Книга Никому о нас не говори - Алёна Черничная

Annotation

Я никогда не обращала на него внимание, не пыталась войти в его окружение. Не интересовалась сплетнями, даже когда о нем шептался весь университет.

Мне было плевать на Тимура Горина. Но однажды я оказалась не в том месте и не в то время. Теперь я знаю, кто такой Тимур, и какая тьма хранится в его сердце.

«Никому о нас не говори. Проболтаешься, тебе не жить» - это все, что сказал мне Горин в ту самую ночь, когда нас связала одна общая тайна.

Тайна, которая заставила меня в него влюбиться.

Никому о нас не говори

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16. Тим

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24. Тим

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30. Тим

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Глава 37

Глава 38

Глава 39

Глава 40

Глава 41

Глава 42. Тим

Глава 43. Тим

Глава 44

Глава 45

Глава 46

Глава 47

Глава 48. Тим

Глава 49

Глава 50. Тим

Эпилог.

Никому о нас не говори

Глава 1

Глава 1

Внимательно вчитываюсь в текст своего конспекта по теории государства и права. Ну и как это можно запомнить, не говоря уже о том, чтобы понимать? Скукотища жуткая. И это только первый курс.

— Ау, Ань! Ты меня слышишь? — Соня несколько раз тормошит меня за локоть.

— Да-да, — отстранённо бурчу я, продолжая смотреть на буквы в тетради.

— Так что насчёт вечера? Идём? — заговорщически понизив голос, спрашивает Софа.

Поджав губы, закрываю тетрадь и бросаю виноватый взгляд на Трофимову, стоящую по левую руку от меня. Подруга метр с кепкой в прыжке и едва достаёт мне до переносицы своей белокурой макушкой, но смотрит так строго, что я нервно поправляю ворот своего свитера.

— Сонь, ты знаешь, я…

— Ну не-ет, — в её глазах вспыхивает обида. — Мы же договорились.

— Я помню. Прости, пожалуйста, — с искренним сожалением смотрю на Трофимову. — Просто мама…

Но неожиданно я получаю такой резкий и болезненный удар в спину, что громко ойкаю, делаю неуклюжий выпад всем телом вперёд и мигом забываю, что хочу сказать, а конспект вылетает у меня из рук на пол.

— Задницу свою с прохода убери, — слышу знакомое презрительное фырканье.

И во рту у меня сразу горчит. Не нужно даже поворачиваться, чтобы знать, кто толкнул меня в спину.

Полина Петрова. Дива ТикТока и зазноба парней всего нашего первого курса. Да и не только первого. Модные шмотки, яркий макияж... Полина вечно носится с телефоном и включённой камерой на нём. И, как бы мне ни не хотелось снова встречаться с её надменно-пренебрежительным выражением лица, Петрова — моя одногруппница и сейчас она стоит у меня за спиной.

Сжав зубы до скрипа, я оборачиваюсь.

— Чего вылупилась? — сразу же вырывается яд из накачанного гиалуронкой рта Петровой.

Не дожидаясь моего ответа, она проходит мимо. Я даже отшатываюсь в сторону от её плотного аромата кислых духов. А следом за ней, подарив мне такой же презрительный взгляд, проходит и вечный «хвостик» Полины — Женя Красно. Это копия той же Петровой: одежда, макияж. Обе подружки очень величаво раскачивают задницами в облегающих кожаных штанах, а Полина едва не наступает каблуками на листы моего конспекта, разлетевшиеся по коридору.

И я тихо вздыхаю. Петрова, как обычно, вся из себя. Кого-то заденет плечом в аудитории, кому-то подарит едкую шутку. А меня вот иногда любит тыкать за мой внешний вид. Да, я не одеваюсь в брендовое шмотьё, и мои пряди на голове не покрашены во все цвета радуги. Толстовки, худи, футболки, джинсы, удобные кроссовки и волосы, стянутые в хвост на затылке — вот как я выгляжу почти каждый день. Для меня — идеально.

Правда, у Петровой другое мнение на этот счёт. Она типичная тиктокерша. Кичится двумя миллионами подписчиков. Ни с кем из нашей группы Петрова не общается. Своё пренебрежительное «фи» по отношению ко всем, кто не в её тусовке, Полина скрывать и не собирается.

Поэтому, проскользнув мимо меня и остальных одногруппников, ждущих преподавателя у двери аудитории, она и её подружка прямиком направляются в конец коридора. А там у окна уже собрались в стайку такие же тиктокеры местного разлива. Как они вообще все затесались в нашу юридическую академию — загадка. Им бы в цирковое или театральное. А между яркими парнями и девушками уже начинается обряд поцелуев друг друга в щёчки.

Сразу появляется желание демонстративно закатить глаза, но я опускаюсь на корточки и тянусь за разлетевшимся листочками из конспекта.

— Вот курва! — Сонька тут же присоединяется ко мне, присев рядом.

— Курва, как всегда, не в настроении, — хмыкаю я, собирая тетрадные листы.

— Так наша фифа с Гориным разошлась, вот теперь и ходит бешеная, — ехидно хихикает Соня, но тут же тоскливо добавляет: — Хотя, справедливости ради, признаюсь. Если бы я рассталась с ним, то точно рыдала бы в подушку.

Я лишь цокаю языком. Не в обиду подруге, но, чтобы расстаться с Гориным, сперва надо с ним начать встречаться. А в случае Сони этот сценарий откуда-то из параллельной вселенной.

— О-о, — тихо тянет Софа и сразу же поднимается на ноги, принимаясь поправлять складки у себя на юбке, — лёгок на помине. Горин со своими пришёл.

Всё ещё сидя на корточках, я одновременно запихиваю листы в сумку и зачем-то снова поднимаю взгляд в сторону Петровой. И возле окна таких модных и стильных явно стало ещё больше.

От них даже рябит в глазах. У кого-то кроссовки ядовито-зелёного цвета, а кто-то одет, словно его уронили в колодец с блёстками и стразами. Из всей этой какофонии цвета не раздражает взгляд только одно. Точнее, один. Тот, кто держится немного в стороне от этой яркой стайки и не спешит перечмокивать всех подряд.

На нём