Книга Возмездие - Мэри Брендан

– Ничего не скажешь, дорого обошлась мне эта игра, – чуть слышно сказал Натаниэль Чемберлен, с горечью глядя на высокую пирамиду в центре стола. Часть этих денег совсем недавно принадлежала ему. Он выложил свои карты на стол и наклонился к шурину, сидевшему рядом. – Если у тебя осталась еще хоть капля благоразумия, Мередит, ты последуешь моему примеру.

– Налейте мне еще виски! – Эдгар зло посмотрел на Натаниэля и выдвинул вперед пустой бокал.

– Не глупи! – предупредил его Александр Пембертон, поддерживая Натаниэля. – Послушай шурина. Признай свое поражение. Проигрывать больше не стоит.

– Все лезут со своими советами… Я не нуждаюсь в ваших советах… Я хочу выпить.

– Я угощу вас.

Эдгар посмотрел туда, откуда донесся мужской голос с мягким ирландским акцентом, и нахмурился. Он увидел черные брюки, серый шелковый жилет, элегантный фрак, красиво завязанный галстук, высокий белоснежный воротник. Строгое красивое лицо.

– Вот это да! – воскликнул Эдгар. – Посмотрите-ка, кто прибыл! Ирландец! Его сиятельство снизошел, чтобы поговорить со мной. Посмотрите все… Майор здесь, в Палм-Хаус. Так вы хотите поговорить со мной, не так ли? Я польщен, милорд, оказанной мне честью. Не желаете ли сыграть со мной в картишки? А может быть, боитесь, что я вас обману? – Эдгар засмеялся, наклонился к Натаниэлю и подтолкнул его локтем. – Думает, я украду у него деньги, – шепотом сказал он и, видимо вспомнив о своем желании выпить, вновь выдвинул вперед пустой бокал.

Бенджамин Харли, закусив губу, взглянул на своего приятеля Питера Уэйверли, который задумался над последним ходом Эдгара и поднял пять пальцев, показывая Бенджамину, что ему нужно пятьсот фунтов, чтобы остаться в игре.

Жадность охватила Харли. Он вновь посмотрел на гору денег. Выигрыш должен остаться за ним, подумал он.

– Стоит ли продолжать, Мередит? Сегодня вечером меня ждет еще более увлекательное занятие, чем это… С красоткой приятнее иметь дело, чем с вами… пьяным. – Честно говоря, Харли не хотелось продолжать игру. Он боялся проигрыша. Но жадность одержала верх над желанием поскорее завершить игру, и он поднял ставку, выписав долговое обязательство на тысячу фунтов.

Все сидевшие за столом с волнением следили за Эдгаром, который рылся в карманах, пытаясь найти там хоть какие-нибудь деньги.

– Я буду играть с вами. Я принимаю приглашение, – ясно послышалось сзади.

Эдгар продолжал рыться в карманах. Он выложил на стол носовой платок, серебряную табакерку, очки.

– Если вы мною не пренебрегаете, то садитесь вот сюда… – Эдгар кивнул на место Натаниэля.

– Да, да… Садитесь на мое место, пожалуйста, – сказал Натаниэль и выдвинул стул из-за стола. – Я не стану извиняться за тебя перед Глорией, – обратился он к Эдгару. – Ты не выпросишь прощения за это безумие.

– Найди мне что-то, чем можно писать, – грубо сказал Эдгар шурину. – И не суй нос в чужие дела. – Эдгар повернулся к Александру Пембертону. – Я просил его за меня извиняться? Да и делал он это всего лишь раз…

– Вы хотите что-то сказать? – тихо обратился Коннор к лорду Харли, закурив трубку. Взгляд его синих глаз был устремлен сквозь табачный дым на человека со злым лицом.

Эдгар, сидевший рядом, продолжал что-то бормотать и выворачивать карманы в поисках денег.

– Это не по правилам. Если вы хотите играть, Дивейн, подождите до конца этой игры.

– Кто-нибудь возражает против моего участия в игре? – спросил Коннор нескольких мужчин, все еще продолжавших игру.

– Никто не возражает, – заявил Тоби Форстер, улыбаясь. – Я выхожу из игры. – Он откинулся на спинку стула в предвкушении удовольствия, которое надеялся получить. Его друг Фрэнк Вернон, посмотрев на него, взглянул на свои карты, с грустью вздохнул и положил их на стол, тоже отказываясь от игры.

– Значит, мы играем втроем, – сказал Коннор Бенджамину Харли и, вынув сигару изо рта, осторожно положил ее на пепельницу. Он улыбнулся, но взгляд его оставался холодным. – Вперед, Бенджамин, не бойтесь, – мягко сказал он, одновременно наблюдая за Эдгаром, писавшим черными чернилами на белом листе бумаги закладную. Подписав документ росчерком пера, Эдгар откинулся назад. Коннор, не отрывая синих глаз от белого листа бумаги, лежавшего на столе, обратился с усмешкой к Харли: – Думаю, вашей приятельнице придется сегодня подождать…

– Я пошлю нарочного в Бель-Гарденс. Да, я твердо решила это сделать, – заявила Глория Мередит.

Рэйчел вздохнула. Сколько раз она уже слышала это!

– Посылай, мама. Чего же ты ждешь?

Прошло уже два дня, как стихла жесточайшая буря, длившаяся целый день и целую ночь, но Эдгар Мередит до сих пор так и не вернулся в Уиндраш. От него не было ни весточки. По какой причине он задерживался в Лондоне, было неизвестно. Рэйчел не сомневалась (и говорила об этом матери), что виною всему неустойчивая погода, не позволявшая путникам отправляться в дальнюю дорогу.

Но, честно говоря, Рэйчел все же чувствовала что-то неладное. Нет, она не опасалась за безопасность отца, но при этом знала, что, находясь длительное время в мужской компании, отец иногда позволял себе выпить лишнего… Графин или даже два хорошего бургундского вина или бренди. Впрочем, напивался он редко. Всего лишь раз или два Рэйчел видела отца в пьяном виде, и зрелище это было не из приятных. Она была потрясена тем, в кого может превратиться порядочный джентльмен под влиянием алкоголя.

Довольно! Рэйчел отогнала от себя мысли об отце. Сейчас надо думать только о предстоящей свадьбе Джун, и ни о чем больше. Она перевела взгляд на Мэри, служанку, вышивавшую разноцветными шелковыми нитками кайму на белоснежных льняных салфетках.

– Прекрасная работа, Мэри. Очень красиво, – сказала она, искренне восхищаясь тем, как искусно владела ниткой и иголкой эта простая девушка.

– Спасибо, мэм, – поблагодарила Мэри в ответ на похвалу и слегка покраснела, смутившись. Пальцы ее заработали еще проворнее.

Рэйчел поднялась, подошла к окну и посмотрела вдаль, на подъездную дорогу, усаженную по обеим сторонам каштанами. Дорога была пуста. Лишь Пип, сын кучера Ральфа, ровнял на ней граблями гравий. Рэйчел вздохнула и, повернувшись, взглянула на мать, занятую составлением списка необходимых продуктов на субботу и воскресенье.

– Говядину или телятину можно заменить молодым ягненком или гусем, – предложила Рэйчел матери.

– Твой отец теперь уже не так любит жирное мясо, как бывало когда-то. С возрастом вкусы меняются. О, я должна написать записку и немедленно отправить Ральфа на почту. Я чувствую, что твой отец заболел…

– Думаю, мама, тебе не нужно этого делать, – сказала Рэйчел, улыбаясь. Отпрянув от окна и приподняв подол юбки, она бросилась к двери. Распахнув ее, Рэйчел повернулась к удивленной матери: – Папа… вон там… на дороге…

– Что произошло? – прошептала Джун. В ее округлившихся карих глазах читалось волнение. – Что случилось с мамой?