Книга Строго между нами - Кэти Келли

Таре не нужно было открывать глаза, чтобы понять, что она в чужой постели. Все было иным. Подушки были не такими мягкими, исходивший от них аромат был не таким тонким. Тара поворочалась на кровати, чувствуя странную, незнакомую ей боль, затем села и открыла глаза. В слабом утреннем свете нечетко вырисовывалась комната. Синие стены были украшены афишами фильмов, на одном из окон просматривались жалюзи. Все казалось каким-то сюрреалистичным. Из-за жалюзи впечатление было такое, что окна простирались от потолка до пола. Тара смутно вспоминала, как стояла вечером на балконе, восхищаясь захватывающим видом на море. Вспомнила она и то, как Скотт извлек из холодильника бутылку шампанского, которую они распили, наслаждаясь вечерним холодком и о чем-то разговаривая. Этот самый разговор и был тем последним шансом сказать, что ее согласие было ошибкой, и, кажется, этот шанс она упустила. Она вспоминала, как, весь дрожа, Скотт увлек ее в комнату, закрыл балконную дверь и повел в большую спальню, казавшуюся огромной из-за минимализма обстановки. В центре спальни стояла кровать, которая могла бы занять собой всю гостиную в тесной квартире Тары.

«Где я?» — гадала Тара, оглядываясь теперь. Все, кроме пары рекламных плакатов фильмов «Гигант» и «Кошка на раскаленной крыше», было каким-то безликим. «Не квартира, а павильон для съемок сериалов», — подумала Тара.

Взгляд Тары упал на спящего Скотта Ирвинга. Немного нелепо вывернув локоть, он лежал, раскинув свое худое тело почти поперек кровати, и обнимал одеяло. Тара вспомнила, что вчера вечером с этим мужчиной она занималась любовью. Объятия, поцелуи и великолепный оргазм. Теперь же он казался ей совершенно незнакомым. А ведь еще несколько часов назад она делила с ним страсть — горячую, неподдельную. Она вспомнила, как отшатнулась, когда он прикоснулся к ее соскам холодным бокалом с шампанским, а потом рассмеялась и сказала, что у нее никогда не было такого секса и она еще никогда не испытывала такого сильного возбуждения.

«Как я могла такое сказать?» — думала Тара. Умом она понимала, что все было не так. Никто не мог доставлять ей такое чувственное удовольствие, какое доставлял Финн. Их с Финном любовные ласки могли вначале рождать дикую страсть, но потом они всегда отличались нежностью — именно это Тара и ценила в муже больше всего. Так что эту измену она считала предательством вдвойне. Как это было цинично с ее стороны — спать с кем попало, а потом еще и сравнивать мужа с другим мужчиной.

Тара почувствовала, что задыхается от этих мыслей. Она тихонько соскользнула с кровати и на цыпочках прошла по добротному полу из американского дуба в ванную.

Она не знала, как выглядела накануне — тогда ей было стыдно смотреть в зеркало, — но теперь ее взгляд был довольным и даже сияющим. Финн, наверное, слепой, раз ничего не замечает. Она посмотрела на часы — было без десяти шесть. Интересно, муж хотя бы забеспокоился, когда обнаружил, что ее нет дома? Даже если он провел ночь мертвецки пьяным, то под утро прийти к правильному заключению ему не составило бы труда.

Тара взяла кусок туалетной бумаги, намочила его и попыталась снять косметику с глаз. Когда она закончила, тушь еще оставалась, но прогресс был налицо. Для утреннего туалета Тара воспользовалась мылом Скотта и, не без некоторых сомнений, его зубной щеткой. «После ночи, проведенной со мной в одной постели, — решила она, — с его стороны было бы глупо возражать против этого».

Вслед за мылом и зубной щеткой в ход пошла и его расческа. Умывшись и причесавшись, Тара выглядела уже более естественно, смущала только пугающая бледность лица.

Не прошло и пяти минут, как, одевшись в гостиной, Тара была готова уйти. Теперь она искала воду, чтобы утолить жажду после вчерашнего шампанского. Тара выпила больше Скотта. Ей было необходимо заглушить совесть, и теперь за это надо было расплачиваться.

В холодильнике Скотта оставались только вино, пиво и апельсиновый сок. Тара налила себе стакан сока и почти залпом его выпила.

— Уже уходишь? — раздалось за спиной, и Тара чуть не уронила стакан.

— Да.

Голый и сонный, Скотт стоял в дверях спальни. На его лице было написано искреннее огорчение.

— Я сожалею, Скотт, но мне нужно идти.

— Я и не возражаю. Просто мне неприятно, что ты уходишь тайком, — сказал он, подходя к ней.

— Я не должна была и приходить сюда вчера вечером, — сказала Тара.

— А как насчет «никаких сожалений»? — спросил Скотт.

Он стоял совсем рядом с ней. Мог бы даже коснуться, если бы протянул руку. Однако не коснулся. Тара вновь была поражена тем, насколько он был привлекателен, несмотря на усталость и небритость. Ей казалось таким естественным обнять его сейчас и позволить отнести себя в кровать для продолжения ночных забав, но позволить этого она не могла.

Вчера вечером на нее нашло затмение, сейчас же из головы не выходил Финн.

— Я люблю своего мужа, — твердо сказала она.

— Только вот не надо рассказывать мне, что вчера ты была пьяна и не понимала, что делаешь, Тара, — в запале произнес Скотт. — Когда ты согласилась там, в ночном клубе, то была совершенно трезвой. Просто ты хотела меня, а я хотел тебя. То, что случилось, — это не ошибка. Вместе мы не можем ошибиться. Если бы ты меня не хотела и согласилась по какой-то другой причине, секс бы это моментально показал.

Тара была совершенно спокойна.

— А я и не утверждаю, что секс с тобой — это ошибка, — сказала она, прямо глядя в глаза Скотта. — Просто я не могу дать тебе того, что ты от меня ждешь. Видишь ли, я люблю своего мужа и уходить от него не собираюсь. Мне пора.

Лицо Ирвинга исказилось недовольной гримасой.

— А как ты узнала, чего жду я? — спросил он.

Тара пожала плечами.

— Если бы ты желал секса на одну ночь, то отпустил бы меня сейчас и был бы рад, что я ухожу так скоро.

— А ты проницательна, — резким голосом заявил Скотт. — Я действительно не хотел бы секса на одну ночь.

— Я тоже, — в тон ему ответила Тара.

— Но ты все же пошла на это, — сказал он холодно.

— Пойми, я не могу иметь с тобой отношений… — начала Тара. — Я замужем и люблю своего мужа.

— Даже при том, что жизнь с ним разрушает тебя?

Тара на мгновение прикрыла глаза. Ей вспоминалось, что Скотт что-то спрашивал о Финне, но своих ответов на его вопросы она решительно не помнила. Должно быть, она наговорила много лишнего. Слишком много.

— Я сожалею, Скотт, — сказала она и, поставив стакан, прошла к дверям.

Остановить ее Скотт даже не попытался. Только на улице ей пришло в голову, что она забыла вызвать такси.

Туфли на высоких каблуках были не самой удобной обувью, но, несмотря на боль в ногах, Тара старалась идти бойко. Она думала сейчас только об одном — что скажет Финну, когда придет домой.

Прошло гудков пятнадцать, прежде чем Изадора взяла трубку.