Книга Хранитель забытых тайн - Кристи Филипс

— Анна!

Эдвард пришпоривает коня.

Мейтленд сбивает Анну с ног, она падает, с силой ударившись головой о твердую землю. Промедление оказалось для нее роковым. Надо было бежать, бежать без остановки, но ей показалось, что она слышит голос Эдварда. При падении ей удается не выронить нож, но Мейтленд заламывает ей руку и вырывает его. Он встает и рывком поднимает ее на ноги. Со стороны Холборнского моста слышится стук копыт — всадник во весь опор приближается к ним. «О, неужели это он…» — мелькает у нее в голове, но Мейтленд приставляет лезвие к ее горлу.

Эдвард осаживает коня и прыгает на землю.

— Стой, где стоишь! — кричит Мейтленд.

Чувствуя прикосновение острого лезвия, Анна судорожно глотает слюну. Обе руки ее Мейтленд заломил ей за спину и теперь стоит, тесно прижавшись к ней, как любовник прижимается к своей возлюбленной. Влажное и тяжелое дыхание его теплой волной толкается ей в ухо.

— Отпусти ее, — говорит Эдвард и делает несколько шагов вперед.

— Стой, где стоишь, — злобно повторяет Мейтленд.

— Если на ней будет хоть одна царапина, Тибурна тебе не миновать.

Эдвард боится оторвать от них глаза, ему кажется, пока он смотрит, непоправимое не произойдет. Ах, если бы это было так. Анна прекрасно понимает, что жизнь ее висит на волоске. Одно быстрое движение, несколько минут агонии — и все, конец.

— Пускай меня вздернут, мне плевать, — говорит Мейтленд, — Зато король услышит мое последнее слово. Я всем расскажу, что я знаю.

Эдвард вопросительно смотрит на Анну. Она едва заметно кивает: да, это он, он — убийца, и пусть сейчас говорит.

— И что же ты знаешь? — осторожно спрашивает Эдвард.

— Принцессу убили, а убийцу ее отпустили. Даже Карл, ее собственный брат, не захотел его наказать. Он не любил ее, он лгал, что любит ее.

— Но при чем здесь миссис Девлин?

Эдвард делает еще шаг вперед.

— Отпусти ее.

— Стой на месте! — кричит Мейтленд.

Он замахивается на Эдварда ножом, потом снова приставляет его к горлу Анны и, волоча ее за собой, пятится вдоль берега.

— Она должна умереть. Я не оставлю ее живой. Она хочет помешать мне выполнить мой долг. И ты тоже.

Анна холодеет от страха. Она своими глазами видела, что он делает со своими жертвами, и не сомневается, что угрозы его не пустой звук. А уж тем более сейчас, когда он очень напуган. Сердце его бьется так сильно, что она спиной чувствует эти удары, а рука, которой он крепко держит ее за запястья, становится влажной. Ее сердце тоже бешено колотится в груди. О, она знает, в страхе человек способен на многое.

Мейтленд оглядывается. Уж не собирается ли он стащить ее в воду? Но нет, под ногами что-то твердое… да, это доски. Пешеходный мостик, шириной не более пяти футов. Он без перил, лишь с обеих сторон невысокий брус ограждения. Река поднялась так высоко, что еще немного — и мостик скроется под водой. Бурлящий поток прибил к опорам целую кучу опавших листьев и веток; из- под мостика вода вырывается с шумом и яростью и, подмывая высокий берег, впадает в Темзу. Сваи, на которых держится это хлипкое сооружение, опутали пучки водорослей, влажными темными пятнами они лежат и на досках моста, который дрожит от напора взбесившейся реки. Холодные брызги падают ей на лицо. Вода в реке обжигающе холодна.

Сейчас он резанет ей горло и сбросит в реку. Эдвард медленно наступает, а Мейтленд пятится, не позволяя ему подойти слишком близко. В любую секунду он готов это сделать… Чего проще: стоит посильней прижать лезвие, и артерия перерезана. Для того, кто уже убивал, это раз плюнуть.

«Неужели это все, — думает Анна, — неужели это последние минуты моей жизни?» Все чувства ее крайне обострились, она отчетливо слышит каждый звук, остро чувствует все запахи, четко видит все, что попадает в поле зрения: бешено мчится поток, благоухает влажная земля, пахнут древесиной мокрые доски, пахнет поднимающийся из печных труб и плывущий по освеженному дождем воздуху дым горящего угля. А вот лицо Эдварда: он боится за нее, он ее любит, о да, это любовь, разве можно сомневаться в этом? Как прекрасно его лицо. Неужели она забудет это столь обожаемое ею лицо, когда ее не станет в живых? Или ей предназначено помнить его всегда? Как дорого ей все в этом мире и как все скоротечно. И как ей только могло прийти тогда в голову покончить с собой?

Эдвард не теряет самообладания, он готов в любую секунду отчаянно броситься вперед и освободить ее. Мейтленд делает еще шаг назад. Вдруг пальцы его, которыми он сжимает ей запястья, вздрагивают, и ступня скользит по мокрой доске. Чтобы удержать равновесие, он инстинктивно взмахивает рукой. Кончик ножа чиркает ей по подбородку, она ощущает порез, как мгновенный ожог. Мейтленд опрокидывается на спину, нож летит, кувыркаясь в воздухе, падает на доски моста и, вращаясь кругами по влажной доске, скользит прочь.

Чтобы овладеть ножом, Эдвард немедленно прыгает на мост, но Мейтленд опережает его. Он успевает вскочить на ноги и встречает несущегося на него Эдварда уже вооруженный и готовый к бою. Лезвие сверкает в воздухе, Анна вскрикивает. Мейтленд по рукоятку всаживает нож Эдварду в плечо. Эдвард со стоном делает неверный шаг назад и с шумом падает в реку.

— Эдвард!

Но он уже исчезает в бурном потоке, так и не услышав своего имени, сорвавшегося с ее уст.

Мейтленд поворачивается к ней. Он уже так близко, что сейчас снова схватит ее… как вдруг, испустив страшный вопль, он резко останавливается. В ужасе смотрит он вниз и видит торчащий у него в ноге нож и протянувшуюся из воды руку. Из воды торчит голова Эдварда, который крепко держится за доски мостика.

Тяжело дыша, Мейтленд нагибается, чтобы вытащить нож, глубоко засевший в икре его ноги. Еще секунда, и оружие окажется у него в руке, и он снова двинется на Анну… а может, сначала расправится с Эдвардом, который обеими руками вцепился в доски мостика, сопротивляясь напору воды. Анна знает, что от нее теперь требуется, но никак не может решиться: она никогда не убивала человека. Эдвард видит ее нерешительность.

— Давай же! — кричит он. — Будет поздно!

Мейтленд медленно выпрямляется и поднимает голову; большие зеленые глаза его свирепо сверкают. Вот он поднимает нож над головой, сейчас ударит. Вытянув обе руки, Анна бросается вперед и со всей силы толкает его в грудь. Он пронзительно вскрикивает, но не от боли, а от злости, делает шаг назад и падает в реку. Потрясенная Анна смотрит, как бурный поток уносит Мейтленда вниз по течению.

Как и все остальные на противоположном берегу, Равенскрофт слышит крики и видит исход борьбы на пешеходном мостике. Он проталкивается сквозь толпу сбежавшихся людей и приказывает немедленно вытащить Эдварда из воды.

— Ничего не выйдет, — говорит ему Эдвард. — Зажало ногу. Не знаю чем, но я не могу ее вытащить.

Равенскрофт садится на корточки.