Книга Особняк у Мертвого пруда - Александр Белогоров

Выскочив из воды и отбежав на несколько шагов от коварного водоема, Алеша повалился на траву и несколько секунд только тяжело дышал. Лишь немного передохнув, он нашел в себе силы посмотреть на пруд. Никакого бурления больше не было, и вода оставалась такой же спокойной и безмятежной, как обычно. А вокруг ноги у него опять обвивалась водоросль, но она выглядела такой тонкой и безобидной, что невозможно было поверить, что именно она удерживала его с такой силой.

Алеша перевел взгляд на дом. Чердачное окошко казалось столь же блеклым и тусклым, как обычно. Даже если бы за ним установили какой-нибудь мощный прожектор, добиться такого яркого света, какой видел мальчик совсем недавно, было абсолютно невозможно. На секунду Алеше показалось, будто в окне промелькнула какая-то тень, но стоило ему моргнуть, как она исчезла. Мальчик еще несколько минут переводил взгляд с пруда на дом и обратно, но ничего необычного больше так и не обнаружил. Одно было очевидным: на пруду ему угрожает опасность. А вот остальным? То ли остальных это не касается, то ли они ее просто не замечают. И с чердаком тоже что-то не в порядке. Вот только исходит ли опасность еще и оттуда, мальчик так и не мог разобраться.

За оставшуюся часть дня Алеша решил ничего не предпринимать. Уж очень не хотелось вести розыски в одиночку или же вместе со скептически настроенным Сережкой. Вот когда у него будут фотографии, тогда совсем другое дело. Поэтому он с нетерпением ждал приезда отца, представляя, как тот будет удивлен. Ведь должен же отец был посмотреть снимки, получив их на руки!

— Ну, как? Получил фото? — кинулся Алеша к отцу, едва тот вошел в дом.

— Получил. — Тот слегка удивился такому нетерпению. — Давно ты заинтересовался художественной съемкой?

— Художественной? — недоуменно переспросил Алеша.

— Ну да! Раньше никогда не замечал у тебя особой любви к природе, — подтвердил отец.

Алеша несколько секунд стоял в полном недоумении, но потом сообразил, в чем дело. Конечно же, папа, занятый своими делами, не стал внимательно рассматривать снимки, взглянул на них только мельком. Наверное, он подумал, что это просто фотографии пруда.

— Сейчас вы все увидите. — Мальчик слегка подрагивающими от волнения руками взял конверт с фотографиями.

Мама и Сережа тоже очень заинтересовались, из-за каких это снимков Алешка пришел в такое волнение? Они встали рядом с ним, заглядывая через плечо. Алеша высыпал фотографии на стол, схватил одну из них и стал внимательно вглядываться. Но, увы, он видел только пруд, освещенный лунным светом. Фотография выглядела красиво, даже немного загадочно, вызывая в памяти картины Куинджи, но ничего необычного там не было. Алеша принялся лихорадочно перебирать другие фотографии. На них была та же картина, только со слегка меняющимся ракурсом. На снимках отчетливо видно, как над поверхностью воды клубится легкий туман, но разглядеть там очертания ужасного лица можно было, только обладая огромной и отчасти нездоровой фантазией. С таким же успехом всевозможные картины можно было искать в любом облаке.

— Что ж, красиво, хороший ракурс, — похвалила мама. Она увлекалась искусством и хорошо разбиралась в нем, так что ее мнение в этих вопросах значило немало. В другое время Алеша очень обрадовался бы такой похвале, но сейчас он едва не плакал от досады.

— А чего ты целую пленку потратил на одно и то же? — На Сережку снимки не произвели никакого впечатления. — Мог бы что-нибудь поинтереснее найти!

— Так и нужно делать, когда ищешь нужный ракурс, — пояснила мама. — Ведь это не снимок на память, а художественное фото. Не только фотографы, но и художники так делали. Вот, например, Моне. Рисовал одни и те же места в разные времена года или в разное время суток. В искусстве мелочей не бывает.

— Конечно, — расстроенно выдавил из себя Алеша, забрал фотографии и поднялся наверх, чтобы как следует рассмотреть их в одиночестве, когда никто не будет мешать. Родители приписали его нерадостный вид недовольству качеством фотографий, а Сережка так просто пожал плечами. Он решил, что это еще один из бзиков брата, которых в последнее время у него появилось в избытке.

Алеша очень долго рассматривал снимки. Он то вглядывался в каждую деталь, даже с помощью лупы, то рассматривал фотографии издали, но никаких следов ужасного лица обнаружить так и не мог. Без особой надежды на успех он включил магнитофон. Увы, лента зафиксировала обычные ночные звуки: посапывание спящего Сережки, какие-то неясные шорохи, и больше ничего. Никаких отчетливых шагов и, уж конечно, загадочных фраз расслышать было невозможно.

Мальчика стали одолевать невеселые мысли. А вдруг он сходит с ума, и ему мерещатся из-за этого всякие ужасы? Если другие чего-то не видят, то это можно списать на их невнимательность, но если ничего не фиксируется ни фотоаппаратом, ни магнитофоном, то тут уж ничего не поделаешь. Значит, причину надо искать в себе самом. Ладно еще лицо на пруду. Его действительно можно объяснить разыгравшимся воображением и страхом. Но случаи в воде? Не мог же он едва не утонуть из-за каких-то галлюцинаций! Промучившись такими размышлениями больше часа, Алеша так и не пришел ни к какому выводу. Выхода из этой странной ситуации он тоже не видел. Ему оставалось только наблюдать и сохранять осторожность. И еще мальчик решил постараться как можно больше разузнать о прежних обитателях дома и о жертвах Мертвого пруда. Ему казалось, что разгадка может каким-то образом таиться в прошлом.

ГЛАВА VIII

Ночные эксперименты

Ночью ему очень не хотелось смотреть на пруд. Но мальчик решил, что продолжать наблюдения нужно. Если, как страус, прятать голову в песок при всяких неприятностях и страхах, то нечего и думать приблизиться к решению мучающей его загадки. К тому же лежать, накрывшись с головой одеялом, и бояться было еще хуже. Уж лучше видеть то, что таит угрозу, чем догадываться об этом. Так что Алеша решился-таки подойти к окну.

По сравнению с предыдущей ночью произошли изменения. Заметить это было нетрудно даже невооруженным глазом. Клубы тумана, образующие зловещее лицо, поднимались еще выше, чем в прошлый раз, отчего картина становилась рельефнее. Алешу обожгла неприятная мысль, что, если так пойдет дело, то примерно через неделю огромная голова должна вылезти из пруда целиком. А что может произойти вслед за этим, он даже боялся представить.

Алеша и сам не мог понять, как это он набрался смелости, чтобы решиться на следующий эксперимент, мысль о котором пришла ему в голову совершенно внезапно. Мальчик распахнул окно, предусмотрительно сделав шаг назад, памятуя о неприятностях прошедшей ночи. Потом достал из кармана рубашки несколько мелких монет и с силой швырнул их в пруд. Расставаться с деньгами было жалко, но ничего более подходящего, вроде камушков, под рукой не оказалось, а ждать следующего раза мальчику не хотелось. Бросок вышел сильным, и горсть мелочи долетела до воды.

Никакого всплеска, против ожидания, Алеша так и не услышал, словно монеты упали не в воду, а в какую-нибудь вату. Но туман моментально пришел в движение. Лицо, которое он образовывал, исказилось такой злобной гримасой, что теперь прежнее отталкивающее выражение казалось просто образцом красоты и кротости. Алеша ощутил низкий, протяжный звук, причем ощутил не слухом, а кожей. Словно зазвучала самая большая труба органа. Этот звук заставлял вспомнить о собаке Баскервилей; теперь-то мальчик понял, что должны были испытывать герои этой книги, слыша вой монстра. Гул звучал как-то обиженно и в то же время угрожающе. Алеша подумал, что от такого звука все должны были немедленно проснуться от ужаса в радиусе нескольких километров. Но все было спокойно, и даже Сережка продолжал себе спокойно спать.