Книга ИГИЛ. Зловещая тень Халифата - Андрей Кемаль

Naguib, Sameh, 2006, AlIkhwan alMuslimun: Ru’iya ishtarakiyya [The Muslim Brotherhood: A Socialist View] (Cairo, Centre for Socialist Studies).

Naguib, Sameh, 2011, The Egyptian Revolution (Bookmarks).

Petraeus, David H, 2013, «How we Won in Iraq», Foreign Policy (29 October), www.foreignpolicy.com/articles/2013/10/29/david_petraeus_how_we_won_the_surge_in_iraq.

Pla, Gabriel Garroum, 2014, «Rebel Governance amid Civil War: A Black Flag in Raqqa»(Unpublished dissertation, MSc Politics, SOAS).

Sullivan, Marisa, 2013, «Maliki’s Authoritarian Regime «Middle East Security Report, number 14, Institute for the Study of War (April), www.understandingwar.org/report/malikis-authoritarian-regime.

Trotsky, Leon, 1992 [1930], History of the Russian Revolution (Pathfinder).

Zangana, Haifa, and Sami Ramadani, 2006, «Resistance and Sectarianism in Iraq: Interviews with Haifa Zangana and Sami Ramadani», International Socialism 109 (winter), www.isj.org.uk/?id=53377.

Глава 2. Чего на самом деле хочет ИГИЛ

Грэм Вуд (The Atlantic, США)

«Исламское государство» – это уже не сборище психопатов. Это религиозная организация с тщательно продуманными убеждениями, считающая себя ключевой движущей силой надвигающегося апокалипсиса. Что это значит для ее стратегии – и как остановить эту силу?

Что такое «Исламское государство»?

Откуда оно появилось, и каковы его намерения? Простота этих вопросов обманчива, и мало кто из западных лидеров знает ответ. В декабре New York Times опубликовала конфиденциальные комментарии генерал-майора Майкла Нагаты (Michael K. Nagata), командующего американскими силами специального назначения на Ближнем Востоке, в которых он признался, что не понимает причин притягательности ИГИЛ. «Мы не нанесли поражения идее (которая движет ИГИЛ). Мы даже не понимаем эту идею», – сказал он. В прошлом году президент Обама называл «Исламское государство» то «неисламским», то «вторым составом «Аль-Каиды»», демонстрируя ту путаницу, которая существует в представлениях о данной организации. Возможно, это сыграло свою роль в том, что были допущены серьезные стратегические ошибки.

ИГИЛ в июне прошлого года захватил иракский город Мосул и уже контролирует территорию, которая по площади больше Британии. Лидером этой организации с мая 2010 года является Абу Бакр аль-Багдади (Abu Bakr al-Baghdadi), однако до прошлого лета единственным его изображением была нечеткая фотография, оставшаяся после пребывания этого человека в заключении у американцев в тюрьме Кэмп-Букка во время оккупации Ирака. И вот 5 июля прошлого года он взошел на минбар мечети Аль-Нури в Мосуле, чтобы прочитать проповедь в праздник Рамадан в качестве первого халифа за долгие годы. В тот момент повысилось качество его изображения на пленке, а также его статус, поскольку из партизана, за которым ведется охота, он превратился в главнокомандующего всех мусульман. Вслед за этим усилился наплыв джихадистов со всего мира, который сегодня приобрел невиданные масштабы и темпы. И этот наплыв продолжается.

Наше неведение об «Исламском государстве» в некоторой степени вполне понятно. Это отшельническое царство, куда мало кто ездит, и откуда мало кто возвращается. Багдади говорил на камеру всего один раз. Но его выступление, а также бесчисленные пропагандистские видеоклипы и послания ИГИЛ присутствуют в интернете. А сторонники халифата упорно трудятся над тем, чтобы об их проекте стало известно как можно больше. Мы можем сделать вывод, что их государство отвергает мир в принципе, что оно жаждет геноцида, что его религиозные взгляды по своей природе не могут меняться, даже если перемены обеспечат ИГИЛ выживание, и что оно считает себя предвестником и главным участником грядущего конца света.

«Исламское государство», также известное под названием «Исламское государство Ирака и Леванта» (ИГИЛ), следует вполне определенной разновидности ислама, чьи представления о Судном дне имеют значение для его стратегии и способны помочь Западу лучше узнать своего врага и предугадать его поведение. Его приход к власти в меньшей степени похож на триумф «Братьев-мусульман» в Египте (ИГИЛ считает их вероотступниками), и в большей на реализацию безысходной альтернативной реальности, в которой выжили религиозный деятель и сектант Дэвид Кореш (David Koresh) и организатор массового самоубийства проповедник Джим Джонс (Jim Jones). Но он пришел, чтобы обрести абсолютную власть не над несколькими сотнями людей, а над 8 миллионами.

У нас вдвойне неверное представление о природе «Исламского государства». Во-первых, мы считаем джихадизм монолитным движением и применяем логику «Аль-Каиды» к организации, которая намного превосходит ее. Те сторонники «Исламского государства», с которыми мне удалось побеседовать, до сих пор называют Усаму бен Ладена «шейхом Усамой», что является почетным званием. Но джихадизм эволюционировал со времен расцвета «Аль-Каиды», который пришелся на 1998–2003 годы, и многие джихадисты сегодня с высокомерием смотрят на задачи этой группировки и на ее нынешнее руководство.

Бен Ладен считал терроризм прологом к халифату, возникновения которого при своей жизни он не ждал. Его организация была гибкой, имела широкий географический охват и состояла из множества автономных ячеек. В отличие от «Аль-Каиды», ИГИЛ для поддержания легитимности требуется территория, а также иерархическая структура, чтобы управлять этой территорией. (Его бюрократия поделена на гражданскую и военную части, а территория на провинции.)

Во-вторых, ложное представление о ИГИЛ у нас возникает из-за благонамеренной, но бесчестной кампании, в ходе которой делается попытка лишить эту организацию ее средневековой религиозной природы. Питер Берген (Peter Bergen), который в 1997 году стал первым продюсером интервью с бен Ладеном, озаглавил свою первую книгу «Корпорация Священная война», признавая то обстоятельство, что бен Ладен является порождением современного светского мира. Бен Ладен придал террору корпоративную форму и начал выдавать территориальные лицензии на его применение. Он требовал конкретных политических уступок, скажем, вывода американских войск из Саудовской Аравии. Его рядовые с уверенностью колесили по миру. В последний день своей жизни Мохаммед Атта (Mohammad Atta) делал покупки в магазинах Walmart и обедал в пиццерии Pizza Hut.

Возникает искушение повторить это наблюдение – что джихадисты это современные и нерелигиозные люди, у которых отнюдь не отсталые политические взгляды, однако они скрывают свою сущность под средневековыми религиозными одеяниями – и повесить тот же самый ярлык на «Исламское государство». Но на самом деле, деятельность этой организации кажется бессмысленной, если не смотреть на нее как на искреннее, твердое и тщательно продуманное намерение вернуть цивилизацию в правовую среду седьмого века, а в конечном итоге вызвать апокалипсис.

Самыми активными проповедниками такой точки зрения являются руководители ИГ и его сторонники. Они с презрением говорят о «модернизме». В разговорах они утверждают, что не могут и не будут отклоняться от руководящих предписаний, которые закрепил в исламе пророк Мухаммед и его ранние последователи. Они часто употребляют иносказания и кодовые слова, которые немусульманам кажутся странными и старомодными, но в действительности являются ссылками на конкретные традиции и тексты раннего ислама.