей, посвященных нападению Наполеона на Россию, через слово упоминаются лишь некие безликие «московские трофеи». Но никто из Вас даже приблизительно не представляет себе масштаба всех понесенных нашей страной утрат.