Книга Поцелуй кувалды - Владимир Антонов

За соседним столом возникла грузная фигура виновника сегодняшнего прощального сборища – Миши Филонова:

– Ну что сказать? Я до конца так и не верю, что вы пришли проводить меня, потому что не верю, что я уезжаю. Я не представляю, как я там буду без вас, но и плохо представляю, как смогу остаться в этой с позволенья сказать… посмотрите вокруг. Я думаю, вы меня понимаете… Я очень благодарен своей супруге. В том, что мы завтра уезжаем, девяносто процентов её заслуга. Сам бы я просто никогда на это не решился. Спасибо тебе, Галчонок… Давайте выпьем за мою жену.

С этими словами Миша запрокинул голову и влил в себя первые сто грамм Столичной. Его примеру последовали. После выпитого слегка натянутая и не очень весёлая обстановка, вызванная нерадостной для остающихся причиной – отъездом близких друзей, – смягчилась. Выпили по второй, и захотелось танцевать. Не прошло и часа, как грусть окончательно покинула приглашённых Филоновыми друзей. Игорь не оправдал ожиданий адмиральши. Вместо подруги он увлёкся её двоюродной сестрой, и по его довольному виду было понятно, что он уже знает, где и с кем он сегодня проведёт ночь. Подруга не расстроилась. Не очень-то ей и понравился этот друг детства мужа Гальки. А вот Лёва… Лёва это почувствовал, в нём возникла взаимная симпатия, и он быстро нашёл повод поссориться со своей подружкой, с которой пришёл в ресторан. Подружка обиделась и ушла. Отвальная набирала обороты.

За ближним от филоновского столом подходила к своему завершению празднично – революционная пьянка руководящего состава четвёртого таксомоторного парка.

– Ты этих жидов видишь за соседним столом? – Спросил Василий Петрович, начальник второй колонны, у своего заместителя. – Я сейчас пойду им все морды поразбиваю. Ты посмотри, как разрядились, суки пархатые. Икру, бл-дь, ложками… Не, ты только посмотри… твою мать вверх ногами… Послушай, что они говорят. Не нравится им у нас. В Израиль все завтра уезжать собираются. А нам здесь за ними дерьмо разгребать? Хрен им в ихние жидовские задницы…

С этими словами Василий Петрович встал и слегка покачиваясь направился в сторону Михаила и его гостей, сжимая кулаки и скрипя зубами от ненависти к вечному народу. Ничем хорошим это не кончилось. В течение последующих пяти минут таксопарк был разбит действующими и отставными моряками в компании с процветающими кооператорами. После долгого перерыва Миша, наконец, отвёл душу! Знакомый Галькин официант Гена вызвал наряд милиции, который никогда не приехал, но таксопарковцы и сами поняли, что для них праздник закончился и спешно разошлись. Две молодые и уже вполне симпатичные женщины – работницы бухгалтерии из этого же парка, – присоединились к победителям из чистой к ним симпатии и уважения. Компания, разогретая боем, шумно «обмыла» победу и ещё немного посидела, забыв зачем собралась. Официант, предупреждённый заранее ещё в самом начале вечера, подошёл к Гале и что-то сказал ей на ухо. Галя попыталась сделать осмысленное лицо. Это у неё не получилось, и она удалилась в дамскую комнату. Однако, через десять минут она вернулась преображённая и готовая вновь, как и положено адмиральше, взять командование на себя.

– Мальчики, праздник закончился! Все по домам. Нам завтра улетать. Не забудьте приехать в аэропорт помахать нам на прощание. Всё! Ариведерче! – и, повернувшись к Мише, добавила, – а ты что расселся? Марш домой…

Двое парней в костюмах за столиком в углу зала подозвали официанта, чтобы рассчитаться. Один из них облегчённо вздохнул:

– «Ну вот и ладненько. Вроде бы пронесло. Хорошо, что менты согласились не ввязываться. Надо доложить Валерию Павловичу… а вообще не ясно, на фига ему сдалась эта чёртова компания из не понятно кого?.. Хрен с ними – не наше дело. Нам сказали проконтролировать, вот мы и проконтролировали…».

9

Погода была противнее не бывает. Мокрый снег валил не переставая, попадая то за шиворот, то ударяя в лицо, повинуясь порывам безжалостного ветра. Для прощания с Родиной хуже погоды не придумаешь. К тому же давали о себе знать последствия вчерашней «отвальной». У обоих Филоновых болело сразу две головы и сразу два желудка вместе с кишечником отказывались принимать и переваривать пищу. Миша выпил крепкого кофе в надежде, что полегчает, но стало только хуже. Ещё бы – растворимый бразильский порошок только назывался кофе. На самом деле редко когда этот суррогат вызывал подъём духа и настроения. В основном он вызывал боль в правом подреберье и тошноту. Из вчерашней компании проводить ребят пришли только Игорь и двоюродная Галькина сестра Бэлла. Подошло время прощаться, а вместе с этим наступило и время операции «Зелень». Пообещав не «пропадать», диссиденты Филоновы направились к таможенному инспектору. В правой руке, как и было оговорено заранее, Миша держал коричневый портфель.

– Предъявите валютные ценности, оружие и наркотические средства, не указанные в декларации, – как и положено по инструкции громко произнёс молодой таможенный инспектор.

Миша сделал понимающее лицо и ответил, что подобной гадости у них и в помине никогда не было даже в мыслях.

– Нет – нет. О чём вы говорите? Разве мы не понимаем…

– Тогда пройдёмте на личный досмотр вон в ту комнатку, – как-то не по-доброму усмехнулся инспектор.

И в это же мгновение Галя всё поняла: «Кидняк! Приехали…». К горлу из ниоткуда поднялась волна горечи и отчаяния, хотелось закричать: «Караул, грабят!» и бегом рвануть обратно на улицу в снег, дождь, ветер…. Лишь бы не на личный досмотр к этому противному инспектору. Но тут в ситуацию вмешался Михаил: «Не паникуй! Сейчас всё выясним…». Но ничего выяснить не получилось. Зайдя вместе с Михаилом в комнату личного досмотра, инспектор, продолжая цинично улыбаться, предложил на выбор два варианта:

– Или Вы, гражданин Филонов, будете настаивать, что в этом портфеле ничего нет, кроме двух пар не новых трусов, и если это действительно так, то Вы тут же садитесь в самолёт и улетаете куда Вам вздумается… Ну… а если там окажется что-то другое, например, доллары, то Вы никуда сегодня не полетите, да и завтра тоже не полетите… вообще не полетите в ближайшие лет пять… Или же я пойду Вам навстречу и сделаю вид, что никогда не видел у Вас в правой руке, – при этом мерзавец особенно противно усмехнулся, – никакого портфеля, и Вы как ни в чём не бывало проследуете вместе с гражданкой Филоновой прямо в ожидающий Вас самолёт.

Миша выбрал второй вариант, но попытался хоть что-то предпринять во спасение проигранной операции «Зелень».

– А можно я на минуточку вернусь к провожающим. Я забыл попрощаться с другом…

В голове у него созрел план передать Игорю номер телефона того таксиста-интеллигента, который всё это устроил, чтобы Игорь с ним «разобрался» как надо, но инспектор – вот же сволочь! – этого не позволил:

– На выход, гражданин Филонов, на выход. У Вас посадка заканчивается.

Михаил тяжело вздохнул и на всякий случай… нет! – не на всякий случай – этот всякий случай уже был упущен, – а просто так взглянул на левый лацкан пиджака. Головка булавки пылала оранжевым цветом! «Баран, ведь надо было до того, а не после смотреть на булавку… ведь именно за этим мне её и дали… тьфу, баран да и только!.. А ведь булавочка-то работает! Как Григорий Степанович сказал? – эффект Коцюбинского… буду называть её Джеком. Джек – спасатель! Звучит неплохо, хотя от Гальки сейчас вряд ли спасёт».