Книга Модельный бизнес по-русски - Владислав Метревели

– Скажешь тоже, Эльдар! – Ирина прыснула в кулак. – Это фифы смотри какие! К ним же на козе не подъедешь.

– Так потому я и говорю. К этим не подъедешь. А к своим, воспитанным тобою… будьте любезны!

Дальнейшее потонуло в разноречивом гомоне. Гостей было немного. Кто-то после института женился на однокурснице, кто-то вернулся после длительной загранкомандировки, кто-то уже включался в борьбу за передел собственности, основывал чековые фонды, разрабатывал тактику перехвата приватизировавшихся по всей стране предприятий. Осоловевшие от водки бывшие однокурсники наперебой предлагали свое видение поднятой Эльдаром темы. Любимчик курса, умница и выдумщик Эльдар и сегодня оказался на высоте. Какую идею подал!

– Марик вон пошьет им…

С каждой брошенной фразой компания пульсировала, словно ночное небо в момент залпа артиллерийской установки, изрыгающей к звездам десятки искусственных звездочек праздничного салюта.

– Ирка, не стушуешься? – Валера-турист чуть не хлопал ее по плечу.

Туристом его прозвали за то, что на картошке он совершал постоянные набеги на корпус, где жили девочки-студентки. Обзаведшийся внушительным животиком – первые шальные заработки дали возможность вчерашней голытьбе питаться в лучших московских кафе и ресторанах – Валера проявлял самый живой интерес к женской теме.

К вечеру 1 января план был разработан, название придумано («Парус», естественно, предложил Эльдар – романтик и вместе с тем маркетолог от бога), утверждены ответственные за финансирование проекта, намечены первые действия в условиях ненасыщенного, но в то же время дикого и невостребованного рынка. Мадам слушала и не верила собственным ушам. Из заштатной массажистки она превращалась в уважаемую владелицу собственного бизнеса. Ну, положим, не совсем собственного, но не будут же бывшие ребята-однокашники, сбрасывающиеся на развлекуху себе, всерьез претендовать на агентство, барышей от которого изначально никто и не ожидает.

И вот Ира-массажистка стала Мадам. Марик с утра до вечера мотался по своим делам, выискивая оригинальные ткани, покупая импортные журналы «VOGUE» и «BAZAAR» для стимулирования вдохновения, встречаясь с потенциальными заказчиками, договариваясь с закройщиками и конструкторами, найти которых днем с огнем… А Мадам сидела в теплом офисе неподалеку от Смоленки и испытывала на своей шкуре первый опыт и разочарования от общения с клиентами и начинающими модельками.

Разочарований было много. Даже несмотря на постоянную финансовую подпитку, проблем поначалу возникало больше, чем удач. Но презентацию агентства отгрохали в лучших традициях того времени. Арендован был один из залов Центра международной торговли. В перегороженном холле построили подиум, по которому должна была пройти Клаудия Шиффер. По крайней мере, так было объявлено во множестве рекламных объявлений, проплаченных спонсорами новоявленного агентства. Помимо Шиффер на показ пригласили Эву Херцигову, но через другую фирму, занимающуюся гастролями звезд, поэтому непосредственно перед мероприятием Мадам не спала, постоянно созваниваясь и факсируя то в один, то в другой офис корректировки по приезду и условиям содержания в Москве топ-моделей. Штат агентства был уже основательный.

Помимо секретаря и самой Мадам в офисе постоянно находилась три менеджера, у каждого из которых были свои функции. Кирилл занимался администрированием планируемых мероприятий, в частности презентацией и всем, что с этим связано. Мадам не допускала его только до вопроса привоза топ-моделей. Все остальное парень схватывал на лету, несмотря на брошенный на полдороге институт. В агентство его пихнула мама, которая когда-то общалась с Мадам на прежней работе. Теперь Тамара Николаевна заведовала отделом рекламы крупной столичной газеты, и именно сюда в первую очередь пришла Мадам, чтобы разместить объявления о наборе девушек в новое агентство. Здесь они и повстречались вновь ко взаимному удовольствию. Мадам получила хорошие скидки на рекламные площади, а также менеджера. Тамара пристроила сына на тепленькое место. Работка непыльная, кругом девушки, а Кирюша все один да один. Тамара была из породы матерей, которые любовные победы сына воспринимают как собственные. Однако Кирилл отличался врожденной порядочностью и в отношениях с девушками придерживался правила «любить – так королеву», чем был чрезвычайно выгоден инвесторам, в интересы которых не входило запустить в свой курятник чужих лисиц. Именно поэтому во многих зарубежных агентствах во главе стоят директора с нетрадиционной ориентацией. Их задача – не девок портить, а бизнес налаживать и не мешать инвесторам вращаться среди моделей, быть центральными фигурами. А кто тянет одеяло на себя, будет изгнан с позором в менее привлекательные и интересные области деятельности.

В «Парусе» тоже был свой гей. Сергей отвечал за набор новых моделей. Он первый предложил поездки в другие города. Как оказалось, там тоже существуют модельные агентства, где спят и видят, чтобы их девушки работали в Москве. Сережа закончил английскую спецшколу, поэтому в планы Мадам входило в дальнейшем бросить его на участок работы по связям с зарубежными агентствами. На жизненный путь Сергея сильное влияние оказала история, произошедшая еще в школе. Воспитываемый в основном матерью, Сережа рос впечатлительным и мечтательным мальчиком: много читал, ездил в пионерлагеря, дружил с девочками, воспитывал дворовых кошек и собак, спасал птенцов, выпавших из гнезда по весне, собирал марки, пел в хоре при Большом театре вместе со знаменитым тезкой («Пусть бегут неуклюже пешеходы по лужам…» повторяла за Сергеем Парамоновым вся страна). Он переходил из класса в класс с хорошими аттестатами, успевал помогать матери по хозяйству и заниматься то в актерском кружке, то в секции фехтования.

В седьмом классе к ним в школу вернулся уезжавший в свое время из Москвы Лева Тихомиров. Мальчик привез подарки школьным товарищам. Он жил с родителями в Англии и по совету мамы прикупил небольшие сувениры: кому пенальчик с летящими на всех парусах яхтами, кому набор разноцветных, пахнущих пластмассовой клубникой и лимонами ластиков. Сергею достался гвоздь… Гвоздь, который можно было надеть на палец и с ревом прибежать домой, пугая родственников. Сережа до отъезда Левы с первого по третий класс даже дружил с ним. Он и другие мальчишки в классе не совсем понимали, за что им привалило счастье такое – иметь невиданные доселе предметы буржуазной роскоши. В школьном саду на перемене, раскуривая купленные у остановки «Столичные», они обсуждали поступок Левы и приходили к выводу, что маменькин сынок зажрался в Лондоне. Подарки, которые должны были восстановить отношения с подзабытыми однокашниками, вызвали только раздражение к дарителю и зависть у многих одноклассников. Решение было принято, и Тихомиров в этот же вечер был избит на пустыре за школой. Сергей тоже ударил. Один раз небольно ткнул в бок кулаком, чувствуя, как сотрясается от рыданий и непонимания тело друга.

Следующие несколько месяцев Сережа ходил сам не свой. Никто не догадывался о причинах, совершивших столь сильный поворот в душе подростка. Но в результате чувство вины перед Левой вылилось в сильнейший комплекс, который Сережа, пытаясь побороть, стал топить, совершая дерзкие выпады в сторону ничего не понимающего Тихомирова. Днем на уроках и переменах Сергей инициировал насмешки и нападки на Леву, пока весь класс не начинал того буквально травить. А после занятий вечером приходил к нему домой и каялся, клялся в любви, и однажды между ними произошло что-то, чему не находил объяснения Сергей в течение всей своей последующей жизни, которая стала теперь складываться по нотам, написанным совсем другим композитором, чем предполагалось матушкой-природой. Девочки были бесповоротно забыты и отправлены на задворки Сережиного общения. Он вернется к ним позже, когда рвущаяся из глубин осознания самого себя сексуальность будет пытаться найти компромиссы и компенсировать гипертрофированное искривленное родство с противоположным полом. И будет поглощать общение, окружая их заботой и оберегая от минутных невзгод, как изголодавшийся по материнскому молоку жеребенок кружит вокруг кобылы в поисках набухших сосцов.