Книга Назови меня своей - Аурелия Хогарт

— То есть строительство скоро закончится?

Мэган радостно рассмеялась.

— Папа, все уже готово! На днях бассейн для пробы наполнят водой, которую затем спустят, чтобы набрать свежей. После этого я устрою презентацию бассейна и солярия.

— Как, солярий тоже вступает в эксплуатацию?

— О, это предмет моей особой гордости! Представь себе, клиент сначала плавает в бассейне, наполненном слегка подогретой морской водой, потом поднимается в солярий — к его услугам не только душевые кабинки с пресной водой, лежаки, шезлонги и прочее, но и бар с прохладительными напитками, мороженым и легкой закуской.

— Хм… — задумчиво протянул Фред. — А ты у меня молодец! Признаться, я не рассчитывал, что все так быстро завершится.

— Просто мне очень хотелось закончить работы этим летом, — пояснила Мэган.

— А как обстоят дела с облуживанием?

— В солярии? — уточнила она. — Там будут работать официанты. Я пригласила нашего местного модельера Тину Смит, которая придумала для сотрудников солярия специальные облегченные костюмы.

— Что ты имеешь в виду? — с интересом спросил Фред.

Мэган негромко рассмеялась.

— Не вес костюмов, конечно, а их открытость.

— Они будут очень открытыми?

— Насколько возможно, почти как купальники. Но все же это будут костюмы. И для них мы подберем специальный персонал: основными критериями станут не только расторопность, но и хорошие внешние данные, чтобы радовался глаз.

— Хм… — вновь протянул Фред. После некоторой паузы он поинтересовался: — Речь идет лишь об официантах или и об официантках тоже?

— Разумеется, девушки будут обслуживать посетителей солярия наравне с парнями. Именно для них, девушек, Тина Смит изобрела самые интригующие костюмы.

— О! — воскликнул Фред. И повторил через несколько мгновений. — О…

— Хочешь что-то сказать, папа? — с некоторым удивлением спросила Мэган.

— Только то, что мне все больше нравятся твои начинания. Молодчина!

Мэган слегка зарделась. Похвала отца всегда приятна, но сейчас еще и являлась своеобразной оценкой деловых качеств, поэтому была дорога вдвойне.

— У меня в плане теннисные корты, — сообщила Мэган. — Правда, для них еще требуется найти деньги. — Она немного подождала, но так как Фред ничего не говорил, вкрадчиво спросила: — А что тебе понравилось больше: бассейн или солярий?

— Идея относительно официанток в интригующих костюмах, как ты их назвала. Теперь у меня появился дополнительный стимул поскорее поправить здоровье и вернуться домой.

— Вот как? — Мэган была несколько разочарована — не ожидала, что отец отделается шуткой.

Однако в следующую минуту оказалось, что тот и не думал шутить.

— Сгораю от любопытства, — признался он. — Жаль, что не смогу присутствовать на презентации новых клубных объектов. После всех несчастий последнего времени мне не помешало бы немного развлечься, тем более что сейчас, после смерти Айрин, я, к сожалению, свободен.

Фред, хоть с некоторых пор и начал проявлять повышенный интерес к дамам, явно испытывал некоторую неловкость перед памятью о покойной жене.

— Не беспокойся, папа, тебе еще не раз представится возможность полюбоваться официантками нашего солярия. Вот вернешься из пансионата — и делай это хоть каждый день.

В телефонной трубке прошелестел смешок.

— Хорошо же мы с тобой будем выглядеть: я стану подсматривать за красотками из обслуги, а ты — за посетителями тренажерного зала!

Мэган вздрогнула и замерла.

Откуда отец знает о том, что я стояла под дверью спортивного зала? — промчалось в ее голове. Выходит, ему и о Гарри известно? М-да, быстро расходятся слухи… Кто же их распускает, интересно?

— Это Майкл Майерс тебе доложил?

— О чем, девочка?

— О том, что я якобы подсматриваю за посетителями тренажерного зала.

В разговоре возникла минутная заминка, затем Фред произнес:

— Почему сразу — доложил? Просто рассказал, что тебя заинтересовал некий Гарри Планкетт, член нашего клуба.

Мэган прикусила губу.

— Получается, ты нарочно приставил ко мне Майкла Майерса, чтобы тот шпионил за мной и сообщал тебе обо всех моих действиях?

— Вовсе нет! — с оттенком раздражения произнес Фред. — Майк твой персональный помощник, как раньше был моим, и все, на этом конец.

— Так ли? — мрачно обронила Мэган. — Почему же тогда он звонит тебе и сообщает информацию, имеющую ко мне самое непосредственное отношение?

Фред немного помолчал.

— Ты так странно выражаешься — «информацию», «непосредственное отношение»… Шпионских романов начиталась?

— Причем здесь романы? Не уходи в сторону, папа. Минуту назад ты сам весьма прозрачно дал мне понять, что Майкл Майерс наушничает, а сейчас напускаешь туману.

— Тьфу ты, что за глупости! — вырвалось у Фреда. — Я узнал об этом парне, Гарри Планкетте, совершенно случайно. Позвонил в клуб, тебя в кабинете не оказалось, ну я и перекинулся с Майком словечком.

— Допустим, но он-то откуда знает о том, что я якобы подсматриваю за Гарри?

Несколько мгновений Фред молчал — как показалось Мэган, озадаченно, — потом сказал:

— Не знаю… У меня сложилось впечатление, что об этом известно едва ли не всему клубу.

— Как всему? — ахнула Мэган, не сразу сообразив, что тем самым косвенно подтверждает информацию о своем интересе к Гарри Планкетту.

Зато Фред сразу почуял, откуда ветер дует.

— Так это правда? У тебя роман с клиентом клуба?

Мэган невольно усмехнулась. В устах отца это прозвучало как повод для вынесения обвинительного судебного приговора. Фред и впрямь частенько предупреждал Мэган о необходимости соблюдать осторожность в отношениях с клиентами клуба, поэтому новость о том, что у нее все-таки возникла какая-то связь с одним из парней, наверняка подействовала на него удручающе.

— Папа, нет у меня никакого романа, успокойся.

— Почему же об этом все твердят?

Потому что Терри неожиданно взбрело в голову устроить мне знакомство с Гарри Планкеттом — на виду у всего спортивного зала! — недовольно подумала Мэган.

— Не знаю, — проворчала она. — Все это сильно преувеличено.

— Но основание для подобных разговоров все же существует!

— Возможно, с чьей-то точки зрения, и так, но подобное толкование в корне неверно.

Повисла короткая пауза, затем Фред недовольно заметил:

— По-моему, сейчас ты начала юлить.

— Мне вовсе незачем этим заниматься, папа. Никакой провинности за мной нет.