Книга Никому о нас не говори - Алёна Черничная

я сразу же притягиваю её к себе.

Хаотично глажу, касаюсь губами лба, щёк… Мне страшно всмотреться в её лицо и увидеть на нём синяки, ссадины. Я боюсь этого. Мне хватило следов от жгутов на её запястьях. Боюсь до конца осознать, что здесь могло произойти что-то омерзительно ужасное.

— Это П-полина, — заикаясь, сипит она. Отстраняется и заглядывает мне в глаза, цепляется пальцами за моё худи. — Полин-на...

Её колотит. Я слышу и вижу, как стучат её зубы. Непонимающе смотрю на трясущуюся Аню.

— Полина, — повторяет она и дрожит ещё сильнее.

В моей голове всё вообще смешивается.

— Полина? Петрова? — переспрашиваю я недоуменно. — Это что, она?

Аня отчаянно кивает, широко распахнув глаза, а я ни черта не понимаю. Даже обалдело зависаю на несколько секунд, пока она не цепляется за мои руки.

— Уведи меня отсюда, — судорожно выдыхает Аня.

Отбросив все размышления и разборки на потом, я помогаю ей подняться на ноги, а потом и забраться по лестнице. Но, когда оказываемся наверху, далеко уйти у нас не выходит.

— Ну привет, спасатель, — раздаётся бас откуда-то темноты гаража.

Я резко оборачиваюсь и одной рукой загораживаю Аню, перемещая её к себе за спину, другой освещаю фонариком в телефоне пространство перед собой.

Подпирая стену напротив, в нескольких метрах от меня стоит незнакомый мне патлатый парень в потрёпанной куртке и спортивных штанах.

— Куда собрался? — криво усмехается он. — Да ещё и с девкой. Я разве разрешал её трогать?

— А я спрашивать тебя не собираюсь, — тихо цежу я и делаю осторожный шаг назад, тем самым оттесняя к выходу Аню, которая льнёт к моей спине.

Этот патлатый явно нам не друг. Парень сплёвывает на дощатый пол гаража и медленно тянется к кривой железяке, лежащей на ящике позади. Он не сводит с меня прищуренных глаз. Я знаю, что это за взгляд. Так оценивают своего противника. Так часто смотрели на меня перед началом боя. Так я сейчас сам смотрю на этого урода. Он худощавый, вытянутый как палка и кажется выше меня ростом. И если бы не железная труба в его руке, то шансы в драке были бы равны…

Я понимаю, что будет дальше.

— В правом заднем кармане ключи от тачки. Беги, — почти беззвучно произношу я, надеясь, что Аня всё услышит.

Но она лишь сильнее липнет ко мне, вцепившись пальцами в ткань худи. А патлатый уже крепче сжимает железяку. До взмаха ею у меня остаётся несколько секунд, не больше. Я успеваю достать из заднего кармана ключи от машины и всунуть их Ане в руки.

— Беги! — Я толкаю её в распахнутую дверь гаража.

А через мгновение мимо моей башки пролетает железная труба. Я успеваю отпрыгнуть в сторону. Роняю телефон, и гараж погружается в темноту.

Дальше лишь остаётся надеяться на инстинкты и на то, что Аня сейчас со всех ног бежит отсюда к ментам, которых вызвала её мать.

Я буквально на ощупь бросаюсь вперёд. Валю с ног эту мразь, уже рванувшую следом за Аней. Мы оба летим на пол. Боль стреляет точно в рёбра — патлатый «удачно» отмахивается от меня ногой.

Хватаюсь за неё и наваливаюсь сверху, припечатывая этого мудака к полу. Он брыкается, а кровь в моих руках уже горит.

Перед моими глазами только её глаза. Испуганные. Заплаканные. Я вижу ссадины на её запястьях, вижу беспомощную девочку на старом покрывале. Меня душит ярость. Разрывает изнутри. Я представляю, как эта мразь, рычащая подо мной, прикасалась к Ане, как могла сделать ей больно, и бью кулаком наотмашь. Не вижу куда, но костяшки пальцев жжёт, а значит, бью правильно.

Снова и снова.

Но эта тварь сильнее и выносливее, чем я мог представить. Замешкавшись всего на секунду, получаю резкий удар в кадык. Этого хватает, чтобы теперь я оказался на полу и беспомощно хватал ртом воздух. Ладони патлатого смыкаются на моей шее, выдавливая из моего горла кислород. Мне кажется, я даже слышу, как что-то хрустит у меня в шее. Пытаюсь отбиться. Только кислород в лёгких быстро иссякает. Силуэт патлатого растекается перед моими глазами.

То есть я сдохну вот так просто? На грязном полу в каком-то гараже, даже не узнав, всё ли с Аней будет хорошо? Но всё резко заканчивается. Кислород, обжигая лёгкие, заполняет грудь, а чужие пальцы на моей шее разжимаются.

Патлатый с громким стоном падает на пол рядом, перестав нависать надо мной чёрной тенью. Я тут же пытаюсь сесть, жадно втягивая в себя воздух.

Слышу грохот железа и следом дрожащий голос Ани:

— Тим! — Мою грудь сдавливают объятия. — Тим, вставай!

— Ты… — растерянно перевожу дыхание. — Ты почему здесь? Я же сказал — беги.

Но Аня как будто не слышит. Отпрянув, хватает меня за руки и тянет вверх, помогая сесть.

— Тим, давай же. Быстрее. Я шарахнула его железякой, — сбивчиво причитает она.

И в подтверждение её слов урод стонет и уже поднимается на колени. Понимаю, что у нас есть всего несколько секунд, чтобы сбежать отсюда.

Но встать на ноги так и не успеваю. Гараж заполняется людьми в форме и криками…

Эпилог.

Эпилог.

Несколько месяцев спустя

Закрыв глаза, я поднимаю руки и подставляю раскрытые ладони горячему солнышку, а тёплый ветер путается у меня в распущенных волосах. Наконец-то ощущается лето. В этом году оно решило немного задержаться. Уже июль, но только сейчас у меня пропало желание накинуть себе что-нибудь на плечи при выходе на улицу. Я даже оставила ветровку в машине.

Теперь стою в футболке и джинсах, греясь в солнечных лучах. Чувствую, как они «целуют» мои веснушки на носу и щеках. Раньше они меня раздражали. А Тиму наоборот нравятся. Он даже попытался их подсчитать, но сбился где-то на восемьдесят пятой.

Это было мило. Серьёзный и нахмуренный Тим осторожно тыкал мне пальцем по носу и щекам и действительно считал каждое пятнышко.

— Ань! — слышу у себя за спиной. — Сейчас же солнце тебя по голове стукнет! Возьми мою кепку!

Опустив руки, оборачиваюсь. Возле открытого капота чёрной иномарки, щурясь от полуденного солнца, стоит Тим. И сейчас я даже рада, что он так удачно одет во всё чёрное: джинсы, футболку,