Книга Дело о 140 миллиардах, или 7060 дней из жизни следователя - Владимир Калиниченко

В тот день я занимался самостоятельным изучением английского языка, которого не знаю до сих пор, а в анкетах пишу – читаю и перевожу со словарем. (Кстати, спустя многие годы один из героев этой книги – Колин Гиббинс – на допросах пытался подловить меня на знании английского. Впрочем, как и я подозревал его в хорошем знании русского. Эти подозрения доходили до смешного. Осенью 1990 года в Бельгии меня и следователя Виктора Боярова пригласили на день рождения помощника королевского прокурора. В компании оказались полицейские из США и Франции. После изрядного употребления спиртного поступило предложение сфотографировать на память удостоверения всех присутствующих на коллективной фотографии. Я по инструкции своего не взял, а у моего помощника оно было. Засмущался один из американцев и тут же свое забрал. Позже он подсел ко мне и честно признался, что работает в ЦРУ.

– Владимир! Я знаю, ты из КГБ, – говорил он мне на русском. – Скажи, какое донесение ты будешь писать о нашей встрече, а я скажу тебе, что напишу я.

Попытки объяснить мою принадлежность только к Прокуратуре СССР его не убедили. Характерно, что до этого в Англии я слышал в Скотленд-Ярде аналогичные намеки, высказанные, правда, в более деликатной и не столь откровенной форме. Чего-чего, а шпиономании хватало всем.)

Вообще же о незнании английского жалею по сей день. Но тогда, в 64-м, надежда на успешное освоение иностранного оставалась. В квартире, где я корпел над учебником, на кухне два военных летчика (муж преподавательницы и его сослуживец) принимали по сто граммов. По телевизору передали какое-то чрезвычайное сообщение. Голоса пьющих становились все громче и запальчивей. Я тихо подошел к двери, прислушался:

– Саша, еще один такой фортель – и я выброшу этот партийный билет к… матери!

– Серега, успокойся. Тебе нужны неприятности? Держи язык за зубами.

Минут через пять входит расстроенная «англичанка».

– Что случилось, Светлана Михайловна? – спрашиваю я ее.

– Володенька, только что передали – сняли Никиту Сергеевича Хрущева. Наш новый генеральный секретарь Леонид Ильич Брежнев. Все, что делал Хрущев, было неправильно, и за это его наказали.

– Самое главное, не расстреляли как английского шпиона Берию, – зло говорю я, – может, он такой же шпион.

– Ну зачем ты так. – Светлана Михайловна вздыхает, и я понимаю, что ей так же, как и мне, трудно осознавать, что произошло в нашей стране в очередной раз. Наиболее преданный и верный соратник генсека свалил очередного «верного ленинца», чтобы самому стать таковым. Теперь его курс к светлому будущему будет самым правильным. Ведь меня учат: «Партия – честь, ум и совесть нашей эпохи». Новый курс приветствовали бурными аплодисментами и криками «одобрямс».

«Хочу быть коммунистом», – скажу я через восемь лет на бюро Заводского райкома КП Украины, а через девятнадцать лет приду в Свердловский райком КПСС Москвы, чтобы забрать партбилет и учетную карточку члена КПСС. Мне предлагали выбросить партбилет и выйти из КПСС раньше, когда набирала силу межрегиональная депутатская группа, почувствовавшая приближение победы. Это давало очки в будущем перераспределении мест под солнцем. Последнее казалось кощунственным, и не потому, что я был ортодоксальным коммунистом. В те далекие годы следовало быть академиком Сахаровым, генералом Григоренко, Владимиром Высоцким, Анатолием Марченко, чтобы в конце 80-х иметь моральное право называть себя демократом и стойким противником коммунистической идеологии. Перевертыши, перевертыши! Что хотели, то и имеем. Русские люди, дворяне по происхождению, в таких случаях стрелялись, ибо не было ничего страшнее, чем потеря чести. За годы советской власти такое понятие, как честь, мы утратили напрочь.

Дело о 140 миллиардах (продолжение)

Провал Ванто не повлиял на поиск новых партнеров для проведения 140-миллиардной сделки. С согласия правительства России штаб для изыскания средств в валюте и выбора партнеров расположился в гостинице «Россия». Видную роль в его работе играл ранее упоминавшийся Андрей Свиридов – генеральный директор Челябинского филиала производственно-экологической фирмы ЭХО при Международном неправительственном фонде «Вечная память солдатам».

Сам фонд был создан 12 декабря 1989 года коммерсантом А. Безугловым. В соответствии с уставом фонд являлся благотворительной организацией, средства которой должны были целиком направляться на финансирование благотворительных проектов, программ и оплату накладных расходов фонда. Предмет его деятельности – возведение на территории СССР и иностранных государств памятных мемориалов всем погибшим солдатам, увековечение их имен, розыск солдатских захоронений.

Учредителями фонда стали: Союз адвокатов СССР, Союз юристов СССР, Советский комитет ветеранов войны, советское отделение международной ассоциации «Нормандия – Неман», отделение «Мега» Всесоюзного аэрокосмического общества, Союз ветеранов Афганистана, организация добровольных обществ «Фонд молодежных инициатив», КМО «Смена» (московское отделение).

12 декабря 1989 года состоялось собрание представителей учредителей фонда. В тот же день утвердили устав фонда.

В числе его попечителей значились: академик Велихов, академик Патон, Галина Вишневская и Мстислав Ростропович, митрополит Питирим, космонавт Елисеев и другие.

Быть почетными командорами организованного фондом так называемого конвоя «Дервиш-91» (в память о погибших моряках конвоев 1941–1945 годов) в письменной форме согласились президент СССР Михаил Горбачев и председатель Верховного Совета РСФСР Борис Ельцин, премьер-министр Англии Мейджор, маршал Ахромеев и другие известные лица.

«ПРЕЗИДЕНТ СОЮЗА СОВЕТСКИХ СОЦИАЛИСТИЧЕСКИХ РЕСПУБЛИК. Москва, Кремль, 14 ноября 1990 года. Международный неправительственный фонд «Вечная память солдатам» А. Ф. Безуглову. От всего сердца поддерживаю благородную акцию фонда «Вечная память солдатам». С благодарностью принимаю предложение стать почетным командором Северного конвоя «Дервиш-91». Президент Союза Советских Социалистических Республик М. Горбачев».

Между тем в течение года фонд не был зарегистрирован в установленном законом порядке, но имел расчетный счет в банке и получал в виде пожертвований сотни тысяч рублей. Это дало возможность Безуглову постановлением президиума фонда от 12 июня 1990 года создать внешнеторговую фирму «Русский торговый дом» во главе с Василием Моисеевым – бывшим мастером профессионально-технического училища и будущим партнером Гиббинса и Свиридова по сделке.

Тут же Безуглов передал Моисееву за счет средств фонда взнос в уставный капитал в размере 500 000 рублей, и один из его замов подписал приказ, которым только Моисееву установили должностной оклад в размере 2500 рублей (довольно приличные по тем временам деньги).

Моисеев тут же отблагодарил Безуглова, назначив его старшим экономическим советником «Русского торгового дома» с окладом, кто бы мог подумать, 2500 рублей.

Не так глупы были эти комбинаторы от Остапа Бендера. Помимо обеспечения себя приличными заработками, они сделали солидную рекламу в средствах массовой информации (особенно ссылаясь на могущественных попечителей и покровителей) и замахнулись на большее. Партнерами в наметившейся сделке о 140 миллиардах выступили Колин Гиббинс, никому не известная фирма «Русский торговый дом» в лице Моисеева и Уральский филиал производственно-экологической фирмы ЭХО. На печатях этих организаций, поставленных на контрактах и других документах, значились реквизиты разрекламированного в Союзе и на Западе фонда «Вечная память солдатам».