Книга Шестеро смелых и фокус-покус - Анна Устинова

Наконец все оказались в прихожей. Из кухни выглянула женщина, столь же миловидная, худенькая и невысокая, как Диана. Сразу было понятно: это мама Крошки Ди — сходство было поразительное.

— Мальчики — девочки! Здравствуйте! Как хорошо, что вы пришли! — защебетала она. — Меня зовут Милена Романовна. Я вам тут вкусненького наготовила. Надеюсь, вы голодные!

Запахи из кухни доносились сногсшибательные.

— Ди, ты убеждена, что у тебя сегодня не день рождения? — прошептала ей на ухо Марфа, насухо обтирая колеса Данилиной коляски.

— Абсолютно, — заверила та. — Просто моя мама очень любит угощать гостей.

— А где твоя собака? — озиралась по сторонам Лиза. — Ведь вроде говорила, что у тебя йоркширский терьер.

— Да, — кивнула Ди. — Только сейчас наша Бонни уехала отдыхать в санаторий вместе с дедушкой и бабушкой.

— Санаторий для собак? — вытаращился на Диану Илья.

Милена Романовна звонко расхохоталась.

— Нет, санаторий у нас в основном для дедушки, сердце ему надо немножко подлечить. А Бонни с ними отправили, потому что иначе ей пришлось бы по полдня сидеть здесь одной. Мы на работе, Диана в школе. А собачка наша одиночества совершенно не переносит. Хулиганить начинает и болеть.

— Жалко, что ее нет. — Собаки были Лизиной страстью. — Я с йоркширами ни разу близко не сталкивалась, только издали.

— Ну, надеюсь, ты не последний раз к нам пришла, — улыбнулась Милена Романовна. — Успеешь еще с нашей Бонни наиграться.

Илья шумно глотнул: запахи из кухни разбудили в нем волчий аппетит. Мальчик и сам себе удивлялся. Вроде бы недавно обедал, но пахло так вкусно, что рот вновь и вновь наполнялся слюной.

— Давайте — ка мойте руки и к столу! — скомандовала Милена Романовна. — А потом уж посидите с Дианой в комнате.

Уговаривать никого не пришлось. Едва гости устроились за накрытым столом, Диана с мамой внесли большой румяный пирог с мясом, огромное блюдо, на котором высилась гора хвороста, и торт наполеон.

— Налетайте! — воскликнула Милена Романовна и принялась разливать чай.

Илья глянул на Лизу. На ее лице застыло тоскливое выражение. Он без труда прочел ее мысли: все вредное, но удержаться невозможно!

— Прощай фигура, да, Лизавета? — подколол ее он.

— Что там с твоей фигурой, не знаю, решай за нее сам, — парировала она. — А я лично размышляю, с чего начать.

— Начинают, Лиза, всегда с начала. — И рука Ильи потянулась к мясному пирогу.

Остальных тоже не пришлось уговаривать.

Наевшись, ребята помогли Диане убрать со стола и переместились на второй этаж, в ее комнату. Клим с Ильей подхватили с двух сторон Данилу, а Равиль Рафаилович затащил коляску.

— Ладно, ребята, не буду мешать. Развлекайтесь. Позовете, когда надо будет спуститься. — И Дианин папа покинул их.

— Отличная у тебя, Ди, комната, — сказал Илья и подошел к окну. — И вид обалденный. Пруды, роща…

Серебряные пруды вздымал тяжелыми волнами холодный осенний ветер. Дальше, на противоположном берегу, ажурно белела березовая роща. Листья уже почти облетели, а те, что еще остались, подсвечивали редкими буро — оранжевыми пятнами черное кружево ветвей, сквозь которые мерцал в крутящихся хлопьях снега старинный погост, на котором нашли последнее пристанище прежние обитатели этих мест. Здесь давно уже не хоронили. Зато встречались надгробия не только начала двадцатого века, но и девятнадцатого, и даже конца восемнадцатого.

Илья настроился на философский лад. Когда — то здесь текла совершенно иная жизнь, о которой они ничего не знают. Наверное, тут было чье — то имение или еще что — нибудь в этом роде. А потом вот и их всех, весело болтающих в Дианиной комнате, не станет, и какие — нибудь ребята будущего вот так же из какого — нибудь окна будут глядеть на кладбище с их могилами…

— У меня точно такой же вид из окна, — подошел к Илье Клим. — И такая же комната. У нас здесь во всех домах одинаковая планировка. Кстати, — вдруг вспомнил он, — о моих соседях с другой стороны. У нас здесь слышимость… Когда строили, говорили: мол, звукоизоляция согласно мировым стандартам. Только, видать, в процессе звукоизоляцию свистнули. Поэтому мы в курсе жизни своих непосредственных соседей. Например, я всегда знаю, когда Дианку ругают. — Он хитренько покосился на Крошку Ди.

— Ври больше, — отмахнулась та. — Меня, в отличие от некоторых, вообще не ругают.

— Клим, а к чему ты нам эти пикантные подробности излагаешь? — полюбопытствовала Марфа.

— К тому, что, пока я к Ди собирался, соседи с другой стороны, ну, Трунины эти самые, у которых Ваню якобы похитили, так орали!

— По поводу чего? Муж с женой, что ли, ссорились? — заинтересовалась Елизавета.

— Да нет, — продолжал Ахлябин. — Кирилл Петрович орал на старшего своего, Максима, на чей день рождения мы как раз и ходили,

— И что тебе в этом показалось интересного? — не понял Данила.

— Дело в том, что Кирилл Петрович часто орет на Максима, постоянно его воспитывает. Не одно, так другое. Максим, бедный, никак до его стандартов не дотягивает. К такому я уже привык. Но то, что там иногда творилось, уже не воспитательный гнев, а настоящая крутая разборка. Обычно — то один отец орет, а тут и Максим орал и, по — моему, даже чем — то швырялся. А уж Кирилл Петрович ревел, словно раненый слон.

— Достал, видно, сынок папашу, — выдвинула новую догадку Елизавета.

— Странно, — удивилась Диана. — Максим вроде такой обычный мальчишка. Тихий, ничего особенного не творит. Чем отец — то его недоволен? Или ты, Клим, не понял?

— Говорю же: не дотягивает до отцовских высоких стандартов. Кирилл Петрович ему выговаривал: мол, я тебя всем обеспечиваю, все возможности тебе открыты, а ты даже учиться нормально не утруждаешься. Комментирую: нормально для Кирилла Петровича — это на круглые пятерки, а у Макса, как я понимаю, в этом году даже двойки появились. Но это еще не все. Папаша записал его для закаливания характера в секцию какой — то борьбы. А Макс туда пару раз сходил, и ему совершенно не понравилось. Вот он и перестал ходить, а отцу на всякий случай не сказал. В результате из секции позвонили справиться, станет ли Максим посещать занятия дальше. Попади они на маму, вероятно, и обошлось бы. Но, на беду Максима, трубку взял Кирилл Петрович. И то, что он услышал, ему совсем не понравилось. В общем, он долго орал, как ему стыдно, что у него сын — бесхарактерный слабак. А Максим в ответ вопил, что он совсем не слабак, просто хочет не борьбой, а теннисом заниматься. А с теннисом возникает проблема. Туда возить на машине надо. Но отец — то целый день на работе, а мама машину не водит. К тому же, как я заключил из дальнейших слов Кирилла Петровича, Максим, когда они летом где — то отдыхали, уже пытался заниматься, но тоже какая — то глупая история вышла. А еще Кирилл Петрович бесился из — за того, что Максим недостаточно любит младшего брата и постоянно его обижает, хотя должен, наоборот, заботиться о нем.