Книга Морально безнравственные - Вероника Ланцет

что они у меня украли. Я знаю, что это хреново, но.

— Никаких «но», маленькая тигрица. Не сомневайся в себе. — Она поджимает губы, но медленно кивает, ее глаза смотрят на меня.

Я продолжаю прикасаться к ней, ощущение ее объятий стоит всех лет тоски. Мои руки повсюду на ее теле, я прижимаю ее к себе, вдыхая ее аромат и наслаждаясь этой мечтой, ставшей реальностью.

— Энцо, — внезапно называет она мое имя, выражение ее лица довольно задумчивое.

— А? — спрашиваю я, мои губы уже прослеживают ее шею, я жажду ее, нетерпелив к ней.

— Займись со мной любовью, пожалуйста, — тихо шепчет она, на ее щеках краснеет маленькая точка.

— Тебе не нужно просить дважды, маленькая тигрица.

Я очень стараюсь контролировать себя и дать ей медленный и чувственный опыт. После неудачи прошлого раза я хочу, чтобы она почувствовала всю мою любовь.

Я провожу рукой по нижней части ее груди, берусь за свитер и стягиваю его с нее. На ней нет бюстгальтера, и от вида ее пышных сисек у меня пересохло во рту.

— Черт, просто от одного вида тебя такой, — качаю я головой, слова меня подвели.

Но сегодня я намерен поклоняться ее телу, чтобы у нее не осталось сомнений в моих чувствах.

Ее пальцы обводят мою рану, ее брови сведены вместе.

— Больно? — спрашивает она, наклоняясь, чтобы поцеловать ее. Ее язык ускользает, и она проводит по контуру раны, слизывая кровь. Я чувствую покалывание в этом месте, но ее рот как панацея, снимающая всю боль и оставляющая после себя только блаженство.

Она медленно продвигается вверх, облизывая мою шею, пока не доходит до челюсти, в ее глазах искра озорства.

— Ты собираешься быть сегодня непослушной тигрицей? — спрашиваю я, и она хихикает, ее руки обвиваются вокруг меня, ее губы ищут мои.

Я целую ее, словно она — берег, а я — море, волны, поглощающие приветливый песок, забывая, где кончается одно и начинается другое. Выкованный в огне, но закаленный в воде, инь и янь бытия.

Потому что только в ее объятиях я по-настоящему чувствую себя целым.

Я крепко прижимаюсь к ней, когда наши рты сливаются вместе, ее соски касаются моей груди, моя кровь еще больше размазывается по ее первозданному полотну.

Покусывая ее губы, я перехожу к ее щеке, проводя языком к ее уху.

— Бездна, — шепчу я, касаясь ее кожи, — подобно бездонной яме, мои чувства к тебе не знают границ. Пустота или бесконечность, это лишь вопрос перспективы.

Она поворачивает голову ко мне, ее зрачки расширены от желания, радужки утопают в возбуждении,

— Бесконечность, — улыбается она. — Мне это нравится, — говорит она, и ее губы снова оказываются на моих.

Я медленно опускаюсь на нее, мое тело покрывает ее тело, мои руки блуждают по обнаженной плоти. Опустив голову ниже, я двигаюсь ртом по ее шее, добираясь до сисек. Я беру один бутон в рот, проводя по нему языком, а другой массирую рукой.

Она выгибает спину, прижимаясь ко мне нижней половиной, пока я дразню ее.

— Энцо, — ее задыхающийся звук — все, что мне нужно, чтобы продолжать.

Руки в моих волосах, она прижимает мое лицо к своим сиськам, скрежет зубов о сосок заставляет ее стонать в капитуляции.

После того, как я предлагаю те же ласки другому соску, я двигаюсь ниже, мои руки спешат расстегнуть молнию на ее брюках и стянуть их с ее ног.

В качестве трусиков на ней клочок материала, очертания губ ее киски видны сквозь намокшую белую ткань.

Я зарываюсь носом между ее ног, вдыхая ее мускусный аромат. Когда я языком делаю долгий поцелуй, она хнычет, приподнимая бедра, чтобы встретить мой рот.

Жадная маленькая тигрица.

— Трахни меня, любимая, — шепчу я ее чувствительной плоти, обдавая горячим воздухом и заставляя ее извиваться подо мной.

Она обхватывает ногами мою шею, прижимая меня к себе.

— Что тебе нужно, маленькая тигрица? Скажи мне, — требую я, одним пальцем терзая ее клитор через непрочный материал.

Закрыв глаза, она издает придушенный стон, когда я позволяю пальцу скользить все ниже и ниже.

— Твой рот, — выдыхает она, ее бедра сжимаются вокруг меня.

— Мой рот, — я продолжаю ласкать ее пальцем, желая услышать, как она просит об этом, — где ты хочешь мой рот?

— Вот здесь, — тихо прошептала она, прижимаясь ко мне, — на моей киске.

Я хватаюсь за резинку ее трусиков и тяну наружу, срывая с нее материал, наконец-то получая доступ к ее красивой киске.

Просунув один палец между ее губами, я обнаруживаю, что она уже готова и течет. Ее возбуждение прилипает к моему пальцу, как сладкий крем.

Видеть ее мокрой и спелой — этого достаточно, чтобы разжечь мой и без того неистовый аппетит. Я обхватываю ртом ее клитор в открытом поцелуе, мой язык гладит его так, как ей нравится. Она начинает извиваться подо мной, и я делаю долгий поцелуй от ее задницы до ее бугорка, используя язык, чтобы прощупать ее вход, дразня и покусывая, пока она не начинает биться в спазмах, ее бедра сжимаются вокруг моей головы, ее руки впиваются в мой скальп.

Умереть, поклоняясь ее киске, может быть самым лучшим видом смерти.

— Энцо, — кричит она, дергая меня за волосы, ее дыхание сбивается, когда она достигает этого кайфа, — Я кончаю.... Я..., — она прерывается, ее киска заливает меня своими соками, и я впиваюсь в нее, утопая в ее сущности.

Она уже обмякла, обессиленная после оргазма, когда я осыпаю поцелуями ее киску, медленно пробираясь к животу, сиськам, шее, и наконец целую ее губы.

С плутовской ухмылкой она толкает меня в плечи, перекатываясь вместе со мной, пока я не оказываюсь на спине. У нее опасный блеск в глазах, когда она берет бутылку виски и медленно выливает ее себе на грудь, янтарная жидкость течет гипнотизирующей рекой между ее грудей. Я приподнимаюсь, ловлю ее за талию и притягиваю ближе, мой рот открыт, чтобы впитать ее нектар.

Несколько капель виски попадают на мою рану, и сочетание боли и удовольствия заставляет меня шипеть.

— Боль, — начинает она, позволяя жидкости капать мне на живот, — за то, что разбил мое сердце, — ее голос полный и глубокий, и никакая боль в мире не остановит мой член от возбуждения только