Книга Александрийское звено - Стив Берри

Малоун встал, надеясь на то, что его противник захочет посмаковать убийство. Если Макколэм решит стрелять из-за своего укрытия, они с Пэм уже через несколько секунд будут мертвы. Но он уже достаточно хорошо успел изучить своего врага.

Макколэм тоже встал и, держа пистолет направленным на Малоуна, вышел из-за стола. Теперь он находился спиной к дверному проему и не мог бы заметить Пэм даже боковым зрением.

Малоуну было необходимо потянуть время.

— Тебя зовут Сейбр?

— Так я называюсь здесь. Мое настоящее имя Макколэм.

— Что ты намерен делать?

— Убить тут всех и сохранить все, что здесь есть, для себя. План, как видишь, простой.

— Ты не имеешь ни малейшего представления о том, что здесь есть. И кроме того, что ты будешь со всем этим делать?

— Я найду знающих людей. Уверен, их на свете хватает. Одного только Ветхого Завета мне хватит для того, чтобы оставить след в истории.

Пэм не шевелилась. Она наверняка слышала щелчки бойка и знала, что ее бывший муж оказался безоружным перед Макколэмом. Он представил ее страх. На протяжении нескольких последних дней на ее глазах то и дело гибли люди, и теперь ужас при мысли о том, что ей самой предстоит убить человека, наверняка захлестнул ее. Подобное чувство было знакомо и ему самому. Спускать курок всегда нелегко. За этим действием неизменно тянулись последствия, при одной мысли о которых бросало в дрожь. Сейчас Малоун надеялся только на то, что инстинкт самосохранения перевесит в ней страхи.

Макколэм поднял пистолет.

— Передавай привет Хаддаду.

Пэм кинулась от дверного проема, и звук ее шагов на мгновение отвлек Макколэма. Его голова дернулась вправо, и краем глаза он увидел движение. Малоун воспользовался этим моментом, чтобы выбить пистолет из его руки. В следующую секунду он ударил Макколэма кулаком в лицо, отчего тот отшатнулся назад. Он собирался броситься вперед, чтобы добить ублюдка, но тот восстановил равновесие и сам кинулся на Малоуна. Схватившись, они рухнули на один из столов и, перекатившись на другую его сторону, упади на пол. Малоун ударил врага коленом в живот и услышал, как из его груди с шумом вырвался воздух.

Он вскочил на ноги и поднял Макколэма с пола, надеясь на то, что тот после его удара все еще не пришел в себя. Однако Макколэм ударил Малоуна одновременно двумя кулаками — в грудь и в лицо. Комната закружилась перед его глазами, и он тряхнул головой, чтобы прогнать боль из головы.

Когда муть в глазах разошлась, он увидел в руке Макколэма нож — тот самый, из Лиссабона — и приготовился. Однако делать ему ничего не пришлось.

Бухнул выстрел. На лице Макколэма появилось удивленное выражение, и из раны в его правом боку хлынула кровь. Еще один выстрел — и его руки взлетели в воздух, а тело отбросило назад. Третий выстрел, четвертый, и он повалился на пол. Его глаза закатились, изо рта с каждым выдохом били фонтанчики крови, а затем он упал лицом на выложенный плиткой пол и затих.

Малоун обернулся.

Пэм опустила пистолет.

— Ты подоспела вовремя, — сказал он, но женщина не ответила. Расширившимися глазами она смотрела на дело рук своих. Он подошел ближе и взял ее за руку. Она посмотрела на него пустым взглядом.

Из теней возле дверного проема возникли человеческие фигуры. Девять мужчин и женщин бесшумно приблизились к ним. Среди них были Адам и Соломенная Шляпа. Ева опустилась на колени у тела Хаддада и горько плакала. Остальные встали на колени рядом с ней.

Пэм молча стояла и смотрела на происходящее. Малоун — тоже. Наконец ему пришлось прервать это оплакивание.

— Надеюсь, у вас тут есть средства связи? — спросил он.

Адам поднял на него глаза и кивнул.

— Мне нужно их использовать.

86

Вена

Гари и Торвальдсен вновь находились в той же библиотеке, только теперь об их присутствии было известно и Херманну, и вице-президенту. В помещении за закрытой дверью они были вчетвером. Охрана хозяина дома и агенты секретной службы остались снаружи.

— Он был здесь вчера вечером, — возбужденно сообщил вице-президент. — Наверное, где-то там. — Американец указал на второй этаж библиотеки. — Это чертово место — не меньше концертного зала. А потом он позвонил генеральному прокурору и все ему рассказал.

— Из-за этого могут возникнуть проблемы? — осведомился Херманн.

— Слава богу, нет. После того как все случится, Брент станет моим вице-президентом. Пока я в отъезде, он рулит всеми делами в Вашингтоне. Так что там все под контролем.

— Вот этот, — Херманн ткнул пальцем в сторону Торвальдсена, — вчера похитил мою дочь, причем сделал это еще до того, как успел нас подслушать.

Возбуждение вице-президента выросло еще на несколько градусов.

— И это поднимает на поверхность еще чертову кучу вопросов. Альфред, я не спрашивал тебя, чем ты тут занимаешься. Тебе был нужен Александрийское Звено, и ты его получил. Это организовал именно я. Я также не спрашивал тебя, что ты сделал с той информацией, и не хочу этого знать. Но теперь все это явно становится проблемой.

Херманн с болезненной гримасой потер висок.

— Хенрик, ты дорого заплатишь за то, что ударил меня. Этого еще не делал ни один человек.

Его слова не испугали Торвальдсена.

— Значит, настало время, — произнес он.

— И вы тоже, молодой человек.

Горло Торвальдсена словно стянули удавкой. Ему была невыносима мысль о том, что из-за него над мальчиком нависла смертельная опасность.

— Альфред, — снова заговорил вице-президент, — все уже идет своим чередом, и остановить ничего нельзя. Ты должен разобраться с этой ситуацией.

Торвальдсен понял, что означают эти слова, и на его лбу мелким бисером выступили капельки пота.

— Эти двое никогда не произнесут ни слова о том, что услышали.

— Ты убьешь мальчика? — спросил Торвальдсен.

— А ты бы убил мою дочь? Что ж из того? Да, я убью мальчишку. — Ноздри Херманна раздувались, глаза сверкали от переполнявшей его ярости.

— Ты ведь не привык к «мокрым делам», не так ли, Альфред?

— Подзуживая меня, ты ничего не добьешься.

Торвальдсен и сам это понимал, но ему было необходимо выиграть время, а там — будь что будет. Он повернулся к вице-президенту.

— Брент Грин был хорошим человеком. Что с ним случилось?

— Я не являюсь его исповедником и поэтому не знаю. Полагаю, он понял, сколь много он выиграет, заняв мое кресло. Америка нуждается в сильной руке, в людях, которые не побояться употребить власть, когда это потребуется. Брент и я — именно такие люди.

— А как насчет людей с характером?