Книга Афганистан. Честь имею! - Сергей Баленко

— Это все? — спросил Шпагин.

— Да, все.

— Ну, тогда присаживайтесь. Посидите с нами, пока не лопнет терпение у тех, кто вас послал. А там видно будет.

Попросив у ближайшего разведчика прикурить, Шпагин показал, что разговор с парламентерами окончен.

— Вы не смеете задерживать парламентеров, это противоречит международному праву, — вмешался другой, который так и продолжал держать над собой белый флаг. Поразил его чистый русский язык. Шпагин внимательно посмотрел: почему же говорил не этот, а тот, косноязычный?

— Не беспокойтесь, мы вам тоже жизнь гарантируем. Хотя я не уверен, гарантируют ли те, кто вас сюда послал.

— Через двадцать минут начнется атака.

— Ну и прекрасно. Мы вас отпустим ровно на двадцатой минуте.

* * *

Первый натиск моджахедов разведка выдержала. Полтора часа они наседали со всех сторон, усиливая атаку то с правого, то с левого отрога хребта.

Зубов, заряжая в ПК новую ленту, со страхов отметил: последняя. Но моджахеды неожиданно прекратили огонь и стали отходить. Олег еще раз послал им вдогонку короткую очередь и бросился к лежащему на дне окопа пулеметчику. Во время боя он услышал, как застонал пулеметчик, но помочь ему не было никакой возможности. Душманы были рядом, в каких‑нибудь тридцати метрах, и подпустить их на бросок гранаты означало смерть для себя и всего подразделения.

«Прости, браток», — Зубов закрыл пулеметчику глаза. Из чехла над головой погибшего вынул запасной ствол пулемета и заменил свой, пышущий жаром. Теперь можно было перевести дыхание. Кепкой вытер лоб, с него посыпался песок и осколки камней.

К нему в окоп спрыгнул Ержан с перевязанной головой.

— Ты ранен? — встревожился взводный.

— Чуть‑чуть зацепило, — ответил Ержан, задыхаясь от бега, стараясь выровнять дыхание, чтобы сообщить, с чем прибежал. Зубов нетерпеливо торопил:

— Как там? Где ротный?

— Плохи дела, товарищ старший лейтенант, — наконец сквозь одышку начал говорить Ержан. — Ротный погиб и еще двое ребят.

— Трое… — горько уточнил Зубов.

— …И восемь раненых, — продолжал Ержан. — Патронов осталось мало. Все собрались за центральным дувалом. Ждут вас. Вы теперь за ротного.

Сиротливое отчаяние охватило Зубова. Почему‑то вспомнился никогда не вспоминавшийся эпизод из раннего детства, когда он проснулся ночью и увидел, что кровать родителей, освещенная луной, пуста. Впервые тогда испытанный ужас одиночества вновь пронзил его. Но теперь не разревешься, не разобьешь окно и не кинешься на веселые звуки гулянки в соседнем доме, где тебя схватят, обласкают, поднимут под потолок, и мир снова станет цветным и вкусным, а не мертвенно‑бледным, лунным.

Зубов взглянул на солнце, чтобы не видел Ержан слезы в его глазах. Оно уже почти до дна высветило правый склон ущелья, зато левый спрятался в непроницаемую черную тень.

— Эх, Шпагин, Шпагин, — простонал Олег. — Полтора месяца не дотянул до замены. — И он, сгорбившись, окаменел около трупа пулеметчика.

Ержану стало не по себе. Сейчас не время скорбеть по погибшим. Тем более командиру. Надо что‑то делать. Надо спасать живых. Он потряс за плечо взводного:

— Товарищ старший лейтенант, еще одну атаку мы не выдержим…

* * *

— Да‑а, господин Каир‑Хан, — первым нарушил молчание в наступившей после боя тишине представитель Гульбеддина. — Не порадовали нас ваши воины. Мы ожидали более решительных действий.

— Надо было не ожидать, а вместе атаковать, — огрызнулся вождь.

— Задавить числом, а не умением, — дело нехитрое. Для видеофильма надо было другое.

— Плевать я хотел на ваш фильм! Людей теряем. Следующую атаку надо проводить вместе.

— Ну уж нет! — заносчиво прервал Каир‑Хана командир «аистов». — Или ваши галошники сами перебьют русских, или «аисты» разделаются с ними без вас. Но в этом случае вы не получите ни доллара.

— Я не привык, чтобы со мной разговаривали в таком тоне.

— Я тоже, — с вызовом парировал «аист».

— Господа, господа, — засуетился посланец Хекматияра, — не надо ссориться. Мы все воюем за святое дело. Не надо обиды держать друг на друга.

Каир‑Хан окинул взглядом присутствующих и устало произнес:

— Жизнь людей мне дороже денег. Пусть теперь атакуют «аисты».

Возле одного из дувалов базы, с недоступной огню противника стороны, собралась половина разведчиков, остальные были на позициях. Увидев приближающихся Зубова и Ержана, чуть ли не все бросились им навстречу, бережно приняли из их рук погибшего, завернули в плащ‑палатку и положили рядом с тремя другими. Все делалось молча и деловито, но за всем этим старательным сопением угадывалось, подразумевалось общее желание скорее услышать приказ командира. Всего полтора часа назад здесь же Шпагин, подавив в себе растерянность, когда понял, что они в ловушке, вдохнул в бойцов уверенность: «Не все потеряно! Разведка, к бою!». Эта уверенность помогла ребятам выстоять.

«Эх, Шпагин, Шпагин…»

Олег было потянулся рукой к плащ‑палатке, в которую был завернут капитан, но Маслов отстранил его:

— Лучше не смотреть.

Зубов устало опустился на порог дувала и таким же хриплым голосом, что и Шпагин полтора часа назад, потребовал рацию.

От напряженного, но уверенного голоса комбата в наушниках стало чуть легче. Выход должен быть. Мы его найдем. Не надо только паниковать, чувствовать себя обреченным. И как‑то сразу заработал мозг, перемалывая все факты в логические цепи и варианты решений.

— Сколько же их там? — спрашивал комбат.

— Точно не скажу, сотни две, может, больше. Но чувствуется, атаковала только часть.

— Как же вас вытащить? «Вертушки» посадить можно?

— Нет, посбивают с высот.

— До темноты продержитесь?

— Нет, патронов не хватит.

— Что же, мать твою, ждать, когда вас перебьют? — взорвался комбат и замолк.

Молчал и Зубов, как бы давая возможность мозгу перелопатить еще несколько вариантов.

— «Маяк», я «Мажор», — едва успел сказать Зубов после минутного перерыва позывные, как рация ответила:

— Я слушаю.

— Докладываю решение. На равнину духи не выпустят, это точно. Основные силы их сосредоточены позади нас. Мы приперты к хребту. Считаю единственным выходом уйти еще дальше в горы, оторваться от них и вернуться на вертолетах.

— Как же ты уйдешь с ранеными и убитыми? Под обстрелом?

— Нужен мощный бомбоштурмовой удар по окружающим базу хребтам, и одновременно задымить ущелье. Тогда я уйду.