Книга Меч наемника - Элизабет Зухер Мун

Кэйл лежал, закрыв глаза, когда же он разомкнул веки, восход был уже близок. Он смог наконец разглядеть несших его солдат. Цвет формы было не разобрать, но форма шлема, покрой туник…

— Вы…

— Из роты герцога Пелана, сэр. До лагеря осталось совсем немного. Потерпите. Извините, что получилось так долго.

Кэйл улыбнулся: интересно, как они представляли себе его недовольство тем, что спасение несколько затянулось?

— Мой отец… он знает?

Солдат покачал головой:

— Не знаю, сэр. Герцог мог сообщить ему, когда мы ушли, а быть может, он ждет нашего возвращения.

Кэйл снова замолчал. Он не знал, сколько времени провел в плену, да и не очень-то интересовался этим. Теперь, попав в лагерь Пелана, он вновь будет в безопасности, как в своей роте.

Послышался окрик часового и ответ сопровождающих его солдат. Затем знакомый голос одного из капитанов Пелана произнес:

— В шатер герцога, быстрее!

Наконец покачивание стихло, и Кэйл понял, что лежит на чем-то мягком, вдыхая резкий запах каких-то лекарств. Ему стоило немалых усилий открыть глаза. Солнечный свет пробивался сквозь натянутую парусину. Рядом с кроватью стоял герцог Пелан, мрачно уставившись в пол. Кэйл облизал губы и попытался заговорить. Пелан тотчас же поднял глаза и посмотрел на него.

— Кэйл, ты в безопасности. Отец скоро будет здесь. Мои врачи…

— Мой господин… я благодарю вас…

Герцог жестом оборвал его:

— Никаких благодарностей… Я рад, что ты… Могло быть и хуже.

— Это был Синьява?

Герцог кивнул и, повернувшись к двери, позвал врача. Тот вошел и стал хладнокровно готовить инструменты и препараты.

— Мой господин… — прошептал Кэйл.

— Да, Кэйл, я слушаю.

— Вы не могли бы… Подождите моего отца снаружи…

— Тир! Кэйл, я видал самые страшные раны и не свалюсь в обморок.

Хальверик покачал головой:

— Я прошу вас… не смотрите.

Их взгляды снова встретились, и Кэйл увидел в глазах Пелана слезы, за которыми разгорался огонь той ненависти, которая уже была ему знакома по прошлому году, когда Пелан получил известие о нападении Синьявы на форт и пленении его солдат.

Когда герцог заговорил, голос его был неестественно спокоен:

— Хорошо, Кэйл, как скажешь. Если я тебе понадоблюсь, позови. Я буду в соседней комнате.

— Мой господин…

— Да?

— Если бы я мог терпеть хоть чье-либо присутствие… то этим человеком были бы вы… И все же, пожалуйста, уйдите.

Герцог кивнул ему и вышел. Врачи дали Кэйлу какого-то дурманящего снадобья, которое облегчило физическую боль, но не душевные страдания. Пока медики делали свое дело, Кэйл мучительно думал, пытаясь убедить себя в том, что ему предстоит с этим смириться. Никогда больше у него не будет детей — но их уже девять, из них пять сыновей. Дослужился он до старшего капитана, выиграл много сражений, достойно командуя ротой в отсутствие отца. К сожалению, с военной карьерой ему предстоит расстаться. Слишком хорошо Кэйл понимал, как быстро разносятся слухи и что через несколько дней все будут в курсе случившегося с ним. Кто же будет выполнять приказы оскопленного офицера?

Словно со стороны он увидел, как врывается в комнату его отец. По выражению его глаз Кэйл понял, что отец уже все знает. Но первые слова Алиама потрясли его:

— Благодари богов, сынок, — сказал тот, — что они забрали у тебя единственное, что не понадобится тебе как командиру, моему заместителю и наследнику.

Видимо, даже сквозь боль и ужас случившегося лицо Кэйла выразило удивление, вызвавшее у отца улыбку. Алиам, усмехаясь, продолжил:

— Что? Об этом-то ты, видать, и не подумал? А теперь соображай, Кэйл: руки-ноги на месте? На месте. Что тебе еще нужно? Мозги, глаза, уши — все на месте, все при тебе. Командный голос — никуда он в твоем возрасте от тебя не денется. А что до того, что пропало… Да посуди сам — Эзиль М'Дьерра не хуже нас с тобой командует ротой. И, я тебе ручаюсь, яиц у нее отродясь не водилось! Если не веришь, спроси у нее сам при случае. Только спрашивай издалека, а не то точно без башки останешься.

Алиам Хальверик засмеялся, но затем сказал уже совсем другим тоном:

— А теперь поблагодари богов за то, что мы не взяли с собой твоего старшего сына Алиама. Случись с ним что, мы бы себе этого не простили… Пойми, Кэйл, я вовсе не пытаюсь шутить над тобой, над тем, что случилось. Я понимаю тебя, понимаю так, как только может понимать человек, которого эта беда обошла стороной. Но я понимаю и то, что это не смертельно ни в каком смысле. Наследников у тебя предостаточно, да и я не считаю, что потерял сына из-за того, что он полегчал на какой-то кусок плоти, даже столь важный.

— Я… я думал, что ты будешь убиваться…

— Естественно, буду. Но не убиваться, а убивать. И до этого мерзавца я доберусь. Я ему живому яйца поджарю и принесу их тебе на блюдечке, если ты не доберешься до него раньше. Но главное, что ты жив. Ты — Хальверик, мой старший сын, наследник и заместитель в роте. А для этого у тебя по-прежнему есть все необходимое.

— Отец, он сказал, что у него есть люди на севере. Он знает многое о нас, о наших семьях…

— Неужели ты думаешь, что я не приму необходимых предосторожностей? Гонцы уже отправлены. Лучше скажи, сколько тебе еще предстоит проваляться в постели?

— Э-э… не знаю. Врачи ничего не сказали.

— Между прочим, ты мне нужен. И чем скорее ты встанешь на ноги, тем лучше. Колдовским снадобьем тебя поили?

— Даже не знаю, отец.

— Ладно, я сам у них спрошу. И выше нос, сынок. Черт побери, ты только представь себе рожу этого мерзавца, когда он узнает, что ты снова командуешь ротой вместе со мной! Ох как он пожалеет о том, что сделал! Ладно, я сейчас вернусь, нужно поговорить с лекарями.

Из соседнего помещения донеслись звуки яростного спора. Кэйл понял, что врачам приходится нелегко. Наконец полог вновь откинулся, и в комнату вошли два лекаря, колдун герцога, жрец Фалька и сам Хальверик, продолжавший настаивать:

— А мне наплевать, кто из вас что будет делать и в каком порядке. Но мне сын нужен здоровым сегодня же!

— Но, господин…

— Это невозможно.

— Ему нужно…

— Я не возьму на себя…

— Молчать! — раздался окрик входящего в помещение герцога. — Алиам, мои врачи — к твоим услугам. Как лечит маэстро Вертифьюджи, я не понимаю, но он тоже приложит все усилия. Единственное, что я предлагаю, — оставить его в покое до завтра. Пусть чуть очухается…

— Ничего, он куда быстрее очухается, если эти шарлатаны от науки и от магии сделают сейчас же все, что в их силах.