Книга Центурион - Елена Долгова

– Слава!!!

Дмитрий рефлекторно вскинул руку, повторяя жест преторианского офицера:

– Слава!!!

Лорд Фиджино стиснул хрупкий локоть жены.

– Успокойтесь, леди Таня. Умоляю вас, душа моя, держитесь, это безобразие сейчас пройдет. Теперь я понимаю, почему нас заставили явиться без ментальной защиты.

Женщина прижалась к плечу мужа, из последних сил пытаясь справиться с подступившей истерикой.

– Слава!!!

Придворный псионик старался вовсю, не жалея себя. Собрание плакало и вопило, кто-то в искреннем восторге, кто-то почти не осознавая причин внезапного энтузиазма. Принцепс несколько минут брюзгливо смотрел на человеческое месиво, затем встал и, не прощаясь, покинул зал.

– СЛАВА!!! – неслось ему вслед.

Буря восторга, впрочем, продолжалось недолго, должно быть, сенс принцепса наконец пожалел себя – крики мало-помалу утихли, шеренга преторианцев перестроилась, освобождая проход.

Лорды Иллиры уходили опустошенными, спускаясь по чистым, белоснежным ступеням мраморного крыльца. Каменные статуи орлов, обсевшие бледный металл дворцового купола, топорщили крылья и презрительно косились им вслед. Младший Фиджино вытер мокрые виски.

– Боров – подлец и мерзавец.

– Успокойся, ты же знаешь, все это на деле не значит ничего, – лорд Фиджино-отец провел рукой по поредевшим седым волосам и медленно, словно убеждая самого себя, повторил еще раз. – Это не значит ничего.

– И все-таки у меня такое чувство, словно мне подменили душу…

* * *

Зимним утром 7008 года войска Иллиры пересекали границу Каленусийской Конфедерации. Все свершилось по-будничному деловито, без единого выстрела – техника спокойно прошла перевал, иллирианские части, как нож в масло, углубились в территорию Консулярии.

Центурии консуляров отступали без боя, противника не было, пленных не брали. Редкие на крайнем востоке деревни словно вымерли – крестьяне уходили в лесные полосы, оставшиеся в деревнях отводили взгляды. Зима давно уже сбила листву с деревьев. Рыжее пламя костров просвечивало сквозь поредевшие заросли, вился легкий дымок, выдавая лагеря беглецов, но их поначалу никто не искал и не ловил.

Дмитрий Фиджино натянул капюшон форменной куртки и подул на пальцы – непривычный холод давал о себе знать. Войны как таковой не было, каленусийские центурии, отделенные от позиций иллирианцев полузамерзшей излучиной Бланка-Рива даже не пытались стрелять. Дома брошенного поселка насквозь продувал равнинный ветер, топлива в покинутых домах не было, энергетическая станция оказалась начисто разгромленной, на ее месте бестолковой грудой скорчился искореженный металл.

Холод высекал слезы из глаз южанина, Фиджино вернулся в дом, туда, где голые стены хранили светлые квадраты – следы сорванных гобеленов. Мебели в доме почти не осталось, ее за несколько дней спалили в камине. Возможно, крошечный двухэтажный особнячок принадлежал сельскому врачу, пухлый том роскошно изданного анатомического атласа все еще лежал на подоконнике. Фиджино полистал книгу, взвесил на руке ее глянцевую тяжесть, и приготовился было бросить в камин, потом передумал и оставил лежать на столе.

– Мы привели его, мой колонель…

Фиджино поднял голову. Доставленный под охраной подросток переминался с ноги на ногу. С его шнурованных сапог на затоптанный пол натекла лужица снеговой воды.

– Садись и рассказывай. Чтобы тебе было полегче, напомню – ты ударил ножом часового, тебя задержали, когда ты пытался лить кислоту в бензобак моей собственной машины.

Подросток неловко сел на одинокий табурет, гладкие как у девушки щеки побелели – то ли от страха, то ли от пронизывающего холода. Фиджино, не дождавшись ответа, встал, четко прошелся по широким половицам и резко, наотмашь ударил каленусийца по лицу.

– Кто послал тебя?

Мальчишка вытер щеку и посмотрел сквозь колонеля – словно Дмитрий был плоским осколком прозрачного стекла. Фиджино открыл анатомический атлас, не торопясь, выбрал картинку поярче.

– Посмотри сюда. Видишь? Не отворачивайся, закрытые глаза тебе не помогут. Я могу выполнить свой долг – и ты увидишь это не только на книжной картинке… Почему ты молчишь? Ты псионик?

Подросток молчал, но Фиджино уже знал ответ.

– Ты не псионик, мы все проверили, не пытайся прикидываться. Мне нужно немного – скажи, кто тебя послал, и можешь идти домой, мы не воюем со щенками.

– Меня никто не посылал, я сам.

Фиджино дотронулся до щеточки рыжеватых усов.

– Лжешь, причем неумело. У тебя был излучатель армейского образца. От кого ты получил оружие?

– Нашел в канаве.

Колонель хлестко захлопнул атлас и отложил его в сторону.

– У тебя есть семья – родители, сестры, братья? Впрочем, не важно. В этой деревне еще остались жители. Пред нашим разговором я отдал приказ, их уже пригласили сюда, можешь выглянуть в окно, только без резких движений – видишь?

Подросток нехотя повернул голову, за окном, отворачиваясь от ветра, по щиколотку в каше взбитого снега, стояли люди – четверо крепких стариков, полная старуха с добрым, болезненным лицом, худой мужчина в синем шарфе и две фермерских девушки с тройными косами. Лен их волос уже запорошила острая ледяная крупа.

– Ты видишь прекрасно, у тебя острое зрение, мальчик. Если ты и дальше будешь молчать или лгать, через полчаса я прикажу расстрелять – ну, хотя бы вон ту девушку в белом берете. Каждые полчаса твоего молчания будут стоить жизни еще одному каленусийцу. Ты меня понял?

У подростка дрожали губы. Он, казалось бы, неловко встал, потянулся избитым телом, а потом молниеносно, словно распрямившаяся пружина, без единого слова бросился на иллирианца. Фиджино отпрянул назад, руки мальчишки сдавили горло колонеля, тот потерял равновесие и с трудом устоял на ногах, потом коротко, зло ткнул парня под ложечку, ударил по склоненной шее. На шум уже бежали солдаты. Наверное, сказалось нервное напряжение ожидания и весь абсурд “неправильной” войны – наследник княжеского дома Фиджино, забывшись, долго пинал упавшего каленусийца, солдаты равнодушно глазели с порога.

– Уберите его, он испачкал пол.

– Что делать с теми, во дворе?

Дмитрий Фиджино задумался. Острая ледяная крупа била в оконное стекло.

– Что нам делать с гражданскими, мой колонель? – повторил офицер-иллирианец.

Князь пожал озябшими плечами и сделал неопределенный жест, словно смахнул со лба надоедливую муху.

– Это по части прето. У консуляров нет регулярной армии, следовательно, нет и гражданских. Здесь каждый мальчишка – диверсант…

* * *

7008 год, Консулярия, Арбел.