Книга Записки для моих потомков - Ариадна Борисова

Васька ушёл домой, а мы с Павликом и Сарданой сидели на скамейке у палисадника и говорили о том, какие всё-таки взрослые нечестные: они на всех углах твердят о праве человека на свободу, а на самом деле не дают нам никакой свободы. Если бы они её дали, мы бы совершили немало замечательных поступков, чтобы нами можно было гордиться. Например, за один день вспахали бы на тракторе сельское поле или взяли бы на воспитание чёрно-бурых лисиц со зверофермы.

Но только мы размечтались, как прибежал запыхавшийся и взволнованный Васька. Он закричал, что у него украли велосипед. Мы тут же помчались к нему во двор. Там Павлик сел на корточки, поднял палец и торжественно сказал:

— Сейчас нам предоставляется уникальный случай продемонстрировать свои способности, которые, возможно, попадут в газеты.

И он рассказал нам о методе «дедукции», который изобрёл гениальный английский сыщик Шéрлок Холмс.

— Вот ты, Васька, ел за обедом голубичное варенье и яичницу? — спросил Павлик.

— Ел, — растерялся Васька. — А откуда ты узнал?

— Дедукция! — гордо ответил Павлик. — У тебя на футболке засохший желток, а губы синие от голубики.

Мы долго ползали на том месте, где стоял велосипед, нашли Васькину плевалку из сломанной ручки, собачью кость, отпечатки шин от уазика и множество следов человеческой обуви.

Павлик сбегал домой, принёс отцовские очки с толстыми стёклами, и мы по очереди стали рассматривать через них таинственные следы. Они были от двух пар обуви, примерно тридцать третьего и тридцать пятого размера, и ещё какие-то. Сначала мы решили, что воров было четверо. Но потом Васька нечаянно наступил на один след, и рисунок от подошвы его кеда в точности совпал со следом одного из воров. Тогда мы сличили остальные следы со своей обувью, и оказалось, что их оставили мы с Павликом и Сарданой.

Мы, конечно, немного огорчились, но Павлик сказал, что дедукция бывает разная — предметная и мысленная. Если на месте преступления ничего подозрительного не найдено, то можно попробовать мысленно поставить себя на место воров. Когда мы поймём, как они думают и как действуют, тогда сможем устроить им ловушку.

— Раз вор украл велосипед, а не что-нибудь другое, — начал рассуждать Павлик, — значит, это особый велосипедный вор. И скоро в деревне начнется повальная воровская велосипедная лихорадка. Так как калитка у Васьки не заперта, похитителям ничего не стоило увести велик отсюда. Но в других дворах есть большие заборы, злые собаки, и ворам будет слишком трудно пополнять свою велосипедную коллекцию. Поэтому по мысленной дедукции выходит, что можно приготовить для вора приманку. Мы оставим велосипед на улице, будто его забыл рассеянный человек. Вор обязательно клюнет на лёгкую добычу и немедленно начнёт тащить велосипед. И тогда появимся мы — ловкие и смелые, с риском для жизни схватим преступника и сдадим в полицию. Ну а потом, конечно, медали, разные грамоты, да к тому же, возможно, окажется, что этого вора давно разыскивают. Он, очень даже может быть, какой-нибудь преступник международного масштаба. Тогда уж нас всю жизнь будут носить на руках!

Сардана предложила для приманки попросить на время велик у дедушки Миши. Он сегодня что-то делает в поле, поэтому до вечера всё равно никуда не поедет. Но если ему всё объяснить, то он обязательно пожелает принять участие в поимке вора, чтобы разделить нашу славу. А мы уж точно этого не хотели. Поэтому было решено взять у дедушки велосипед без спроса, а вечером аккуратно поставить на место.

Велик нам удалось увести незаметно. Мы оставили приманку возле нашего палисадника — там высокие густые кусты, в которых можно легко спрятаться. Сардана притащила верёвку и большой мешок, а я принесла бабушкину чугунную сковородку с длинной деревянной ручкой. План был такой: как только вор подойдёт к приманке, Васька накинет на него мешок, а Павлик оглушит сковородкой. После этого можно будет спокойно связать его и позвонить в полицию.

Мы залезли в кусты и приготовились ждать. Сначала все молчали, боясь спугнуть вора, но потом мальчишкам это надоело, и они начали спорить на разные географические темы.

— В Лондоне, где живёт Шерлок Холмс, всегда туман. Прямо как у нас зимой, — сказал Павлик. — Там вечные сырые сумерки.

— А ты говорил, что он живёт в Англии, — возразил Васька.

— Правильно, ведь Лондон находится в Англии, — усмехнулся Павлик. — В твоём возрасте пора бы об этом знать.

Они ещё немного поспорили о чём-то шёпотом, и вдруг мне показалось, что кто-то зашевелился за палисадником рядом с велосипедом. Мы бесшумно раздвинули ветки. Какой-то человек уже собирался нагло украсть велик, и нам хорошо была видна его худая спина в жёлтой рубашке и старые ботинки. Вор клюнул! Моё сердце застучало, как дятел в лесу. А дальше всё было как в ускоренном кино. Преступник только поднял ногу, чтобы сесть на велик, как Васька лихо перемахнул через штакетник и накинул мешок ему на голову! Мы тут же оказались рядом, и Павлик живо стукнул вора сковородкой по голове, но, видимо, недостаточно сильно, потому что похититель не оглушился, а тонко заверещал в мешке:

— Караул! Грабят! Убивают!!!

Его наглость переходила все границы! Мы накинулись на ворюгу все вместе, повалили на землю и, хотя он отбивался, как сто чертей, хорошенько связали. Потом Васька побежал сообщать родителям, что мы собственными руками поймали преступника. Но когда пришли взрослые, вор снова заверещал: «Караул!» Папа его почему-то развязал, несмотря на наши протесты, и сорвал с головы мешок.

Я как увидела вора, то сразу чуть не сошла с ума. Мне захотелось, чтобы в ту же секунду началось землетрясение или взорвался какой-нибудь вулкан, потому что это был никакой не вор, а самый настоящий дедушка Миша! Всё ведь случилось очень быстро, и нам некогда было воришку разглядывать.

Взрослые смотрели на нас с таким изумлением, будто мы какие-нибудь пришельцы из космоса, а у дедушки Миши вдруг прорезался громкий голос. Ощупывая шишку на голове, он стал кричать, что мы самые отъявленные маленькие негодяи на всей земле. Мало нам было украсть его велосипед, так ещё и его самого собирались пристукнуть до смерти. В общем, все взрослые орали наперебой. На их вопли потихоньку начали подходить любопытные. И когда собравшиеся потребовали наших объяснений, то Павлик вышел вперёд и смело сказал:

— Видите ли, во всём виноваты не мы, а дедукция…

Тут уж дедушка Миша совсем разъярился:

— Ах ты разбойник! Ещё и обзывается!

— Как я обзываюсь? — удивился Павлик.