Книга Ария князя Игоря, или Наши в Турции - Алекс Экслер

Сергей покраснел.

— Да скажи ему, не стесняйся, — посоветовала Ира. — Я-то переживу, а вот ему — деспоту, мещанину и собственнику — будет стыдно.

— В этом декольте, — осторожно сказал Сергей, — я вижу краешек восхитительной девичьей груди.

— Видала? — торжествующе сказал Игорь Ире. — Он всю твою грудь видит.

— Не всю, — заспорила Ира, — а только краешек. Он сказал — краешек.

— Это он из любезности, — пояснил Игорь. — Равно как и фраза «восхитительная девичья».

— Але? — оскорбилась Ира. — Что ты имеешь против моей груди?

— Я против твоей груди ничего не имею, — сказал Игорь. — Но я имею против турок, которые тоже ее будут разглядывать.

— Короче, — сказала выведенная из себя Ира, — ты в этом декольте видишь соски?

— Нет, — признался Игорь. — Чего не вижу — того не вижу.

— Ну и все, — торжествующе сказала Ира. — Раз соски не видны, значит, все в порядке.

Игорь вопросительно посмотрел на Сергея. Тот пожал плечами — мол, святая правда. Раз соски не видны, значит, все приличия соблюдены. А девичья эта грудь или не девичья — уже не суть важно.

— Хм-м… — задумался Игорь. — Ну, предположим. Но, с другой стороны, я иду в шортах и майке, а ты рядом со мной — в вечернем платье. Это вносит диссонанс в нашу компанию. Я себя буду чувствовать неудобно.

— Ну и оденься прилично, — парировала Ира, — раз тебе неудобно.

Игорь сделал вид оскорбленной невинности.

— Ну ничего себе! — сказал он. — Это ты давай стягивай свою сексуально-эротическую пижаму для ужина. Народ ждет.

— Какой народ? — не поняла Ира.

— Народ в моем лице ждет, — объяснил Игорь.

— Теперь поняла, — сказал Ира и пошла в другую комнату переодеваться.

— Видал? — подмигнул Игорь Сергею. — Слушается, как миленькая. Учись, студент, как надо с женщинами разбираться. Они у меня и пикнуть не смеют.

— Да уж, — вздохнул Сергей. — Ты крут — однозначно!

— Вот ты, — сказал Игорь, — со своей Алкой все «ля-ля-сю-сю». Аллочка то, Аллочка сё… Вот она и сбляднула. А если бы порол ее каждую субботу, она и пикнуть бы не смела. Женщина, брат, должна чувствовать твердую руку…

— Игорь, гад! — раздался из другой комнаты дикий крик Ирины. — Если ты еще раз свои чертовы носки кинешь мне на кровать, а тебе оторву все на свете!

— Ой, — сказал Игорь. — Ирусик, прости меня! Я больше никогда так не буду! Только не бей, умоляю…

Но из комнаты уже вылетела разгневанная Ира, одним мощным движением швырнула Игоря на диван и стала его мутузить кулаками. Игорь орал и просил о пощаде.

— Але, молодожены, — сказал Сергей, — вы семейные сцены оставили бы на после ужина. Я жрать хочу, как медведь бороться. Если вы настроены больше чем на один раунд, я пойду без вас.

Ира неохотно встала с Игоря и сказала, что уже готова. Игорь тоже поднялся с дивана и начал было ныть, что вот здесь ему ушибли косточку, вон там потянули мышцу, а вот тут чуть было не сломали важный для мужчины орган… Но Сергей сказал, что еще две секунды и он уходит, поэтому Игорь быстро перестал ныть, после чего компания отправилась на ужин.

— Але! — внезапно сказал Игорь, когда они шли по улице. — А бухло-то мы забыли! Это все ты виновата, — набросился он на Иру. — Вот сейчас и побежишь за бутылками в наказание.

— Еще чего, — фыркнула Ира. — Тебе жаркий климат уже все мозги размягчил. Чтобы я двум мужикам бегала за выпивкой — не бывать такому!

— Ну пусик, — заныл Игорь, — ну сходи за бутыльком.

— И не проси, — отрезала Ира. — Я гордая девушка.

— Ну, раз гордая, — разозлился Игорь, — значит, обойдешься на ужине без своего «Мартеля».

— Ну и пожалуйста, — ответила Ира.

— Ну и все, — сказал Игорь.

— Ну и подавитесь своим «Мартелем», — сказала Ира.

— А вот грубить — необязательно, — заметил Игорь.

Ира разозлилась окончательно, хотела было что-то сказать, но потом передумала и отвесила Игорю пинка. Игорь — то ли от неожиданности, то ли ради хохмы — упал на пол, где стал валяться и завывать, как подстреленный шакал. Проходящий мимо народ смотрел на эту картину с недоумением.

— Слышь, чучело, хватит придуриваться, — решительно сказала Ира. — Народ же смотрит.

— Народ смотрит? — орал Игорь, продолжая валяться. — Пускай смотрит, как ты мне копчик сломала! Вот теперь неси меня на руках на ужин. Я сам дойти не в состоянии.

— Куда я попал? — с ужасом сказал Сергей. — Это вы мне каждый день будете такие концерты откалывать? Ничего себе отдых получится…

— Не реви, подруга, — сказал Игорь, бодро вскакивая, — у самой муж пьяница.

— Вот и ожил раненный в задницу боец, — прокомментировала Ира.

— Видал? — сказал Игорь Сергею. — Снова хамит. Зря мы ее на ужин взяли. Весь ужин нам испортила.

— Шуруй за бутылкой, быстро! — внезапно заорал он на Иру так, что проходящий мимо народ испуганно шарахнулся в кусты.

— Я с алкоголистами не разговариваю, — презрительно сказала Ира, продолжая идти.

— Ирусик, ну мы же по чуть-чуть, — снова заныл Игорь.

— А я тебе что — запрещаю? — удивилась Ира.

— Ирусик, ну мне же лениво за бутылочкой идти, — затопал ножкой Игорь. — Ну сходи, пусик. А я тебя поцелую в ляжку.

— Какой же ты противный! — с притворным гневом сказала Ира, развернулась и пошла по направлению к их номеру.

— Вот так вот, — подмигнул Игорь Сергею. — Политика кнута и пряника дает великолепные результаты.

— Слышь, Макаренко, — сказал Сергей. — Если мы через минуту не окажемся за столом, я беру машину и уезжаю в Москву.

— Друга я никогда не забу-у-у-у-уду-у-у-у, — завыл Игорь, переходя на трусцу. — Если с ним па-адружился в Маськве-е-е-е…

Сергей тоже прибавил ходу, и через минуту они уже подходили к ресторанчику.

Перед входом в ресторанчик наблюдалась интересная картина: рядом с этим заведением сходились перекрестком четыре дорожки, по которым туда-сюда сновало довольно большое количество народу, создавая впечатление муравьев, спешащих по своим делам. Но в самом центре перекрестка стоял человек, который резко выделялся из окружающей толпы. Причем выделялся он не внешним видом (мужик был похож на типичного «нового русского» средней руки, которых в Турции было примерно 60% отдыхающих: плотный, коренастый, с очень короткой стрижкой, здоровенным золотым цепаком на шее и непохмеленным взглядом), а полной неподвижностью, которая резко контрастировала с голодной суетой всех остальных. На лице у человека застыло страдальческое выражение, которое, впрочем, тут же сменилось неимоверной радостью, как только он увидел Сергея с Игорем.