Книга Черная Ведьма - Лори Форест

Из тени появляется тёмный силуэт. Это Айвен. Очертания его фигуры колышутся, я как будто смотрю на него сквозь толщу воды… но потом он обретает плоть и подходит ко мне, обжигая взглядом зелёных глаз.

Страницы книги кружатся у его ног, тонкие, лёгкие, как белые перья. Айвен уверенно обнимает меня и страстно приникает к моим губам.

Я глухо вскрикиваю, оцепенев от изумления. Сквозь шерстяную рубашку Айвена в меня вливается тепло, и я таю в его объятиях, как мёд, утоляю собой его голод. С головы до ног меня опаляет жаром.

Я глажу ладонями сильную шею и мягкие кудри кельта, чувствую горячее дыхание, когда он осыпает поцелуями мою шею, лицо, волосы, впивается в губы, будто утоляя жажду.

«Я люблю тебя, Эллорен», – слышу я его хриплый голос.

Жидкий огонь наполняет моё сердце чистейшим счастьем, от которого становится больно дышать. Как долго я его искала… И как сладостно мне в его объятиях…

«Айвен, – выдыхаю я между поцелуями, – я тоже люблю тебя».

Откуда-то налетает холодный вихрь.

Страницы священной книги взмывают в воздух и кружатся в этом слепящем вихре, разрывая наши объятия, царапая острыми краями мои лицо и руки.

Айвена я больше не вижу. Передо мной лишь белая, оглушительно ревущая стена.

«Айвен!» – исступлённо кричу я.

Но мне никто не отвечает. Он не слышит меня – мой голос заглушает «Книга».

Глава 17. Нага

– Слушай, кельт! – обращается к Айвену Ариэль, когда мы бредём по лесу, чтобы взглянуть на дракониху. – А не мог бы твой дракон незаметно сожрать нашу Чёрную Ведьму?

Краем глаза я вижу, как поднимаются уголки губ Айвена, но он смотрит прямо перед собой.

– Всё может быть, – отвечает он.

– Или сжечь её драконьим пламенем? – мечтательно вздыхает Ариэль.

Я бросаю на икаритку сердитый взгляд, неловко вытаскивая ногу из переплетённых корней. Она отлично знает, что я терпеть не могу, когда меня называют Чёрной Ведьмой. Но спорить с Ариэль бесполезно, а узнав, как сильно мне что-то не нравится, она ещё упорнее примется меня злить.

С нами идут мои братья, ликаны, Андрас и Винтер. Никто, кроме меня, не цепляется за корни и не хватается за ветви деревьев, чтобы удержаться на ногах. Все ступают неслышно, как опытные охотники.

– Ариэль нравится меня подначивать, – жалуюсь я Айвену, и уголки его губ поднимаются ещё выше.

Диана убедила Ариэль и Винтер пойти с нами, потому что икариты умеют мысленно разговаривать с драконами.

Айслин вызвалась посидеть с Мариной.

Хотя Ариэль и считает Диану дикаркой и зорко следит, чтобы ликанка не приближалась к её драгоценным пернатым друзьям, Диане порой удаётся пробить непроглядную мучительную тьму, которая окутывает Ариэль. Икаритка долго отказывалась, но любопытство победило, и она согласилась присоединиться к нашему походу, тем более что Винтер сразу же заявила: она пойдёт обязательно.

– Я поговорю с драконихой, – ехидно улыбается мне Ариэль, – и скажу ей, что тебе оторвать сначала – руки или ноги. А ты ничего не услышишь. Это будет наш маленький сюрприз!

– А ты потренируйся сейчас – поговори с кем-нибудь молча, – устало советую я.

Ариэль оскаливает в ухмылке острые зубы, покрытые пятнами.

– Я бы не злилась так на Чёрную Ведьму, не буди она меня по ночам, – язвительно шепчет Ариэль Айвену.

О чём это она? Что ей взбрело в голову?

Борясь с нахлынувшей паникой, я спотыкаюсь и останавливаюсь. Ариэль замедляет шаг и тоже останавливается. Остальные устало прислушиваются к нашему разговору.

– Ариэль, ну пожалуйста… – покраснев от смущения, лепечу я.

– Она разговаривает во сне, – ухмыляясь всё шире, объясняет икаритка. – А вчера ночью такого наплела!

Надо же так выставить меня перед всеми… Я сейчас расплачусь.

– Ариэль, – угрожающе выступает вперёд Диана. – Помолчи!

– Надо торопиться, – вмешивается и Рейф. – Скоро стемнеет.

Я киваю, но не могу шевельнуться, будто придавленная к земле.

Ариэль медленно оглядывается, наслаждаясь моими мучениями.

– Не беспокойся, Чёрная Ведьма, – наконец выпаливает она. – Я не скажу Айвену, в каких снах он тебе является.

Айвен в удивлении поднимает брови и поворачивается ко мне, но тут же смущённо отводит взгляд. Диана рычит, угрожающе подрагивая губами.

Ариэль отвечает на рык Дианы шипением и сжимает кулаки, но Рейф настойчиво уводит ликанку вперёд, и все идут следом.

Винтер, задержавшись около меня, сочувственно мне улыбается, и я нахожу в себе силы идти дальше словно в тумане, смаргивая слёзы.

Теперь Айвен знает, что он мне снится. И что? Мы же не управляем снами… Они приходят сами, непрошено.

При виде драконьей клетки я забываю о своих унизительных терзаниях.

Дракониха лежит на боку, её глаза закрыты. По земле растекается лужа крови. Блестящая шкура драконихи покрыта – буквально испещрена! – ранами и отметинами хлыста. Одно крыло и задняя нога странно согнуты, будто вывихнуты.

Я безотчётно закрываю рот рукой, сдерживая рвущийся крик. Какая немыслимая жестокость!

– О нет! – Айвен бросается к клетке, падая на колени у прутьев. Винтер, охваченная состраданием, останавливается с ним рядом.

– Тот, кто это сделал, умрёт! – рычит Диана, едва сдерживая ярость.

Судя по выражению лиц, Джаред и Андрас с ней согласны.

Бледная Ариэль застыла как поражённая громом. Внезапно она бросается на клетку и в ярости кричит, дико вращая глазами:

– Вытащите её! Вытащите её из клетки!

Икаритка сползает на землю, не выпуская из рук стальных прутьев.

– За этим мы сюда и пришли, – невозмутимо говорит ей Тристан, сжимая волшебную палочку. – Однако, если ты своими воплями сообщишь о наших планах военным, они будут против.

Цепляясь за клетку, Ариэль тяжело дышит, её ярость уступает место отчаянию.

Айвен протягивает руку сквозь прутья клетки и гладит дракониху по окровавленной спине.

– Она жива, – непривычно дрожащим голосом произносит он.

Дракониха приоткрывает до половины зелёный глаз и страдальчески смотрит на Айвена.

У меня перехватывает горло, вот-вот польются слёзы.

Андрас встаёт на колени у клетки и внимательно осматривает дракониху.

– Крыло сломано, – говорит он, едва сдерживая гнев. – И нога… И она потеряла много крови. Пусть эмпат скажет, есть ли надежда.

Винтер с глубоким вздохом опускается на колени и протягивает руку к клетке. Она кладёт ладонь на мерцающую исполосованную шкуру и закрывает глаза.