Книга Хранитель забытых тайн - Кристи Филипс

— Но зачем?

— Герцог не желал входить к ней, но он также не желал, чтобы у нее кто-нибудь был. Он не мог допустить, чтобы у нее родился ребенок от другого — от человека низкого происхождения. Его приспешники готовы были исполнить любой его приказ, и все они радовались, когда она умерла. Они ненавидели ее, их бесил сам факт, что она существует, что она молода, что она добра и красива. Что она женщина. Что делит с герцогом ложе. А теперь она в могиле, а ее убийца гуляет на свободе. Но она взывает к справедливости. Я слышу ее вопли из могилы. Неужели вы не понимаете? Они неспроста скрывают, что она была убита.

Анна незаметно опускает руку на сиденье, потом зарывает в складки своего платья. Там, в глубоком кармане, у нее хранится нож.

— А кто это «они»?

— Да все они, — нетерпеливо отвечает он, — Арлингтон, Людовик, наш король…

— Я думаю, вы ошибаетесь. Уж кто-кто, но только не король, он-то желал бы добиться справедливости в деле своей сестры.

— Но ничего для этого не сделал! Король Людовик не допустит, чтобы опорочили его брата, и Карл Стюарт его в этом поддерживает.

Карета сворачивает еще в один переулок, и теперь он немного шире прежнего. Анна понимает, что эту возможность упускать нельзя, и протягивает руку к двери.

— Не надо, — говорит Мейтленд.

Он хватает ее за руку и отдергивает ее от ручки дверцы. Другой рукой толкает ее на сиденье. Потом бросается на нее и хватает за горло. Он гораздо сильней, чем она думала. Его пальцы вцепляются ей в горло и с силой сдавливают трахею… голова кружится… значит, в мозг перестает поступать кровь, лихорадочно проносится у нее в мозгу. Она раскрывает рот, пытаясь вздохнуть, и одновременно пытается оторвать его пальцы от горла. Потом сгибает ногу и что было силы бьет коленкой ему в пах. Мейтленд сдавленно взвизгивает, и хватка его ослабевает. Она с силой отталкивает его от себя. На секунду ей кажется, что она одержала верх, но он быстро приходит в себя и наносит ей резкий удар в лицо. Голова ее со стуком бьется о стенку кареты. Удар так силен, что страшная боль пронзает ей череп и глаза ее наполняются слезами. Карета резко дергается, он падает на нее, и пальцы его снова тянутся к ее горлу.

Наконец Анне удается нащупать нож. Не вынимая его из кармана, она наносит удар все равно куда, лишь бы попасть. Острое лезвие прорезает нижние юбки и вонзается ему в бедро. Мейтленд вскрикивает, она снова отталкивает его, и он падает на противоположную скамью. Она вынимает нож и протягивает руку к дверце. Он снова пытается остановить ее, и она наносит еще удар ему в руку, в то самое место, которое она не так давно помогала залечить. Мейтленд снова вскрикивает, Анна распахивает дверь и, напружинив ноги, бросается вперед, стараясь прыгнуть как можно дальше. Она падает на покрытую толстым слоем грязи землю. Нож выскальзывает из пальцев, отлетает куда-то, и она теряет его из виду. Свиньи с визгом разбегаются в разные стороны.

Она поднимается и видит, что кучер осаживает лошадей. В любую минуту из кареты может выскочить Мейтленд и снова напасть на нее. Она судорожно шарит пальцами в грязи и нащупывает нож как раз в тот момент, когда дверца кареты со скрипом распахивается. Она подбирает юбки и бежит прочь, надеясь найти выход из лабиринта темных переулков и тупиков и с ужасом понимая, что где-то здесь был убит и ее отец.

Карета должна была пересечь речку возле Флит-лейн или Холборна, прикидывает Эдвард. К счастью, экипаж Арлингтона очень похож на своего владельца, который любит пустить пыль в глаза: на него трудно не обратить внимания. Так что проследить его маршрут от Уайтхолла не составило большого труда. Мистер Равенскрофт выходит из-под своего скромного укрытия, брезент которого промок насквозь и пропускает воду. Близоруко сощурившись и приставив ладонь козырьком ко лбу, словно отдавая ему честь, он всматривается в лицо всадника. Эдвард не собирается спешиваться. Ему нельзя терять ни секунды.

— Миссис Девлин, говорите?

— Да.

Равенскрофт важно отходит, чтобы поговорить с каким-то человеком; видимо, это прораб или десятник. Эдвард оглядывает стройку. По всему берегу копошатся люди, одни таскают бадьи с водой, другое толкают перед собой тележки, груженные грязью со дна реки. Наверху выстроились запряженные волами подводы, которые отвозят грязь и отбросы куда-то в другое место. Хотя Эдвард мало понимает в подобных вещах, способ отвода речного потока кажется ему весьма остроумным. Узенький пешеходный мостик перекрывает правый рукав до островка посередине реки, а потом и левый, соединяя между собой оба берега. На противоположном берегу застыл огромный подъемный механизм с поворотной стрелой, который использовался для забивки в дно реки свай. «Выглядит таким несчастным и одиноким, — думает Эдвард, — как огромное и послушное, посаженное на цепь животное».

На противоположном берегу совсем пусто. Разбушевавшаяся река рвется из берегов. Еще совсем недавно здесь было множество свинарников и хлевов. Поодаль еще остается несколько закопченных, покосившихся лачуг, окна которых обращены в противоположную от реки сторону.

Мистер Равенскрофт возвращается с прорабом, и тот сообщает Эдварду, что действительно через Холборнский мост проезжала карета, очень похожая на ту, которую он описал. Вдруг Равенскрофт удивленно поднимает голову и смотрит на небо. Удивление его немедленно сменяется неописуемой, восторженной радостью.

— Мистер Абботт! — восклицает он. — Дождь кончился!

Мистер Абботт отвечает ему такой же удивленной и радостной улыбкой. «Черт меня подери совсем!» — написано на его лице.

— Доктор Стратерн! — обращается к Эдварду мистер Равенскрофт, дружески пожимая ему ногу, которая все еще находится в стремени — Вы понимаете, дождь кончился!

И впрямь кончился, хотя Эдварду невдомек, почему это обстоятельство вызывает в нем такое бурное веселье. Впрочем, у него свои заботы. Он кивает мистеру Равенскрофту, разворачивает лошадь и скачет по направлению к Холборнскому мосту.

Каменные ступени его уже совсем близко, как вдруг он видит, что с той стороны из узенькой улочки на набережную выбегает женщина. Она останавливается; быстро несущийся поток неожиданно преграждает ей путь. В этом районе живут главным образом бедняки, задавленная нищетой чернь и голытьба, но эта женщина с ног до головы в липкой грязи. «Черт побери, она что, нарочно так извалялась?» — думает он. Волосы ее спутаны, а лицо сплошь покрыто черной грязью. В правой руке она сжимает какой-то блестящий предмет, левой откидывает волосы с лица. Одного этого жеста ему достаточно, чтобы он все понял.

— Анна! — кричит он.

Она оборачивается и смотрит в его сторону, но глаза ее скользят мимо, словно она не видит его. Почему она его не замечает? Разве это возможно? Он ведь сидит на лошади. Эдвард снова зовет ее по имени, на этот раз громче, но она продолжает все так же растерянно смотреть в его сторону, не замечая его. Он хочет позвать ее еще раз, как вдруг из той же улочки выбегает человек. Он бросается на нее, и они падают на землю.