Книга Книга судьбы - Брэд Мельцер

«Доктор Брайан Энг — комната 127»

Но, к удивлению Рого, здесь не были указаны ни приемные часы, ни даже то, каким, собственно, врачом являлся этот доктор Энг. Впрочем, то же самое относилось и к остальным эскулапам, поименованным в списке. Всего их было шесть, но какой врачебной практикой они занимались, оставалось загадкой.

— Следующая дверь! — крикнул ему охранник от входа. — Прямо и налево.

Помахав рукой в знак благодарности, Рого нырнул в маленький туалет, который приветствовал его резким запахом хлорки. Прекрасно понимая, что, прежде чем выйти наружу, придется провести здесь некоторое время, он подошел к раковине, вытащил несколько бумажных полотенец и стер с лица последние капли дождя. Потом посмотрел на себя в зеркало, чтобы убедиться, что ничего не пропустил. И тут заметил позади, как раз за левым плечом, дубовую дверь.

Повернувшись, он принялся внимательно рассматривать ее. На первый взгляд она ничем не отличалась от обычной двери в подсобку. В любой другой день он бы, пожалуй, так и подумал. Но сегодня… учитывая всю странность происходящего… Рого бросил взгляд влево. И, естественно, увидел узенькую дверцу, на которой значилось «Кладовая».

Подойдя к дубовой двери, Рого подергал за ручку. Она оказалась заперта.

Он торопливо огляделся по сторонам — кабинки, писсуары, мусорная корзина в углу… Вот оно.

Рого бросился к висевшему рядом с раковиной раздатчику и изо всех сил нажал на рычаг. Из щели высунулся язычок бумажного полотенца. Прекрасно, решил Рого, снимая пластиковую крышку с сушилки. Обнажился рычаг и валик с полотенцами. Рого снова нажал на рычаг, но на этот раз не отпустил, а навалился на него всем телом.

Через несколько секунд он услышал желанные звуки. С громким треском пластмассовый раздатчик начал отделяться от стены. Рого продолжал всей тяжестью налегать на рычаг и даже приподнялся на одной ноге, чтобы усилить нажим. Корпус сушилки снова затрещал. Ну… еще немножко. Рого, стиснув зубы и сопя, изо всех сил тянул рычаг на себя. Не отпускай… еще чуть-чуть… Подпрыгнув, он повис на рычаге, не касаясь ногами пола. Готово. Пластиковый корпус разлетелся на куски, и Рого упал, держа в руках металлический рычаг в форме бумеранга.

Ухмыляясь во весь рот, он встал на ноги и принялся осматривать рычаг, поворачивая его из стороны в сторону. Определенно достаточно тонкий… Подскочив к дубовой двери и стараясь не шуметь, Рого сунул бумеранг в щель между замком и дверным косяком. Он очень походил на ребенка, пытающегося выудить монетки из сточной канавы через решетку канализационного отверстия. Рого чуть не вывернул руку, стараясь зацепить рычагом защелку замка. И вот она стала медленно подаваться…

Щелк.

Рванув дверь на себя, Рого распахнул ее настежь. И осторожно заглянул внутрь.

— Эй, есть здесь кто-нибудь? — прошептал он.

Внутри царила кромешная темнота, но свет, падавший в приоткрытую дверь, не оставлял никаких сомнений в том, что перед ним что угодно, только не кладовая. Комната оказалась очень большой, никак не меньше их с Уэсом гостиной. Рого, перешагнув порог, вошел, и глаза его расширились от удивления. Что за ерунда? Для чего кому-то понадобилось превращать…

— Какого черта вы здесь делаете? — проревел взбешенный голос у него за спиной.

Рого обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как на него, подобно разъяренному носорогу, надвигается охранник.

Глава девяносто девятая

Я знаю, где находится могила Бойла. Мне уже приходилось бывать там.

В первый раз я пришел туда после шестой и последней хирургической операции — той самой, в ходе которой врачи попытались удалить оставшиеся осколки металлической шрапнели из моей щеки. Впрочем, уже через пятнадцать минут после ее начала хирург решил, что осколки сидят слишком глубоко, да и сами они очень мелкие, размерами не больше песчинок, поэтому пусть уж лучше остаются там, где есть. «Оставим их в покое», — заявил мне доктор Леви.

Последовав его совету, я выписался из больницы, и мать привезла меня сюда, на кладбище «Вудлон». Через семь месяцев после того, как по национальному телевидению были показаны похороны Бойла, я подошел к его могиле, держа правую руку в кармане брюк. Я сжимал в ней последние рецепты, выписанные врачами, а про себя снова и снова просил у Бойла прощения за то, что посадил его в тот день в лимузин. Я слышал, как за спиной всхлипывает мать, оплакивая меня, как живого покойника. Это был один из самых тяжелых и трудных визитов, которые мне пришлось наносить в своей жизни. Но, к моему неописуемому удивлению, сейчас я чувствую себя еще хуже.

— Перестаньте думать об этом, — шепчет мне Лизбет, шагая по некошеной высокой траве, которая, как длинный пастуший кнут, цепляется за наши ноги.

Мы подходим к проволочному забору с тыльной стороны кладбища, и я все пытаюсь держать зонтик над головой так, чтобы он прикрывал нас обоих, но Лизбет уже бежит впереди меня, не обращая внимания на слабый дождик. Пусть даже вопрос о написании статьи или книги закрыт, сидящему в ней репортеру не терпится узнать правду.

— Слышите, что я говорю, Уэс?

Я не отвечаю. Лизбет останавливается и поворачивается ко мне. Она явно собирается что-то сказать… что-нибудь вроде «Плюньте и успокойтесь. Вы ни в чем не виноваты».

— Я знаю, что вам сейчас нелегко, — неожиданно говорит она. — Простите меня.

Я киваю и взглядом благодарю ее.

— Честно говоря, не ожидал такого от себя — думал, я буду рад предстоящей встрече.

— Все в порядке, Уэс. В том, что вам страшно, нет ничего постыдного.

— Мне не то чтобы страшно — поверьте, я хочу услышать от Бойла ответы на свои вопросы, — но само это место… Они похоронили здесь то, что похоронили. Это похоже на… Словом, это не самое подходящее и не самое веселое для меня место.

Я поднимаю глаза, она подходит и прячется под зонтом.

— Но все равно я очень рада, что вы позволили мне пойти с вами.

Я улыбаюсь.

— Не волнуйтесь, у меня такое чувство, что все будет хорошо, — говорит она и, перед тем как выйти из-под зонта и броситься вперед, гладит меня по плечу. Взявшись обеими руками за верх проволочного забора высотой в четыре фута, она ставит ногу в одну из петель.

— Это ни к чему, — останавливаю я ее и указываю в сторону кучи земли, такой высокой, что она погребла под собой забор и даже просыпалась на другую сторону. Несмотря на слова Лизбет, мне становится не по себе. Это ведь земля из могил. Но Лизбет нет дела до таких условностей. Не обращая внимания на дождь, который превратился в легкую морось, она взбегает по насыпи и в мгновение ока оказывается на кладбище.

— Осторожнее, — предупреждаю я. — Если здесь установлена сигнализация…

— Это же кладбище, Уэс. Что здесь красть?

— Как насчет гробокопателей?