Книга Свора девчонок - Кирстен Фукс

Правда, я старалась. Но остановиться получилось, только когда Иветта начала боксировать меня в плечо.

Инкен тут же взяла себя в руки и переключилась на тон доброй тетушки.

– Ну вот, вы поняли, почему нельзя делать, что вздумается. То есть куда вздумается.

Я снова покрепче стиснула зубной забор. Звучало это примерно так: сейчас Петрушка откроет вам секрет, почему он никогда не снимает колпак – потому что кто-то его приклеил!

– Я правда писать хочу, – тихо сказала Антония.

Я спрятала пол-лица в ворот куртки. Полный рот взрывоопасной смеси. Рядом храбро пыхтели и похрюкивали другие девчонки, пытаясь не засмеяться.

Инкен сняла со своей огромной связки один ключ и протянула его Антонии. Но та не хотела идти в темноту одна с этим ржавым ключом.

– Что такое? Не могу же я провожать тебя до туалета. Девочки! Лесу от вас ничего не нужно!

– Я ее отведу, – сказала Бея.

Интересно, она хоть чего-нибудь боится, подумала я. Есть ли вообще люди, которые ничего не боятся? Если и есть, то Бея не из их числа. Но об этом я узнала много позже.

Почти все присоединились к туалетной экспедиции.

– Мне не надо, – сказала Иветта и осталась сидеть у костра.

– Лесу от нас ничего не нужно, а вот туалету – еще вопрос, – сказала Рика, когда мы отошли достаточно далеко и от костра нас было не расслышать. Хихикая, мы все вместе шли через площадку для собраний. У Беи-то был свой фонарик. Пятно света прыгало по корпусам вдоль тропинки. Я взяла Антонию за руку. Она сжала мою ладонь. Ночной оркестр настраивал свои инструменты: протяжный свист, равномерное постукивание – то ли шаги, то ли ночные дятлы, то ли куры в сапогах, то ли сухопутные рыбы.

– Я внутрь не пойду. Боже, ну и вонища, – послышался голос Рики справа.

– Это воняет не сортир, – сказала Бея. – Это несет из лужи перед ним.

– А почему там лужа? – спросила Антония. – Надо же, наверное, кран закрыть.

– Не получается, – отозвалась я. – Я уже пробовала.

– Фу-у! – громко сказала Рика и продолжила с зажатым носом: – Воняет, как будто там труп.

– Да так и есть, – подала голос Фрайгунда. – Только это не человеческий труп.

Птица в лесу испустила жалобный и полный боли крик.

– Откуда ты знаешь? – спросила Рика со все еще зажатым носом. – Ты что, жила рядом с человеческим трупом?

В лесу что-то хрустнуло. Снова крикнула птица.

– Труп человека пахнет так, что человек всегда понимает, что гниет его сородич. Такая система предупреждения. Если бы это был человеческий труп, мы бы вообще сюда не подошли. Раз мы здесь, значит, это не человек. Это труп, но труп животного. Вот мое последнее слово.

Я старалась глубоко не вдыхать. Животное это или человек, нюхать это не хотелось.

– Я туда не пойду, – сказала Красавица Аннушка.

Антония спустила штаны, присела и быстро сделала все, что ей надо было. Аннушка поступила так же.

Бея на мгновение посветила в их направлении.

– Я внутрь!

Она отперла дверь. И исчезла.

Фрайгунда пошла следом.

Аннушка быстро натянула штаны и двинулась за ними.

Потом Рика.

Потом я. И со мной Антония.

Снаружи чертова птица прокричала в третий раз.

Мы стояли, тесно сгрудившись, в просторном помещении. Свет фонарика прыгал по стенам, плитка с них во многих местах отвалилась. Хруст осколков у нас под ногами гулко разносился по умывалке. С левой стороны – длинный ряд густо исписанных серых дверей. Там, где двери были открыты, свет фонарика скользнул внутрь старых душевых кабинок. В центре помещения лежала перевернутая длинная деревянная скамейка. С одной стороны нижние крепления были выдраны, а с другой – она еще крепилась к полу. Дальше узкий коридор вел в помещение поменьше тоже с кучей дверей. Пахло прокисшим молоком. Туалеты.

Я даже на секунду не могла представить себе, что буду пользоваться ими ближайшие пару недель. В глубине души я надеялась, что эту комнату страха устроили специально для нас. Да и Инкен наверняка совершенно нормальная женщина, которая просто мастерски играет чокнутую. И в конце нам дадут грамоты за мужество, проявленное при посещении надобного домика.

Снаружи раздался крик. На этот раз кричала не птица…

Дверь с грохотом захлопнулась.

Свет метнулся к ней. Мы – следом. Кто-то кричал, кто-то плакал, кто-то чертыхался «чертчертчертчертчерт». Кто-то меня толкнул. Я сделала шаг в сторону и наступила кому-то на ногу. Кто-то взвизгнул (полагаю, владелица ноги).

Тут послышался еще один звук. Плеск? Дождь?

– Блин! – крикнул кто-то.

– Вода! – добавил кто-то другой.

Я споткнулась о скамейку. Падая, оперлась на руку. Поднявшись, стала ощупывать левой рукой правую. Она была мокрая, хотя вода до этого места еще не дошла. Я понюхала руку, потом лизнула. Да, кровь. Больно совсем не было.

– У кого ключ? – спросил кто-то.

Кто-то ответил:

– Не у меня.

Кто-то сказал:

– Я не спрашивала, у кого ключа нет. Я спросила, у кого он есть.

– У меня тоже нет, – отозвался кто-то еще.

– На двери нет ручки, – послышался голос Беи. – ЧЕР-Р-РТ! – завопила она. – ЧТО Ж ЭТО ТАКОЕ?

Снаружи послышался звук удаляющихся шагов.

Вода все текла и текла.

Перед нами запертая дверь, мы в нее барабаним. За нами плещут души и краны. Кто-то открыл главный вентиль. Впрочем, значит, все краны внутри уже были открыты. Кто это сделал? Инкен? Снаружи только Инкен с Иветтой. Или нет? А что с Бруно и Мимико? Может, там кто-нибудь еще?

Рука у меня становилась все мокрее и теплее. И появилась боль.

Оставалось только надеяться, что вода будет достаточно быстро утекать в сливы и под закрытую дверь.

Я уже представляла, как мы стоим в темноте на этой длинной скамейке и тянем шеи из воды, до самого рассвета. Интересно, сколько так можно продержаться?

У меня мелькнула мысль, что, может, Инкен просто хочет нас напугать. Мой оптимизм ужасно упрям. Он нашептывал мне: нет, нет, это все неправда. Взрослые такого не делают. Ответственные за детей так не поступают. Тут должно быть какое-то разумное объяснение.

Но с чего Бруно стал бы делать такое?

А Мимико? Действительно ли она уехала домой?

Где Иветта? Почему она не остановила Инкен?

А если это Иветта захлопнула дверь, почему Инкен не открыла ее снова?

Почему мы оказались заперты? Бея что, оставила ключ в скважине снаружи?