Книга Ничья в любовной игре - Джоанна Рок

– Ты это обожала, и я тоже. Что здесь провокационного?

– Мы были в привилегированном положении, учитывая безграничную свободу. – Она не хотела бы воспитывать так же своего сына. – Наши родители понятия не имели, где мы болтаемся, и мы могли бы попасть в жуткие неприятности.

– Но ведь не попали. И научились самостоятельности.

Она подняла Сезара, положила его на плечо и похлопала по спинке.

– Бросать детей в воду, чтобы они научились плавать, – не мой метод воспитания.

Хотя она видела отца по большей части во время сезонов, он был гораздо более счастлив, когда она занимала себя сама и не докучала ему. Так он мог сосредоточиться на своих прямых обязанностях.

– Но ты можешь быть хорошим родителем независимо от того, живешь ты дома или нет. По моему мнению, дети легко ко всему адаптируются. Им не обязательно быть каждый день в одном и том же доме, чтобы ощущать стабильность. Она исходит от родных, а не от места пребывания. – Он методично уничтожал еду и излагал свои аргументы.

– Еще одна причина, по которой так важно создать любящую семью, а не основанную исключительно на долге. – Она переложила ребенка на другую сторону, а Жан-Пьер переставил ее тарелку и поправил подушки.

– Долг – это преданность. Некоторые люди считают это важной составляющей брака. Верность и преданность – неотъемлемая часть стабильности.

Он заново укутал ее ноги, заметив, что плед сполз с ее коленей.

Она оценила эту заботливость. Но представленный им сценарий семьи показался ей жалкой пародией на построенные на любви отношения, о которых она когда-то мечтала.

– Я уверена, что все эти качества пойдут на пользу Сезару. – С озера потянуло прохладой и сыростью, и Татьяна тщательнее завернула малыша. – Поверь, мне тоже не терпится выработать условия совместного воспитания сына. Но сегодня был длинный день, и я предлагаю отложить дискуссию до завтра, когда у меня в голове немного прояснится.

– Хочешь сказать, когда ты подготовишь свою вступительную речь? – Он поднялся и начал прохаживаться по патио вокруг очага, сунув одну руку в карман.

– Нет, – покачала она головой, чувствуя себя абсолютно разбитой, несмотря на короткий сон. – Когда мы оба отдохнем. Я не думала, что материнство настолько изматывает, к тому же бесконечные размышления о том, что нам придется что-то совместно решать, измучили меня.

– Конечно, – кивнул он с сочувственным видом. – Давай я уложу его спать? Я буду счастлив побыть с ним, устроить в кроватке, подоткнуть одеяльце.

– Конечно. Спасибо. – Ей на мгновение захотелось, чтобы он и ее тоже уложил. Она быстро поморгала, прогоняя нежданную мысль, и отдала Сезара отцу. Жан-Пьер посадил ребенка на одну руку, а другой нежно поправил на ней блузку, прикрыв наполовину открытую грудь.

Его глаза метнулись вверх. Их взгляды встретились.

– Спасибо тебе, Татьяна, за то, что ты так хорошо заботишься о нем. – Жан-Пьер накрыл спинку мальчика своей большой ладонью и ласково погладил. – Надеюсь, нам удастся снова стать друзьями. Мы должны научиться доверять друг другу, ради него.

– Так и будет. – Она должна верить в это. Ей ничего не оставалось, как найти выход из этого запутанного положения, которое сама и создала, вовремя не сказав Жан-Пьеру о своей беременности. – Сегодня – новое начало для нас троих. Теперь, когда ты с нами, я могу немного отдохнуть и расслабиться. Мне это очень нужно, поверь. Завтра мы подумаем о том, как быть дальше.

– Прогулка по воде прекрасно прочищает мозги. – Он протянул ей руку. – Позволь проводить тебя до твоей комнаты.

– Если ты не против, я посижу немного тут, посмотрю на звезды и выпью чашку чаю.

– Ладно, наслаждайся тишиной и покоем. – Он провел тыльной стороной ладони по ее щеке, задев и ее локоны, и нервы. – Из нас выйдет чертовски хорошая команда, Татьяна.

Ей внезапно захотелось сказать ему, что их время ушло. Что они упустили свой шанс дважды. Первый раз, когда поддались давлению поссорившихся родных. Второй, когда закончили жаркий спор сексом, а не нормальным разговором.

Но зачем заканчивать вечер на столь печальной ноте? В конце концов, он ведь старается. И он будет прекрасным отцом для Сезара.

– Не скажешь, почему я должен узнавать из газет, что мой младший брат приехал в город?

Жан-Пьер высунулся из эллинга, где работал над яхтой средних размеров, и, прищурившись на солнце, увидел Дэмпси.

Будучи главным тренером новоорлеанских «Ураганов», Дэмпси являлся лицом команды, которой владел их старший брат Жерве. Очень скоро они будут стоять по разные стороны футбольного поля на стадионе «Зефир Доум», участвуя в матче, который обсуждала и местная, и национальная пресса.

– Ты прекрасно знаешь, что я не премину приехать сюда, чтобы из первых рук узнать схему вашей игры. – Жан-Пьер прошел в заднюю часть лодки, давая Дэмпси взойти на борт. – Рад видеть тебя. – Вместо приветствия он сделал несколько ложных выпадов кулаками в его сторону.

Дэмпси похлопал его по плечу:

– Тебя ждали на свадьбу, а не на работу.

– И это тоже. – Жан-Пьер продолжил чинить держатель для удочек. – Присядь. Расскажи, какие у вас новости.

– Может, ты мне расскажешь? Похоже, ты заново замутил с Татьяной Дусе. – Дэмпси сел в капитанское кресло и начал проверять электрику, попеременно нажимая на все выключатели и оценивая показатели.

Дэмпси хорошо в этом разбирался. Теоретически единокровный брат Жан-Пьера, Дэмпси до тринадцати лет не знал, кто его отец, поэтому воспитывался он не так, как все остальные Рей-но. Много лет он, сам еще ребенок, заботился о своей мамаше-наркоманке, питаясь от силы пару раз в день. И хотя сейчас Дэмпси вел совершенно иную жизнь, он во многом продолжал полагаться только на себя. А о его способностях чинить разные вещи своими руками ходили легенды.

– Мне пришлось выдумать для прессы эту историю после того, как она бросила меня на растерзание репортерам.

Теперь он понимал, почему она так поступила. Она нервничала из-за встречи с ним и была слишком измотана беременностью и родами, вот и утратила бдительность.

Он изо всех сил крутанул гайку и скрипнул зубами.

– Понял. Я и сам не раз использовал репортеров в своих интересах. – Дэмпси порылся в открытом ящичке с инструментами и выудил из него вольтметр. – Когда Аделаида решила уволиться с должности моего личного помощника, я объявил о нашей помолвке через прессу.

Жан-Пьер отложил в сторону плоскогубцы и уставился на брата:

– Ты серьезно? Я думал, вы оба с ума друг по другу сходите.

– Это пришло позже. – Дэмпси проверил заряд батареи и бросил вольтметр обратно в ящик. – Ей было непросто, когда я поставил ее в столь затруднительное положение.

– И ведь сработало! Теперь вы помолвлены по-настоящему, не так ли? – Жан-Пьер задумался над тем, насколько хорошо он знает брата.