Книга Порочный наследник - Элизабет Мичелс

Он изучал ее своими темными глазами, напоминавшими черную масляную краску. Но, в отличие от краски, в них была какая-то теплота, которую она не могла понять. Если бы он был неподвижен и заключен в позолоченную раму, она бы часами смотрела в эти глаза, хвалила художника за тонкую работу теплыми темными тонами и за то, как этот взгляд согревал кожу и следовал за зрителем. Но она не могла так смотреть на мистера Сент-Джеймса. Он был ее другом. Возможно, и пиратом, а может, и нет. Единственное, что она знала о нем наверняка, – что он не нарисован красками. Изабель моргнула и отвернулась.

– Друзья всегда понимают, – сказала она мгновение спустя, когда собралась с духом.

– Правда?

– Конечно, – сказала она, сделав попытку посмотреть на него снова. – У вас есть и другие друзья. Только вчера вечером вы были с…

– Брайсом, – подхватил он. – Полагаю, я уже много лет знаю его.

– Но вы все равно не считаете его другом, ведь так?

– Конечно, считаю. Просто моя дружба немного более сложная, чем…

– …наше общее злополучное происшествие на балу?

– Злополучное? – Он прищурился, и в его взгляде, казалось, блеснула веселая искорка.

– Ну, нам пришлось убегать с места преступления, покрытого уликами.

– Вкусными уликами, – пробормотал он. Его голос был глубоким и плавным, такой голос легко обволакивает человека и в то же время намекает, что существует опасность погрузиться слишком глубоко. Даже когда он говорил о пирожных, то казался восхитительным злодеем из романа. Это было чудесно! Она могла вечно слушать, как он говорит.

– Вы – пират? – выпалила она, не успев сдержать вопрос. – Извините. Я уверена, что даже если вы пират, то, сказав мне правду, нарушили бы какой-то код секретности. – Она отвернулась и посмотрела на картину с мальчиком в поле. Ее щеки пылали. Вот почему ее двоюродная сестра Эванджелина всегда говорит, что она должна обдумывать свои слова, прежде чем они слетят с губ. Возможно, она все-таки полная простушка, как ее назвала Виктория сегодня утром. – Вам необязательно отвечать на мой вопрос, – пробормотала Изабель.

– Кажется, вы надеетесь получить положительный ответ.

Она глянула на него и тут же успокоилась, не заметив на его лице следов досады или раздражения. Вместо обычного закатывания глаз и смеха – стандартов реакции других людей – в его взгляде читалось кое-что, похожее на любопытство. Мистер Сент-Джеймс действительно отличался от всех ее знакомых, и этот факт доставлял ей удовольствие.

– У меня никогда раньше не было друга-пирата, – проговорила она.

– Да, пираты обычно не очень дружелюбны.

Она посмотрела на него, и ее глаза расширились.

– Значит, вы знаете это по собственному опыту!

Он засмеялся.

– Как я вижу, вы этого не отрицаете. Я уверена, что вы – из хороших пиратов, всегда ищете сокровища, но находите возможность отдать часть денег, чтобы помочь нуждающимся. Превосходный капитан для своей команды. Вы – кто-то вроде Робина Гуда!

Он повернулся и посмотрел на нее, как на гадалку, чье предсказание попало в точку. Мистер Сент-Джеймс казался человеком, с особой осторожностью оберегавшим свои мысли и секреты, но в этот момент девушка смогла разглядеть в его взгляде что-то, пробивающееся из-под спуда таинственности.

Она стояла, восхищенно рассматривая картины, как перед тем рассматривала его, гадая, что скрывается за изображениями. Какие эмоции спрятаны за каждым мазком кисти художника? И Сент-Джеймс тоже, как безмолвный портрет, не говорил больше ничего. Ей придется составить собственное суждение о нем. По ее представлениям, он и был копией охотника за сокровищами Робина Гуда, командовавшего мужчинами днем и спасавшего дам в беде ночью.

– Пойдемте дальше, мой друг-пират. У нас здесь есть небольшая коллекция картин, вдохновленных морем, я думаю, вам они понравятся.

– Знаете, я не…

– Тс-с, – приложила она палец к губам. – Не разрушьте иллюзию.

– Хорошо. Тогда скажите мне, кто вы. Если я не просто джентльмен, живущий в городе и изредка заглядывающий в музей, тогда и вы не просто леди, которая ходит на приемы во время светского сезона. Возможно, вы сирена? Что скажете?

– Нет! – Она пришла в ужас от этой мысли. – Я бы никогда не навредила вашей команде или лодке.

– Кораблю, – поправил он.

– А, точно. Могучий корабль с большим экипажем под вашим командованием.

Его брови сошлись вместе, как будто она снова угадала, но ничего не сказал на это.

Они пошли дальше, сохраняя комфортную тишину, и свернули за угол в следующую комнату. Это молчание было куда красноречивее слов. Ему нравилась мысль управлять большой командой и плавать в опасных водах. Эта часть жизни Сент-Джеймса очень похожа на правду.

Наконец Изабель нарушила тишину.

– Если вы пират, тогда я – дочь бедного рыбака, которая ищет свою семью, пропавшую в море. Или, возможно, я сама потерялась в море. Да! Я – барышня, потерявшаяся в море.

– И как могло такое случиться с вами? – спросил он, разглядывая мраморную статую, мимо которой они проходили.

– Злой повелитель. Все подобные истории начинаются с вмешательства злого человека, из-за которого и все неприятности.

Он повернулся и пристально посмотрел на ее, будто она только что изрекла величайшую мудрость.

– Полностью с вами согласен.

– Правда?

Раньше никто с ней не соглашался. Ее довольно сильно смутило то, что это произошло сейчас, с ним. Должно быть, он тоже любит сказки и мифы.

– Вы любите театр, книги? – решилась она спросить.

– Обычно я читаю что-либо с определенной целью, чтобы получить знания о чем-нибудь, – сказал он, продолжая путь мимо картин на стенах.

– Жаль. А театр?

– Иногда я провожу собрания.

Она посмотрела на картину с изображением шторма и маленькой лодки, которую волны швыряли из стороны в сторону. В ней росло сочувствие и к маленькому суденышку, и к человеку, стоящему рядом с ней.

– Собрания, знания… Мой дорогой пират, когда вы последний раз читали захватывающую книгу просто ради удовольствия?

– А разве не этим я сейчас занимаюсь?

Изабель покачала головой и, похлопав его по руке, двинулась дальше по выставочному залу.

– Я так понимаю, это значит «нет»? – уточнил он.

– Я предоставлю вам список книг и спектаклей, которые вы должны прочесть и посмотреть, – отошла она от прямого ответа.

– Что ж, мне нравятся списки.

Изабель поцокала языком, как это часто делала ее старая гувернантка до их с Викторией выхода в свет.

– Значит, для всяких списков у вас есть время, а для историй о рыцарях, доблести и непрекращающейся борьбе добра и зла?