Книга Книга судьбы - Брэд Мельцер

Будь это восемь лет назад, у Бойла бы уже дрожали руки. Но сегодня он ничуть не волновался.

— О'Ши, говори, где он.

— Зачем? Чтобы ты мог подождать его возле школы — сколько ему сейчас, девять или десять лет? — чтобы ты мог подождать, пока закончатся занятия в четвертом классе, и сказать ему, что хочешь воспользоваться своими родительскими правами? Ты думаешь, твоя подруга Тавана…

— Ее зовут Тиана.

— Называй ее как хочешь, Бойл… она рассказала нам всю эту занимательную историю. Как ты флиртовал с ней во время избирательной кампании, как она поехала за тобой в округ Колумбия…

— Я не просил ее об этом.

— …но ты ухитрился скрывать ее от жены и дочери в течение почти четырех лет. А потом, когда она забеременела — проклятье! — ты пожелал, чтобы она избавилась от ребенка.

— Я не заставлял ее делать аборт.

— Ах, прости, пожалуйста… я и не подозревал, что ты у нас святой. — Вдалеке по шоссе пронеслось несколько автомобилей. О'Ши покачнулся и опустил голову, пережидая острый приступ боли. — Перестань, Бойл, — запинаясь, сказал он, поднимая голову, — ты спрятал ребенка от всего мира, настаивал, чтобы они никогда не приближались к тебе на людях, а теперь вдруг воспылал к нему такой любовью, что готов устроить для него пикник на лужайке Белого дома?

— Он мой сын!

— Тебе стоило бы вспомнить об этом раньше и позаботиться о нем.

— Я заботился о нем!

— Нет, это мы заботились о нем, — возразил агент ФБР. — А ты всего лишь посылал пятьдесят долларов в неделю, надеясь, что на эти деньги можно купить пеленки, еду и ее молчание. Это мы дали ей — и ему — настоящее будущее.

Бойл отрицательно потряс головой. Все-таки он занервничал.

— Значит, вот так Римлянин преподнес тебе эту историю? Что вы дали им будущее?

— Ей нужны были деньги, а мы их предложили.

— Нет уж, давай начистоту. Вы заплатили ей, чтобы она скрылась, а потом отказались сказать, где они находятся, если я не соглашусь стать четвертым ренегатом-перебежчиком! — взревел Бойл, и голос его эхом отразился от металлических стенок фургона. — Поэтому не прикидывайся, будто вы сделали ей одолжение и пошли навстречу!

Прижимая подбородок к раненому плечу, О'Ши исподлобья взглянул на Бойла, и его карие глаза блестнули в темноте фургона. На губах его подобно восходящему солнцу расцвела медленная улыбка.

— А ведь мы, оказывается, нашли твою болевую точку, а? Честно скажу, когда Римлянин заявил, что ты беспокоишься о ней, я решил, что он опять несет какую-то ерунду.

Бойл прицелился в лицо О'Ши.

— Где они? Последний раз спрашиваю…

Упершись спиной в стенку фургона, О'Ши неожиданно разразился хриплым, клокочущим смехом, толчками вырывающимся у него из горла.

— Да перестань, неужели ты думаешь, что нам больше нечего было делать, как следить за ней все эти годы? Или что мы придерживали ее на всякий случай, как какого-нибудь друга по переписке?

Слова, срывавшиеся с губ О'Ши, болью отражались в груди Бойла. Ему казалось, что они проникают в самую его душу и рвут тело на кусочки.

— О ч-чем… о чем ты говоришь?

— Мы убили тебя, засранец. Или, по крайней мере, думали, что убили. А что до меня, то с того момента, как ты подох, Тиана и ее маленький ублюдок могли убираться обратно на свалку, на которой мы откопали их в округе Колумбия.

Согнувшись пополам, словно от невыносимой боли, Бойл попятился назад. Рука с пистолетом затряслась.

— Подожди… ох… подожди! — снова зашелся икающим смехом О'Ши. — Хочешь сказать, что все это время, пока ты пытался выследить нас, тебе… и в голову не пришло, что мы можем не знать, где они сейчас?

Вот уже второй раз О'Ши откинулся на спину и разразился громовым хохотом. А потом, безо всякого предупреждения, вдруг прыгнул, как лягушка, и ударил Бойла головой в подбородок. Тот даже не успел отреагировать. От удара голова Бойла качнулась назад, а сам он врезался в спинку переднего сиденья.

— Ага, получил? — выкрикнул О'Ши, и глаза у него побелели от ярости. — Сейчас я сам прикончу тебя!

Бойл потряс головой. Сначала медленно. Потом быстрее. О'Ши рвался вперед, как тяжелый грузовик. Но Бойл уже замахнулся правой рукой, в которой по-прежнему был зажат пистолет.

Оружие обрушилось на голову О'Ши, как молот кузнеца. Удар пришелся в скулу и отшвырнул его, как котенка, к передней стенке фургона. Учитывая, что руки его по-прежнему были связаны за спиной, у О'Ши не было ни единого шанса. Теряя равновесие, он успел только развернуться, чтобы удариться в металлическую стену плечом, а не лицом.

— Это тебе за моего сына, — злобно оскалился Бойл, в крови которого бурлил адреналин.

О'Ши обмяк и упал на пол фургона. Бойл, не тратя времени, подскочил и уперся стволом пистолета ему в лоб.

— А это тебе за мою дочь, вонючий кусок дерьма!

Бойл щелкнул предохранителем и начал нажимать на курок.

О'Ши снова разразился булькающим смехом.

— Ну давай, — задыхаясь, проговорил он, лежа на спине. Грудь его вздымалась и опадала, тело корчилось в судорогах. Он сходил с ума от боли: к ране, полученной на собачьей тропинке, добавилось увечье от последнего удара Бойла. — Тут кругом металлические стены… давай-давай… я посмотрю, как ты поймаешь рикошет.

Бойл обвел взглядом фургон.

— Рикошета не будет, — заявил он. Не слишком, впрочем, уверенно.

— Ты уверен? — выдохнул О'Ши, хватая воздух широко открытым ртом и гулко стуча каблуками по металлическому полу. — А зря… мне почему-то кажется, что стенки достаточно прочные.

Бойл не ответил. Палец его согнулся на спусковом крючке.

— А ведь тебе… тебе страшно, правда? — ядовито поинтересовался О'Ши. — И мысли тебя гложут не самые приятные, а? Ты собираешься окончательно похоронить жалкие остатки своей жизни, заделавшись убийцей, но приходится думать еще и о том, уцелеешь ли при этом ты сам.

Бойл знал, что агент ФБР лжет. По-другому быть просто не могло.

— Ну давай же, Бойл… вот тебе реальный шанс снести мне башку. Стреляй!

О'Ши подался всем телом вперед, с вызовом уперев голову в ствол пистолета.

Палец Бойла задрожал на спусковом крючке, когда текущая из разбитого носа кровь закапала ему на верхнюю губу. Пришло его время. Наступил момент, которого он так долго ждал… о котором молился… Пришло отмщение, которое давало ему силы выжить и не сойти с ума. Но проблема заключалась в том, что О'Ши был прав: что бы они ни отняли у него, в какую бы видимость человека ни превратили, он никогда не станет убийцей. Хотя это совсем не означало, что он не сможет отомстить.