Книга Осторожно, Питбуль-Терье! - Эндре Люнд Эриксен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Рука занемела. Я осторожно поднимаю глаза.
Курта с компанией уже нет.
Я тяну маму прочь. Она как каменная статуя и не трогается с места.
— Мы должны идти домой, — говорю я строго.
— Я боюсь, — шепчет она.
— Ты домой хочешь?!
— Я не могу.
— Пошли! — командую я и тяну ее за плечо.
Мама трясет головой.
— Я боюсь!
— Давайте я позвоню врачу? — предлагает продавщица.
— Нет! — кричу я.
Казалось бы, ситуация хуже некуда. Но тут она резко ухудшается в несколько раз: появляется Питбуль-Терье. Противно улыбаясь, он вперевалочку выходит из игрушечного магазина.
— Привет, чё это вы тут делаете?
— Мы уже уходим! — отвечаю я.
Терье испуганно смотрит на маму.
— Она заболела?
— Нет!
— Это Терье? — шепчет вдруг мама.
— Да, — вздыхаю я.
Они приоткрывает веки.
— Спроси, не может ли он нам помочь.
Более несуразный вопрос трудно себе представить.
— И так понятно, что он нам ничем не поможет, — говорю я.
— Конечно, помогу, делов-то, — обиженно гудит Терье.
— Спроси, не может ли Терье взять меня за вторую руку, — говорит мама. — Я чувствую себя уверенно, когда у меня с каждой стороны по большому сильному мальчику.
По-моему, даже задавать такой вопрос — напрасный труд. Питбуль не из тех людей, кто водит кого-то за ручку.
Но я не успеваю даже пикнуть, как Терье подходит к маме и берет ее узкую руку в свой кулачище.
— Вот так, — говорит он. — Ну, вперед.
И мы трогаемся в путь. Бросающийся на людей Питбуль-Терье, мама с супер-мега-страхом и я. Хорошо хоть Юлениссе не оказывается на посту, когда мы добредаем до дверей, а то был бы полный комплект.
На лестнице перед нашей дверью Терье с трудом высвобождает свою руку из маминой.
— В другой раз, — просит он шепотом, — попроси ее не вцепляться так сильно.
Мама заперлась в ванной и плачет. Плач звучит, как хрип. Видно, у нее уже и слез нет.
Я стучу в дверь. Не могу сказать, в какой по счету раз.
— Ну и как насчет лоботомии? — пытаюсь я переключить мамино внимание.
— Мне не до этих дурацких шуток, — рыдает мама. — Оставь меня в покое.
— Можно я войду и успокою тебя?
— Нет!
Я сижу в кухне на стуле и жду. В таком тяжелом состоянии мама не была давно. И важно побыстрее утешить и успокоить ее. Иначе хорошо это не кончится.
В ванной все смолкло.
Потом щелкает замок, дверь ванной распахивается, выбегает мама, скрывается в своей комнате и с грохотом захлопывает дверь.
И почти сразу раздаются стоны.
— О, господи, — стонет она, — Боже ты мой…
Потом протяжный стон.
— О-о-о-о!
Можно подумать, кто-то рвет ей сердце.
— А-а-а-а!
Я весь покрылся мурашками, во мне растет гадкое чувство, что вот-вот случится беда. А не забыл ли я запереть дверь? Я кошусь на дверь — нет, все в порядке.
Стоны делаются громче и чаще, как будто мама там умирает. Хотя на самом деле она просто очень напугана. А страх — это всего лишь чувство. И оно наверняка исчезнет, если принять правильное лекарство. Вот оно, нужное слово, — лекарство!
Я со всех ног бегу к шкафчику с аптечкой, отсыпаю пилюль. Перед маминой дверью останавливаюсь и прислушиваюсь. Стоны не стали ни реже, ни тише.
Осторожно приоткрываю дверь. Мама лежит, спрятав голову под одеяло. Ее бьет дрожь. Теперь главное ее не спугнуть. Птичьими шажками я осторожно подхожу к кровати и шепчу:
— Мама…
Она кричит в ответ, рыдая:
— Ну что тебе надо?
А потом швыряет подушку прямо мне в лицо и визжит так громко, что уши закладывает:
— Пошел вон!
Сегодня ей, похоже, ничем не поможешь. И лучше держаться подальше.
Я почти бегу в бункер.
Хотя зачем? Теперь, когда Курт видел меня с мамой…
Я сбавляю ход.
Ну хорошо, Курт видел меня с мамой. И даже посмеялся. Увидел и засмеялся, не успев подумать. Бывает. А теперь подумал, и все понял, и хочет устроить все по-хорошему. Слушай, забирай бункер себе. Тебе нужнее. Так говорят в таких случаях друзья.
Он видел, как я держал ее за руку, но это легко объяснить. У нее болит нога — вот что я могу сказать.
Да и на вид она наверно не такая безумная. А если он смотрел искоса, то она могла показаться и вовсе нормальной.
В бункере полная тишина. На двери висит большой замок.
Сперва я чувствую страшное разочарование, но оно тут же сменяется радостью: мне не надо объясняться с Куртом.
А проникнуть в бункер можно иначе. Раньше я думал, что навесные замки не поддаются. А теперь вижу, что его можно сломать. Нужны только ломик и вера в победу.
К сожалению, ломика у меня с собой нет.
Дома в сарае во дворе я нахожу нетолстый железный штырь, это как раз что надо. Иду назад. Тем временем поднялся сильный ветер. И на море волнение.
Стоя наверху откоса, я свечу вниз фонариком. Замок висит на месте.
Скатываюсь вниз. Торможу о дверь. Ставлю штырь враспор в замок. Теперь только навалиться посильнее, и дело сделано. Сколько раз видел такое в кино. Одно движение — и замок вскрыт.
Надавливаю, замку хоть бы что.
Я наваливаюсь что есть сил.
Вот ведь тугой замок попался.
— Приветик! — вдруг окликают меня сверху.
Я цепенею.
— Как здоровье нашей мамочки?
Ветер заглушает голос, но я все равно его узнаю. Это Рогер. Ярость захлестывает меня.
