Книга Месть палача - Виктор Вальд

– Неплохо было бы выпить немного вина и… – начал было Даут, но под строгим взглядом Гудо понизил голос и замолк.

– Мы слушаем тебя, Франческо, – говоря, поудобнее устроился «господин в синих одеждах».

– Миллионы несчастных паломников прибыло в тот год в Рим. Несчастных потому, что в городе уже свирепствовала чума. Их трупы устлали дороги, ведущие из святого города Петра. Я это видел собственными глазами. А еще я видел груды золотых монет, что пожертвовали несчастные перед тем, как умереть. Это золото было погружено на телеги и под сильной охраной отправлено к папе во французский Авиньон. Пятьдесят телег золота. Десятки миллионов золотых монет отправилось к тому, кто в самый разгар черной смерти объявил святой юбилейный год и собрал для умерщвления миллионы несчастных христиан. Тогда я еще не осознавал, как велик этот грех первейшего из христиан. Я сопровождал эти проклятые телеги, в которых сотрясались не сундуки с золотом, а переливались бурдюки с кровью невинных жертв. С каждым днем охрана таяла и ослабевала. Умирала от болезней, тяжелого пути. Но нас сопровождали многие истинно верующие, готовые жертвовать даже жизнью, чтобы доставить бесценный груз в казну святой церкви. Только там золото превратится в источник жизни, способный круглосуточными молитвами и нужными лекарскими действиями остановить черную смерть. При монастырях появятся лекарни. А в них знающие и ответственные лекари. В это верили многие. В это верил и я. Мы уже приблизились к Альпам и были уверенны, что через несколько дней к нам присоединится усиленный отряд воинов, посланных папой Климентом для охраны из Авинона. Но в ту ночь…

Франчкско сглотнул горькую слюну и вытер платком выступивший пот.

– В ту ночь в наш лагерь пробрались разбойники. Они по-тихому вырезали тех, кто стоял на страже и стали запрягать в телеги свежих лошадей. Но тут проснулись сопровождающие и немедленно схватились за оружие. Бой был горячим и скоротечным. Нам удалось отогнать разбойников. Но они убили многих. Более всего свирепствовал вожак разбойников. Я на всю жизнь запомнил его гнусное лицо. В том бою я был ранен. Наутро мы все же не досчитались трех телег. Но не было ни сил, ни возможно их разыскать.

Меня оставили в ближайшем горном селении, где я пробыл более трех месяцев. Там же я увидел и того самого вожака, что отнял у нас золото. Не задерживаясь, он купил продовольствия и вина и тут же отправился в путь. Он был один и я решил, что легко справлюсь с ним и заставлю рассказать, куда он спрятал ворованное сокровище. Доверять горцам тайну золотых телег я не мог, справедливо полагая, что эти суровые люди, редко посещающие церковь, а более полагающиеся на свою силу и хитрость, пожелают сами завладеть неслыханным богатством. Меня, еще не совсем оправившегося после ранения, эти люди заставили отрабатывать их кров и пищу. Всякую попытку моего несогласия они пресекали дубовыми палками, вновь и вновь открывая мои раны. Так что я с многократным желанием сбежал из этого селения и стал преследовать вожака разбойников. Я уже наметил место, удобное для нападения. Но…

К моей вероятной жертве присоединились еще четверо разбойников. Под вечер они стали пировать и сориться. Я слышал каждое их слово и торжествовал. Они грызлись, желая разделить добытое золото. Значит оно недалеко! Еще я понял, что это место известно только вожаку этого отребья и тем нескольким человекам, что были с ним во время устройства тайника и пропали без вести. Наконец, он согласился утром указать место. Его связали. Как я ни боролся со сном, но все же мое измученное ранами и тяжелой работой тело сдалось. Меня разбудили громкие крики и проклятия. Вожак бежал! Отчаяние охватило и меня. Вернулось ко мне божье проклятие и душевные терзания. Многие месяцы я медленно умирал, едва волоча ноги по дорогам Европы. И все же… Не знаю, простил ли меня Господь, или послал возможность искупить свою вину, но судьба привела меня в город на воде. В Венецию! Суровый город для чужих, а особенно для бродяг и нищих. Уже в конце дня я был схвачен и осужден, как бродяга. Еще через четыре дня я уже сидел и вращал тяжеленное весло на купеческой галере. Меня несколько раз перепродавали пока…

Франческо, измученный тяжелыми воспоминаниями, отпил лимонной воды и глубоко вздохнул.

– Я был продан на галеру герцога наксосского и там я услышал голос… Я не верил своим ушам! За несколько банок от моей находился тот, о встрече с которым я просил Господа в ежедневных молитвах. Боясь спугнуть удачу, я только на второй день решился обернуться. И я увидел… Мое сердце забилось быстрее. В руках появилась давно забытая сила. Это действительно был он – вожак разбойников! Вскоре я узнал и его имя. Мартин! Хитрый, изворотливый, гнусный Мартин из северных земель. Решив на время покинуть те края, где его товарищи по разбою продолжали искать святое золото, Мартин бежал и от них, и от чумы в Венецию, где совершил кражу и угодил в тюрьму. Об этом я узнал от него и много позже. А пока… Оставалась такая малость – бежать, волоча его на себе. А уж в подходящем месте… Он бы мне все сказал. Но как бежать, когда ты прикован к галере и всегда под надзором помощников комита? И тут пронесся слух, что герцог Джованни Санудо на зиму отправит своих рабов гребцов на остров. Мне было не важно, на какой остров и зачем? Главное на земле, а не плечом к плечу с теми, кто готов за кусок хлеба и глоток пива предать тебя надсмотрщику над гребцами. Если бы я знал, какое тяжелое испытание готовит мне судьба, отправляя в каменоломни Марпеса. Если есть ад на земле, то он в недрах этой проклятой горы. Моим мукам не было конца. А еще они усугублялись тем, что Мартин остался там, наверху и даже выбился в помощники чудовища по имени Гелиос. Мартин стал не досягаем для меня. И я сдался. Я стал желать смерти. И я приготовился к ней. Фактически я уже умер, несмотря на все старания святого отца Матвея. И тут появился… Даже не знаю, как и сказать…

– Да говори уже: «демон в синих одеждах», – чуть усмехнулся Гудо, и от этого его страшное лицо ясно дало понять, что демоны живут среди людей.

– Демон… Спаситель, лекарь и… Прости Гудо, но мучитель ты непревзойденный. Я так проклинал тебя, что не даешь мне умереть. А еще твои жуткие старания. Один массаж чего только мне стоил. И все же…

– Об этом нам известно. Что же было после того, как я освободил тебя от османского рабства? – сделав ударение на слове «я», Даут гордо поднял голову, напоминая, чем обязан ему Франческо.

Но Франческо Гаттилузио не обратил внимание ни на поведение, ни на вопрос бывшего тайного пса Орхан-бея. Он встал и поклонился Гудо:

– Прости меня, дорогой друг Гудо, что не мог тебе раскрыть секрет моего особого внимания к ненавистному тебе человеку по имени Мартин. Это была не только моя тайна. Я вынужден был спасать жизнь мерзавца и убийцы. Ради этой тайны я пал в твоих глазах и стал твоим недругом. Прости, Гудо. Прости.

– Я бы смог понять, – тихо ответил «господин в синих одеждах». – Даже гора золота, достающая вершиной до Луны, уже не изменит меня…

– Нет! Нет, Гудо, я не о том… Я не боялся, что тебя заинтересует пропавшее сокровище. Тогда я думал о другом. О том, что я сам должен исправить ошибки своей жизни, не втягивая в этот тяжелый процесс дорогих моему сердцу людей. Тем более, что это было опасно и непредсказуемо. Ты должен найти свою семью и быть с ней счастлив. Подвергать тебя опасности после всего того, что ты для меня сделал – это… Это… Даже не знаю, как и сказать. Ты бы решил мне помочь и тем самым отдалил выполнение своей собственной мечты.