Книга Месть палача - Виктор Вальд

– Помоги!

На эти слова тут же соскочили с лошадей герцог и Адпатрес. Они осторожно передали с повозки на руки Гудо его любимую женщину.

«Господин в синих одеждах» коротко кивнул головой в знак благодарности, и, повернувшись в сторону замка, вздохнул.

Вот они – несколько сот последних шагов надежды!

Гудо ступает с невероятной бережливостью. Ведь в его руках невероятная ценность.

Зеленая трава, щедро украшенная многочисленными луговыми цветами. Тут и там густые заросли маквиса и фригана. В бесконечном синем небе ломано летают птицы. Высоко, возле самого солнца, парит гордый орел.

А впереди каменное строение, которое трудно назвать замком в сравнении с грозными цитаделями Европы. Главная башня, низкие стены. Между двумя крохотными башенками – настежь открытые ворота.

Гудо задыхается. Но не от тяжести своей приятной ноши. Его глаза видят, как от ворот замка к нему спешит Грета. Ее шаг скор и легок, несмотря на то, что на ее руках весьма поправившийся за время разлуки Андреас. Даже ее огромный, жизнь сотворяющий живот не помеха этому.

Еще издали Гудо слышит слова милой Греты:

– Я знала… Я верила… Я день и ночь молила Господа нашего… Уже третий день я не сходила с площадки башни. Я сразу же тебя узнала. Твои синие одежды. Это одежды радости и надежды. Я знала. Верила. Ты вернешься. Ты вернешь нам нашу маму. Ты всегда выполнял свое слово. Гудо… Мой милый Гудо! Это ты! Это наша мама. Мой милый, дорогой Гудо…

Гудо чувствует, как по его лицу стекают слезы. Их нужно было бы стереть, но руки его заняты и как назло с его большой головы сполз капюшон. Не поправить, не утереть лица. Да и нужно ли? Это глупость – скрывать счастье на лице.

Грета останавливается в нескольких шагах от «господина в синих одеждах» и тихо зовет:

– Мама. Это я – твоя Грета. А это наш Андреас. Мама. Мама, как я ждала этого счастливого мгновения. Счастья, быть всем вместе. Мама. Моя дорогая мама.

– Мама, – слышится детский голос.

Сверх меры удивленная Грета спускает с рук малыша Андреаса. Ее сильные и любящие руки не могут справиться с нахлынувшими чувствами:

– Андреас, – тихо простонала Грета, но убедившись, что малыш устоял на ногах, радостно восклицает: – Он говорит. Он заговорил. Это чудо Господне. Чудо! Ты сотворил чудо! Гудо, ты сотворил чудо! Я уже и не надеялась. Но он заговорил!

Малыш с удивлением смотрит на сестру, потом медленно подходит к огромному мужчине в синих одеждах. Тот опускается на колено. Теперь лицо Аделы и ее сына рядом. Андреас протягивает ручонку и касается лица матери:

– Мама.

От этого нежного прикосновения Адела вздрагивает всем телом. Обеспокоенный Гудо сильнее прижимает к сердцу любимую женщину.

– Мама, – повторяет ребенок.

– Андреас, – чуть слышно отвечает мама.

– Мама, – заходится в счастливом плаче малыш Андреас.

– Сынок мой, – заплакала, увидев слезы сына и Адела.

– Мама, Андреас, Гудо, – зарыдала Грета, и, опустившись на колени, обнимает всех троих.

– Еще ты зарыдай, Гудо. Хватит плакать. Я говорю это всем. Я… – но строгие слова великого герцога Джованни Санудо тонут в его собственных слезах.

* * *

– Что тебе человек?!

– Отворяй ворота!

Вздремнувший стражник быстро отогнал сон.

– И куда ты собрался? До рассвета еще несколько часов. А в темном лесу много опасностей. Впрочем, ни дикие звери, ни люди тебя не испугают. Ты сам кого хочешь… Да и сам дьявол, пожалуй, тебя сторонкой обойдет.

Гудо улыбнулся. Улыбнулся еще шире, после того, как стражник, вздрогнув, опустил глаза.

– Ладно! Ступай, куда желаешь!

Стражник медленно приоткрыл ворота.

Гудо уже ступил за черту замка баронов Мунтанери, когда услышал женский голос. От первых слов «господин в синих одеждах» вздрогнул всем телом.

– Ты не покинешь меня?

Как от удара, Гудо втянул свою огромную голову в плечи и со стоном обернулся.

Адела стояла в нескольких шагах.

– У меня ничего нет. Но ты не откажешься взять меня с собой?

– Отказаться? – тяжело задышал Гудо. – Как я могу отказаться от тебя? О! Что я говорю! Я никогда бы тебя не оставил. Но и взять с собой не могу. Через два дня ты будешь держать на руках внука.

– Ты должен был бы принять нашего внука. Только ты сможешь сделать так, чтобы роды Аделы прошли легко.

– Тогда мне невозможно было бы уйти.

– А сейчас?..

Гудо промолчал.

– Посмотри на меня, Гудо.

– Мое лицо ужасно, – очень тихо ответил «господин в синих одеждах».

– Если мужчина тот, кто поступает как мужчина, ему не нужно думать о своем лице. В моих глазах ты прекрасен и добр, как отец наш небесный. Нигде и ни с кем я не буду так счастлива, как с тобой.

Гудо медленно поднял голову:

– И я нигде и ни с кем не буду так радоваться жизни… Только с тобой. Но… Ты еще не окрепла… Ты должна понять. Находясь рядом со мной, ты всегда будешь в опасности. Ни папа римский, ни прот земли Афонской, ни василевс, ни бей османов, ни многие другие не дадут мне покоя. Они будут разыскивать и преследовать меня всю мою жизнь. Вскоре и Венеция поймет, что тайны тамплиеров – это не панацея для Светлейшей республики святого Марка. Земли, там далеко, за океаном, это не только новые товары, золото и серебро. Это новые торговые пути для многих стран. Это начало конца торговли и могущества Венеции. Эту тайну им нужно сохранить. И они это сделают, попытавшись убить меня и всех, кто будет рядом со мной. Герцог поклялся, что не оставит вас без своего покровительства. Он спрячет вас на своих островах. Сын Греты со временем станет его наследником. А я… Мне больно. Мне так больно… Никогда мое сердце, душа и тело не болели так, как сейчас. А я был уверен, что о боли я знаю все…

– Всю оставшуюся жизнь я буду послушной и преданной женой. Но сейчас я единственный раз ослушаюсь мужа своего. Грета, попрощайся с Андреасом и… отцом.

– Отцом? – задрожал всем телом Гудо.

– Я рассказала дочери о самом лучшем из отцов. Этой ночью мы благодарили Господа за тебя. И Господь ответил нам…

– Ответил? – изумился Гудо.

– Но об этом я расскажу тебе по пути…

23 июня 2014 года. 16 часов 19 минут. Каховка.