Книга Ураган в сердце - Кэмерон Хоули

– Ладно, – выговорил он наконец, словно милостью одарил. Взял трубку телефона. – Узнаю, на какой самолет мы успеваем.

Кэй перехватила руку мужа:

– Нет, позволь, это я сделаю. – Она вцепилась в его руку, едва сдерживая страстное желание обхватить его руками, излить поток сочувствия, скопившегося в ней, держаться удавалось только потому, что интуитивно понимала: стоит ей пробить брешь в хрупком защитном слое стиснувшего зубы Джадда, как она сама, скорее всего, утратит всякое самообладание. – Пойди отдохни немного, пока время есть, – произнесла твердо. – Силы тебе понадобятся. Я узнаю про самолет.

– Наверное, придется на машине ехать до Харрисбурга.

– Я выясню, – сказала она. – А теперь иди приляг.

Джадд рассеянно кивнул, повернулся и направился обратно в библиотеку, его уныло осевшие плечи воскресили в ней первоначальные страхи во всей их силе. Телефонный справочник лежал на небольшой полке, где она держала свои поваренные книги. Достав его, она взглянула на часы и, увидев, что уже десять минут шестого, подумала, что турагентство уже, наверное, закрыто. Так и оказалось. Телефон звонил и звонил, но никто не брал трубку. Что теперь? Джадд сказал, что им придется ехать в Харрисбург. Позвонить туда в аэропорт. Кэй открыла было справочник, чтобы выяснить, как лучше навести справки по межгороду, и замерла, увидев на обложке номер, ею же записанный карандашом. Казалось бы, против воли (но все же вначале плотно прикрыв кухонную дверь) набрала этот номер и слегка вздрогнула, как от удивления, услышав:

– Окружная мемориальная.

– Мне бы хотелось, – робко начал она, но потом решительно спросила: – Доктор Карр сейчас в больнице? Это говорит жена Джадда Уайлдера.

– Ой, да, миссис Уайлдер! – воскликнула телефонистка (то, что ее узнали, подбодрило Кэй). – Да, он у себя в кабинете. Я вас соединю.

Кэй лихорадочно составляла первую фразу, готовясь к привычной требовательности, с какой доктор Карр отвечал по телефону. Но ответа не последовало. Одно только молчание, которое тянулось так долго, что Кэй едва не повесила трубку, когда вновь услышала голос телефонистки:

– Простите миссис Уайлдер. Всего несколько минут назад доктор Карр был у себя в кабинете, а сейчас почему-то не отвечает. Хотите ему что-нибудь передать? Или попросить его перезвонить вам?

– Нет, благодарю вас, – сказала она, вешая трубку и довольствуясь бессмысленным: все равно он ничего не смог бы сказать. Он уже сказал ей, что сделал все, что было в его силах: «Отныне, миссис Уайлдер, все будет зависеть от вас».

XIV

1

Убедившись, что Джадд задремал, Кэй Уайлдер надавила кнопку, откидывая спинку кресла, и почувствовала, как разом избавилась от выражения бесстрашия на лице, которое дала себе слово сохранять все время. Вчера вечером, смирившись с тем, что отговорить Джадда невозможно, она решила, что обязана скрывать любые приметы собственного волнения, не делать и не говорить ничего, что увеличивало бы стресс, в каком находился муж. Ведь в лучшем случае путешествие это обернется жутью, жестоко вымотает всех, не говоря уж о нем, человеке, который всего три с половиной недели назад перенес сердечный приступ.

Пока выходило неплохо, на ее совести всего один серьезный промах: тот полный ужаса вскрик, который вырвался у нее, когда, измучившись после долгой езды до Харрисбурга сквозь утренний туман, и оставив Джадда у здания аэропорта, она, вернувшись с автостоянки, куда поставила машину, вдруг увидела, что он занес вовнутрь оба их чемодана.

Прибывший наконец-то с двадцатиминутным опозданием самолет был настолько забит, что им пришлось садиться в разных местах, и она по глупости позволила Джадду сесть в первое свободное кресло, а сама села на два ряда впереди него, откуда невозможно было смотреть за ним, то и дело не оборачиваясь и тем выдавая свой страх.

Пассажиры, выходившие в Питтсбурге, освободили места, и можно было сесть рядом, но Джадд настоял на том, чтобы выйти из самолета на время сорокаминутной стоянки, и она, как ни старалась, не смогла отыскать веской причины удержать его, у нее даже зародилась мысль, уж не нарочно ли он столь самоубийственно рвется к очередному сердечному приступу. Под маской безмятежной покорности Кэй прятала происходившую в душе борьбу, перед глазами с жуткой явью вставал кошмар: вот муж, лишившись сил, оседает и падает, – тайком она даже стала прикидывать, что делать, если такое случится.

Когда они, целые и невредимые, вернулись в самолет, стало немного легче: Джадд признался, что несколько устал, а этого вполне хватало, чтобы предложить ему попробовать отдохнуть: как-никак, а он с шести утра был на ногах, – зато невозможно было убедить взять в Чикаго кресло-каталку. Больше всего она старалась избегать этих пересадок с самолета на самолет, увы, прямых рейсов до Де-Мойна не было и без двухчасового ожидания в Чикаго не обойтись. В Де-Мойне ей придется арендовать машину, если только (что представляется в высшей степени невероятным) до кого-то не дойдет намек, сделанный ею в телеграмме, и их в аэропорту не встретят. Джадд не позволил ей просить Оскара отвезти их, утверждая, что им все равно понадобится машина, пока они будут в Хэйгуде, – явно прикрывая этим некое потаенное возражение, докапываться до которого ей запрещалось.

Прикрыв глаза от неестественного холодного сияния ламп, освещавших салон самолета, и солнечных лучей, отраженных плотной пеленой облаков, над которыми они летели (в Питтсбурге дождь шел), Кэй, как могла, боролась с навалившейся усталостью. Боялась уснуть, боялась едва ли не так же, как и в прошлую ночь, проснувшись, обнаружить, что кошмар стал реальностью. Если держать глаза закрытыми, то слишком велика опасность уснуть под убаюкивающее гудение самолетных двигателей, а потому она широко открыла их, глубоко вдохнула и не смогла удержаться: вдох обернулся явным зевком.

И тут же Джадд заботливо обратился к ней:

– Устала?

Пораженная, Кэй убедилась в ошибочности своего предположения, будто он уснул.

– Не очень, – сказала. – Жарковато тут, вот и все.

Джадд дотянулся до колпачка вентилятора, направил струю холодного воздуха в ее сторону, заметив:

– В дороге сурово придется. Поэтому-то я и не хотел, чтобы ты ехала.

– Ты же знаешь, одного тебя я не отпустила бы, – ответила она, испугавшись, когда сама услышала сказанное, что это может быть воспринято неверно, как нарушение данного ею слова.

– Может, нам лучше переночевать в Де-Мойне? – заботливо предложил Джадд. – Остановились бы в мотеле, а утром поехали.

– Как тебе угодно, дорогой, – согласилась она, не в силах поверить в искренность его заботы о ней и надеясь, что это он подыскивает способ себя поберечь. – Может быть, это хорошая мысль. И в самом деле, вовсе незачем добираться туда сегодня вечером.

– Полагаю, что незачем, – кивнул он и надолго ушел в какие-то свои, только ему ведомые мысли. – Оскар ничего не сказал о времени похорон?