Книга Последняя искра - Алана Русс

— Не заморачивайся. Я по делу пришел. И да, как ты скоро догадался, речь пойдет о Лизе.

— Говори что хочешь, но она возвращается со мной на Авэль!

Скрыть торжество в словах Шарар не сумел, да и не пытался даже. Хотелось досадить кровопийце так сильно, как только получится. Хотелось вырвать сердце, исполосовать когтями и вставить обратно.

Но особенно хотелось, чтобы это сделал не кто иной, как его маленькая целительница. Хотелось смотреть, как корчится в страданиях этот тёмный всю свою вечность и просит пощады.

Кажется, именно поэтому, не владея собой, Шарар повторил: «Она… со мной… возвращается. Со мной».

— Знаю.

Не спеша истекать страданием и кровью, Велор соединил кончики пальцев перед собой и смотрел сквозь них, как сквозь прутья клетки.

— Раз знаешь, тогда чего хочешь? Говори прямо.

— Помощь твоя нужна.

— Тебе моя помощь нужна? — глаза у Шарара едва на лоб не выкатились. — Ты… — дракон с трудом выдохнул гнев и махнул рукой. — Ты пьян, Лайн. Вали домой. Проспись.

Он звякнул бокалом, оставив его всё на том же комоде, когда Велор сорвался на ноги.

— На тебя мне плевать, дракон, — прошипел он, явив наконец свое безобразное в гневе лицо. — Поверь, мне я убил бы тебя, если бы только представилась возможность. Но сейчас я здесь не за этим. Хочу предупредить. Будь настороже, ящер.

— Я тебя не боюсь, — оскалился дракон, глядя исподлобья и ловя каждое движение тёмного, готовясь отразить атаку.

— А я не о себе говорю, — возвращаясь в кресло, мотнул головой Велор, и серебряные колечки в ухе покачнулись.

— Тогда кто? Федерация? Людей я тоже не боюсь. Теперь я знаю, на что они способны и церемониться больше не стану. Со мной Лиза будет в безопасности. Я готов ко всему.

— М-м-м, — промычал Велор с очередной улыбочкой, обхватив подлокотники. — Готов, говоришь? Это хорошо, но позволь рассказать кое-что, а затем ты ответишь, готов ли на самом деле. Уверяю, твоя несокрушимая вера в себя несколько пошатнется.

— Ты о чём?

— Об Элизе, разумеется. И о том, — тёмный помедлил, — откуда она пришла на Иппор.

— Пришла?

Пришлая. Приш…

Шарар открыл рот и безмолвно закрыл. В дверь несколько раз постучали. Наверняка принесли заказанный в комнату ужин, но дракон и с места сдвинуться не мог. Смотрел на кровопийцу, и пытался разгадать очередную загадку.

Разгадать, какую же на самом деле игру ведёт Велор Лайн.

Глава 18. Аудиенция

— Мне не нужны оправдания.

Лилет хрипит, скалясь в злой улыбке, но длинные пальцы сжимают горло все сильнее.

Хотелось убить. Размазать эту дрянь по каменистому берегу. Впрочем, ничего не мешало мне это сделать. Ни жалость, ни справедливость, ни столпившееся вокруг мужичье, воняющее такой убойной дозой страха, что наизнанку выворачивает.

— Отпусти её, тёмный! Отпусти, или хуже будет!

Гайрет уже давно светит коротким мечом, переступает с ноги на ногу, но даже на шаг подойти не решается. Лунные блики танцуют на щербатой стали, но Лилет знает, что меня это не остановит.

Смерти я не боюсь. Нечего бояться, когда и так без пяти минут труп.

«Дракула, — отдалось в мыслях чужим, смешливым голосом. — Надо же, как точно».

Странное горячее чувство хватается за воспоминание и разливается в груди, воюя с руной и выбивая почти искренний, почти живой смешок, и наёмница даёт слабину. Хватается за мои пальцы, пытаясь высвободить горло.

— Убьешь, — на сей раз без смеха хрипит она, — и хер тебе, а не «Вдовьи слезы»! Рунный пропуск к «серым»…

— Больше не поможет. Знаю, — пальцы против воли смыкаются, словно змеиные зубы, и даже ногти впиваются в изуродованную пламенем кожу.

В Сером квартале я отныне persona non grata. Ну и чёрт с ними.

— Дура ты, Лилет. Просто дура.

Одно движение, и наёмница падает к моим ногам, отбивая локти. Еле на четвереньки встаёт, кашляя и марая слюнями носки сапог.

Верные псы в момент подхватывают её, а мне достаётся нехилый удар под колено. Затем в спину и под дых. Сталь уперлась в глотку…

Предсказуемо. Но живая боль даже будто бодрит.

— Вырежьте этому тёмному скоту ещё разок, — отбившись от заботливых рук, утерла рот дрожащей ладонью Лилет. Глядя мне в глаза, отвязала от пояса мешок, исчерченный рунными символами. — И отчаливаем. Вот-вот светать начнет.

Удар, и амулет нещадно жжёт кожу. Сопротивляться не хочется. Нельзя будить магию. Эдмонд не успеет. Нельзя.

Скрипят лодчонки, весла, а мешочек с рунами, звякнув стеклом, падает у моего лица.

— Сука трусливая, — смеюсь я, сжимая вязки мешка в пальцах и глядя на Лилет снизу.

— Бывай, дружище. Хлебай свое пойло на здоровье. Надеюсь, крыша у тебя съедет быстрее, чем ты сдохнешь, — пытается отсмеяться в ответ она, но выходит скверно.

Лилет и сама это понимает. Потому, зло махнув рукой, как палач топором, разворачивается и, покачивая бёдрами, растворяется в темноте.

Снова удар под ребра, но куда сильнее, чем прежний, и я задыхаюсь от смеха и боли, от тупой, ноющей в груди злости и отвращения.

Отвращения к самому себе.

* * *

Меня швырнуло в водоворот своих воспоминаний, как бумажный кораблик. Картинка смазалась, будто насквозь прошитая нитями дождя, и берег, закиданный корягами и сточенными валунами, исчез.

Исчезло серебро волн и стылый запах воды, оттененный кровью.

Я пыталась проснуться, объятая дрожью, но сны, как липкая ловушка для мух, не отпускали. Сваливали на меня все накопленные за день образы, извращая их при этом до тошноты и холодного страха.

…Лилет… моё пламя, закованное в лёд… Велор. Темнота… гроза над морем… Велор падает с уступа драконьей площадки и обращается в водяного крылатого змея…

Один лишь образ неизменно раз за разом являлся перед глазами — зеркальная гладь, а за ней — рысьи глаза. Один светился лунным светом, другой — солнечными бликами.

— Так будет лучше… Лучше… Но увидеть бы…

Голос Велора вот уже в который раз за ночь, зазвучал так близко, так явно, что меня за малым не выбросило из небытия.

«Это сон, — успокоила я себя. — Один из многих. Осколок памяти, тщетно пытающейся вернуться в исходную точку, заполнить пустоту».

— Лучше… Элиза… будет…

Не в силах больше терзать себя нескладным потоком фраз, я приблизилась к зеркалу. Сияющие глаза исчезли.

Помедлив, несмело коснулась кончиками пальцев поверхности и отпрянула.