Книга Час волка - Роберт МакКаммон

Майкл бился, стараясь высвободиться. Он видел, как со всех сто– рон подступают солдаты. Он глянул на Мышонка и увидел, что изо рта маленького человечка потекла кровь.

– Пожалуйста… пожалуйста,– задыхался Мышонок.– Пожалуйста… не дайте им пытать меня…

Майкл высвободил руки и выхватил из-за пояса «Люгер». Он застре– лил первого солдата, в которого быстро прицелился, и остальные припа– ли к земле. Следующие две его пули безрезультатно просвистели между деревьями, но четвертая лязгнула о каску. Майкл прицелился в высунув– шееся побелевшее лицо и нажал на курок. Ничего не произошло; обойма «Люгера» была пуста.

По колючкам ударила автоматная очередь, обдав Майкла и Мышонка грязью. Раздался крик:

– Да не убейте их, вы, идиоты!

Это был Эрих Блок, приникший к земле где-то выше по холму. По– том:

– Бросайте пистолет, барон! Вы окружены! Одно мое слово – и вы будете искромсаны на куски!

Майкл почувствовал головокружение, тело его было на грани изне– можения. Он опять глянул на Мышонка и выругал себя за то, что втянул друга в этот смертельный водоворот. В глазах Мышонка была мольба, и Майкл узнал то самое выражение глаз Никиты, когда давным-давно иска– леченный волк лежал возле рельсов.

– Я жду, барон! – позвал Блок.

– Не дайте… им пытать меня,– прошептал Мышонок.– Я этого не выдержу. Я расскажу им все и я… не смогу с этим ничего поделать.– Его изодранная колючками рука вцепилась в локоть Майкла, и слабая улыбка заиграла на его губах.– Вы знаете… я только что понял… вы ни разу не сказали, как же вас зовут.

– Михаил.

– Михаил,– повторил Мышонок.– Как ангел, да?

Наверное, черный ангел, подумал Майкл. Ангел, для которого убий– ство было второй натурой. Ему пришло в голову, совершенно внезапно, что оборотни ведь никогда не умирали от старости, и никогда Майкл-че– ловек не будет таким, как Мышонок.

– Барон! Пять секунд – и мы открываем стрельбу!

Майкл знал, что гестапо найдет способ сохранять некоторое время жизнь Мышонку. Они накачают его под завязку лекарствами, а потом за– мучат до смерти. Это будет страшный путь к смерти. Майкл знал, что такая же судьба ожидает и его; но ему к боли не привыкать, и пока бу– дет хотя бы один шанс, что ему удастся вырваться и продолжить свое задание, он должен оставаться живым.

Пусть будет так. Майкл бросил «Люгер», и тот звякнул о землю.

Он взялся руками за голову Мышонка, слегка пошевелил ее. Слезы подступили к его глазам, прожигая дорожки на изодранных колючками ще– ках. Ангел, подумал он горько. О, да. Ангел, но проклятый.

– Ты… позаботишься обо мне? – тихо спросил Мышонок, уже впадая в беспамятство.

– Да,– ответил Майкл.– Позабочусь.– И резко повернул его голову.

Спустя мгновение опять прозвучал голос Блока:

– Выползайте на открытое место! Вы оба!

Из кустов появилась одна фигура. В пыли, крови и изнуренный, Майкл снова лег на землю, в то время как шесть солдат с винтовками и автоматами окружили его. Подошел Блок в сопровождении Бутца.

– Где другой? – Он глянул в кусты, увидел неподвижное тело, ле– жавшее в колючих зарослях.– Вытащите его! – приказал он двум солда– там, и они залезли в колючки.

– Стоять,– сказал Майклу Блок.– Барон, вы слышите меня?

Майкл медленно встал и вызывающе уставился в глаза Эриха Блока.

– Куда делась эта сука? – спросил полковник.

Майкл не отвечал. Он вздрогнул, слыша треск одежды Мышонка, рву– щейся на колючках, когда солдаты выволакивали его из кустов.

– Куда делась эта сука? – Блок наставил дуло «Люгера» ниже лево– го глаза Майкла.

– Нечего тут в меня тыкать,– ответил Майкл по-русски. Он увидел как кровь отлила от лица Блока.– Х** вы меня убьете.

– Что он сказал? – полковник огляделся в поисках, кто бы мог пе– ревести.– Это было по-русски, да? Что он сказал?

– Я сказал,– продолжил Майкл на родном языке,– что ты будешь со– сать ослиный хер и свистеть задницей.

– Что, черт возьми, он сказал? – потребовал Блок. Он глянул на Бутца.– Ты был на русском фронте. Что он сказал?

– Я… э… думаю, он сказал… что у него есть осел и петух, который поет.

– Он пытается шутить, или он не в себе?

Майкл разразился горловым лающим хохотом, и Блок отступил на два шага. А потом Майкл посмотрел вбок, на труп Мышонка. Один из солдат пытался раскрыть правый кулак Мышонка. Пальцы не поддавались. Вдруг Бутц шагнул вперед, поднял сапог и каблуком с маху наступил на кулак. Кости хрустнули, как спички. Майкл стоял, потрясенный, а Бутц всем своим весом с хрустом давил на руку. Когда громадный человек поднял сапог, кости были раздавлены и переломаны. Ладонь раскрылась, в ней был Железный Крест.

Бутц склонился, чтобы подобрать медаль.

Майкл сказал по-немецки:

– Если ты ее тронешь, я тебя убью.

Голос человека, уверенный и спокойный, заставил Бутца остано– виться. Он неуверенно моргнул, рука его протянулась, чтобы схватить последнюю собственность мертвеца. Майкл уставился на него, ощущая в своих венах жгучий жар озверения. Он был близок к превращению… очень близок. Если он не сдержится, оно произойдет прямо тут, когда он легко доступен…

Пистолет Блока описал свирепую дугу и ударил Майкла в яйца. Майкл задохнулся от боли и упал на колени.

– Ну, ну, барон,– упрекнул Блок.– Согласитесь, что угрожать – это недостойно благородного человека.– Он кивнул Бутцу, который сгреб Железный Крест в свой кулак.– Барон, нам действительно не помешало бы очень близко познакомиться друг с другом. Вы имеете возможность нау– чится петь в более высоком регистре, прежде чем я окончательно разде– лаюсь с вами. Поднимите его, пожалуйста,– сказал он двум солдатам, и они подняли Майкла на ноги.

В паху Майкла пульсировала боль, сгибавшая его пополам; но даже волком, он не смог бы уйти далеко, прежде чем его просто изрешетили бы из автоматов. Сейчас было не время и не место сопротивляться. Он дал схлынуть неистовству, как затихающему эху.

– Ну, нечего медлить, нам еще далеко ехать.– Блок пошел вверх по склону холма, и солдаты стали толкать Майкла перед собой. Другие шли по бокам с винтовками наизготовку. Чуть позади следовал Бутц, держа в руках Железный Крест, а еще несколько солдат поволокли тело Мышонка вверх к дороге; маленький человечек ушел, ему не придется предстать перед пытками, ожидавшими его.

Блок глянул на голубое небо, и когда он улыбнулся, серебряные зубы в его рту ярко блеснули.

– Ах, какой прекрасный день, не правда ли? – сказал он, ни к ко– му конкретно не обращаясь.

Он оставит для поисков подразделение солдат. Он не сомневался, что вскоре эту суку найдут. Она не могла уйти далеко. В конце концов, она всего лишь женщина. Он был раздосадован своей глупостью, но с не– терпением ожидал, когда Чесна попадет в его руки. Он относился к ней как добрый дядюшка, когда считал, что она лояльна к нацистам; сейчас, однако, степень подлости Чесны заслуживала гораздо менее семейного, скорее даже разъяренного обращения. Однако какой скандал! Это нужно держать подальше от газет, любой ценой! А также от любопытных глаз и ушей Гиммлера. Итак, вот каверзный вопрос: куда же везти барона на допрос?